История древней Испании - Юлий Циркин

С Помпеем ушла и часть, по крайней мере, его армии, в том числе и части из туземцев. Позже испанцы сражались под знаменами Секста на Сицилии[903]. Но это не привело к успокоению в самой Испании. Для значительной части местного населения поддержка лидера одной из политических группировок, оказавшихся в тот момент в оппозиции к римскому правительству, послужила толчком к их самостоятельному выступлению. Как и во времена Сертория, эта часть испанцев использовала сложившуюся ситуацию для ведения антиримской борьбы. И преемникам Цезаря пришлось применить значительные силы для подавления этого движения уже после ухода Секста Помпея.

По первому разделу западной части республики, произведенному в 43 г. до н. э., Испания была предоставлена Марку Эмилию Лепиду (Арр. Bel. civ. IV, 2—3), причем управлять ею он должен был через легатов, оставаясь сам в Риме. Добившись удаления Секста Помпея из Испании, Лепид, по-видимому, принял меры для укрепления своего положения в этой стране. Одним из инструментов достижения подобных целей являлась гражданская политика, и надписи показывают большое количество Эмилиев, сконцентрированных преимущественно в городах восточной части Ближней Испании[904] (т. е. там, где действовал и Секст). Другой мерой было основание колоний. И Лепид основал колонию на месте туземной Цельзы, назвав ее Виктрикс Юлия Лепида[905]. Лепиду, вероятнее всего, принадлежит и создание колонии Юлии Илици (или Илицтаны)[906]. Судя по надписи, являвшейся частью кадастра, проведенного при основании колонии, сама колония была создана, скорее всего, в 43 г. до н. э.[907] Первыми колонистами были либо уже получившие римское гражданство испанцы, либо потомки италийских переселенцев во втором, по крайней мере, или в первом поколении. Обе колонии были созданы Лепидом в тех районах, которые являлись основными театрами действий Секста.

Испания недолго оставалась в сфере власти Лепида. В 40 г. до н. э. по договору между Антонием и Октавианом вся западная часть государства, кроме Африки, была предоставлена последнему (Арр. Bel. civ. V, 51; 65). И теперь уже Октавиану пришлось иметь дело со все еще сопротивлявшимися испанцами.

Вскоре после того как Испания перешла под власть Октавиана, он был вынужден направить туда шесть легионов под командованием своего друга Кв. Сальвидиена Руфа. Неизвестно, успели ли они принять участие в военных действиях в Испании, так как вскоре были отозваны для войны с Люцием Антонием (Арр. V, 19; 24; Cos. Dio XLVIII, 10, 1), но сама посылка столь значительного войска говорит о серьезности положения на Пиренейском полуострове. Уже в 30-е гг. в Испании активно действовали полководцы Октавиана, ведя упорные войны. Первым из них был Гней Домиций Кальвин. Он был направлен в Испанию в 39 г. до н. э. и действовал там до 37 г. Кальвин был опытным политическим и военным деятелем, ранее выступавшим против Цезаря, но затем перешедшим на его сторону и уже его не покидавшим. Он участвовал в битве при Фарсале, в войне против Фарнака, в африканской кампании. При расколе цезарианцев он оказался на стороне Октавиана[908]. Уже сама посылка такого испытанного командира и сторонника говорит о серьезности положения в Испании[909]. О том же говорит и состояние римских войск, которые, по-видимому, уже разложились. Когда часть его армии во главе с одним из его помощников попала в засаду противников, воины просто-напросто бросили своего командира и бежали. Кальвину пришлось прибегнуть к децимации. Эту меру не применяли в римской армии со времени Красса, который таким же образом восстановил дисциплину среди своих воинов во время войны со Спартаком. Да и во время Красса это было уже чем-то забытым и необычным. После восстановления такой жестокой мерой порядка в войсках Кальвин начал наступление на врагов (Cas. Dio XLVIII, 42, 1-3). Дион Кассий называет этими врагами варваров и конкретно церетанов. Так что речь идет именно о местном населении. Церетаны населяли восточную и центральную часть района Пиренеев[910], т. е. приблизительно ту же территорию, возле которой первоначально действовал Секст. Однако Кальвин действиями только там не ограничился. Овладение таким важным стратегическим районом, как территория церетан[911], дало ему возможность дальнейших военных операций. Он распространил их и на район Оски[912]. В свое время Оска была столицей Сертория, и этот район был как бы сердцем серториевской державы. С другой стороны, именно в этом районе и в близлежащей долине Ибера более всего концентрировалась испанская клиентела Помпеев[913]. И все эти совпадения едва ли были случайными.

Операционной базой Кальвина был, возможно, Эмпорион, использованный римлянами в этом качестве еще во II Пунической войне и в начале завоевания Испании. И с Кальвином, видимо, связывается преобразование этого города в муниципий, по крайней мере, его испанской части[914], что можно рассматривать как благодарность эмпоритам за их поддержку в войне[915]. В начале выступления Секста Помпея Эмпорион, как кажется, выступил на его стороне[916], но неоднородность этого двойного (или к тому времени даже тройного) города привела к тому, что значительная часть горожан поддержала октавиановского полководца в его войнах с соседними иберами. С Кальвином связано возведение в ранг муниципия и Оски[917], которая, видимо, тоже поддержала Кальвина в его военных операциях в этом регионе. И Кальвин, со своей стороны, стремился привлечь к себе местное население. Об этом говорит не только предоставление муниципального статуса Оске, но и то, что чеканенные в этом городе его монеты воспроизводили стиль кельтиберекой чеканки[918]. За свои победы Кальвин получил в 36 г. до н. э. триумф и еще вовремя пребывания в Испании титул императора (CIL I, р. 461, 478)[919]. О значении побед Кальвина говорит еще и тот факт, что именно со времени его наместничества стала отсчитываться «испанская эра», которая пережила римское владычество и сохранялась вплоть до арабского завоевания Испании. По-видимому, действия Кальвина принесли этой части Испании мир, и это было высоко оценено[920]. Вообще Август считал, что именно с его правления начинается новая эра в Риме[921]. И то, что он и его преемники сохранили «испанскую эру», говорит об осознании значения побед Кальвина не только испанцами, но и римским правительством.