Ренди. Жизнь вне времени - Марина Викторова

В день свадьбы мне все же пришлось отпроситься. Тщательно простроив маршрут, я решил поехать на машине. «Не зря же придумали безалкогольное пиво», – думал я, выезжая на просторы Подмосковья. В качестве подарка жениху и невесте я вез конверт с деньгами, так как, на мой взгляд, такой предмет гораздо полезнее сервизов и ваз, которые обычно дарят на свадьбы. До Улыбкино я ехал по навигатору и поэтому не плутал, но после съезда с основной дороги пришлось ориентироваться по местным признакам, так как сама деревня и прилегающие к ней территории были для навигатора одним зеленым пятном. Запутавшись, я проездил кругами час, но тем не менее прибыл на торжество вовремя и оказался одним из первых гостей, так как многие тоже заблудились.

Сценарий праздничного дня выглядел стандартно: сначала Васька с невестой, родителями и свидетелями, фотографом и видеооператором расписываются в ЗАГСе, потом катаются на лимузине и на нем же прибывают в загородный особняк (если, конечно, можно так назвать обшарпанное здание с обвалившейся лепниной), где уже должны собраться гости. В присутствии всех приглашенных должна была состояться выездная регистрация брака, которая не имеет юридической силы, но предоставляет организаторам свадеб больший простор для творчества, чем официальная: в случае с Васькой и его невестой для них соорудили стилизованный алтарь с искусственными цветами, а напротив поставили ряды стульев, обтянутых посеревшей от времени тканью, а в самом здании накрыли банкетные столы.

В ожидании молодоженов я разговорился с одним из товарищей по мальчишнику и к приезду Васьки был в прекрасном настроении. Торжественная церемония прошла в лучших голливудских традициях: жених с невестой обменялись кольцами, дали друг другу клятвы, а потом их объявили мужем и женой, дальше последовали волна поздравлений и фотосессия с молодыми. Видя счастливые лица жениха, невесты и их родителей, я мысленно обозвал себя брюзгой и начал думать, что загородная свадьба не такая уж плохая идея.

Всей толпой мы проследовали к банкетным столам – и понеслось… Оказалось, что тамада, с которым изначально договорились Васька и его новоиспеченная жена, в последний момент заболел и прислал себе замену. После нескольких трогательных тостов заместитель тамады приступил к конкурсной программе, а задания в ней были одно тупее другого. Гости, как неподготовившиеся ученики, прятали глаза, чтобы этот недоделанный клоун не обращал на них внимания: никому не хотелось выставлять себя идиотом, но и портить молодым настроение тоже не хотелось.

С обреченными лицами свидетель и свидетельница вышли танцевать эротический танец на стуле, подергались пару минут и поспешно вернулись на свои места. Потом нескольких гостей в добровольно-принудительном порядке стали заматывать в туалетную бумагу. Мама невесты, желая спасти положение, предложила выйти на улицу, но за окном к тому времени началась гроза, и мы с ужасом поняли, что заперты один на один с тамадой. На конкурс под названием «Фанты» вытащили меня и девочку лет семнадцати, которой, согласно заданию, нужно было поцеловать меня в нос. «Не бойся, я гей», – прошептал я на ухо школьнице, видя ее красное от смущения лицо. Малышка моментально расслабилась, быстро поцеловала меня, а потом выполнила еще ряд подобных заданий. Следующим в списке тамады стоял забег девушек. Учитывая, что все участницы по случаю надели вечерние платья и каблуки, зрелище получилось еще то. Потом мужчин, включая меня, посадили на стулья, приклеили надувные шарики в разных местах, которые женщины должны были заставить лопнуть ртом – выглядело глупо и пошло.

В общем, к середине банкета каждый гость успел получить свою моральную травму. Васька и его жена сидели с несчастными лицами, а подвыпившему тамаде вздумалось раздеть солидных отцов семейства до трусов и переодеть их в женщин. Тут чаша терпения молодоженов переполнилась, вдвоем они отвели тамаду в сторону, и больше я его не видел.

После ухода плешивого «короля юмора» пострадавшие стали по очереди выходить в туалет, чтобы подправить растрепавшийся парадный вид, но настроение у всех присутствующих резко улучшилось. Снова стали говорить тосты. Когда очередь дошла до меня, я пожелал, чтобы самым страшным событием на семейном пути молодых остался уехавший тамада. Шутка сработала, и я, довольный собой, занялся форшмаком из селедки. В перерывах между тостами молодожены совместно с родителями провели несколько вполне нормальных конкурсов: в одном требовалось угадать, является ли утверждение правдой, а в другом проверяли, насколько хорошо жених и невеста знают друг друга.

В одиннадцать вечера гости стали постепенно разъезжаться, так как следующий день был рабочим, а еще предстояло добираться до Москвы. Кто-то вызвал такси, кто-то стал обращаться к водителям с просьбой подвезти хотя бы до города. На мою долю пришлись та самая школьница, оказавшаяся двоюродной сестрой невесты, и ее родители. Я без колебаний согласился отвезти их до дома, так как знаю, что такое не иметь машины под рукой.

Вернувшись к себе после разъездов по ночной Москве, я быстро принял душ и завалился в кровать. Засыпая, я думал о том, что хочу свадьбу с Ренди в Канаде и чтобы этот праздник стал романтическим событием только для нас двоих.

* * *

– Георгий, на мой следующий вопрос можете не отвечать, – предупредила София. – Вы когда-нибудь сталкивались с непониманием из-за своей нетрадиционной ориентации?

– Нет, – честно признался писатель. – Вы удивитесь, но на самом деле людям есть чем заняться, кроме как разбирать, с кем ты спишь. Если ты сам не кричишь о своем образе жизни направо и налево, выставляя тем самым себя на суд общества, никто не станет тебя осуждать.

– Но вы же публичный человек, неужели вас не доставали журналисты? – переспросила София.

– Ну и что, – пожал плечами Джерри. – Желтой прессе нужно что-нибудь пооригинальнее, чем нетрадиционная ориентация. Помню, в одной газетенке мне приписали связь с инопланетянами, но тут ничего не поделаешь – каждый вертится, как может. Солидные издания никогда не станут копаться в твоем нижнем белье, если ты сам не подсовываешь им это белье под нос. В согласованных интервью на вопросы о личной жизни я честно отвечал, что люблю одного человека, не уточняя подробностей. Бывало, я называл себя голубым, если это могло помочь мне наладить общение с женщиной, избавив ее от необходимости флиртовать, как на свадьбе Васьки, или если нужно было отпугнуть чересчур назойливую поклонницу.

– А ваши родственники и друзья?

– Если принимаешь сам себя, то и близкие тебя принимают. Я не акцентировал внимание на своих отношениях с Ренди, не делал торжественных каминг-аутов, да и геем меня можно назвать с большой натяжкой, так как, кроме Ренди, я ни разу не испытывал сексуального влечения к мужчине.

– Вам нравились женщины?

– Конечно, мне и сейчас нравится общаться с интересными женщинами, – шутливо ответил писатель. – Но вы, конечно, имели в виду, спал ли я с женщинами. Отвечаю – да, до того как встретил любимого. Для меня, как и для многих парней, потеря девственности была навязчивой идеей, а потом просто хотелось секса. Благо с внешностью мне повезло, поэтому и с девушками не было проблем.