Ричард Длинные Руки - гауграф - Гай Юлий Орловский

– Скорее всего… сдвигающиеся стены.

Тамплиер отсчитывал шаги, а сэр Герцлер, как я заметил, хмурился и покусывал губы, а когда я что-то спросил, ответил невпопад. Наконец Тамплиер обернулся, глаза блеснули злорадством.

– Уже двадцать пять шагов!.. Вот двадцать шестой… двадцать седьмой… Двадцать восьмой!..

Я сказал язвительно:

– Шаги у вас мелковаты, сэр Тамплиер. Вам только маленьких лебедей танцевать.

Он взревел оскорбленно:

– У меня мелковаты?.. Сэр Герцлер, сколько мы прошли?

Сэр Герцлер быстро взглянул на него, на меня, виновато развел руками.

– Простите, доблестнейший сэр, но я… вообще-то не считал. Раз вы уверены, что двадцать восемь, как могу вам не верить, сэр Тамплиер?.. Даже если вдруг как-то ненароком и ошибетесь, все равно верю, мы же благородные люди!

Сэр Тамплиер бросил на него негодующий взгляд, сэр Герцлер потупился. Тамплиер сделал еще шаг. Я видел, как под его весом слегка просела одна из плит.

– Началось! – крикнул я.

Тамплиер быстро посмотрел на одну стену, на другую. Сзади с потолка сорвался на длинной веревке металлический шар, размером с человеческую голову, весь усеянный шипами. Тамплиер еще не успел перевести взгляд на меня, мол, стены на месте, как шар с размаху саданул его в затылок.

Раздался могучий звон. Тамплиер вздрогнул всем телом и с металлическим лязгом рухнул, как подкошенный. Сэр Герцлер с мечом в руке подбежал и, встав над телом соратника, старался попасть по веревке острым лезвием. Стены наконец дрогнули и начали медленно сдвигаться. Я ругнулся, затравленно огляделся, стены идут одна другой навстречу на расстоянии шагов двадцати, не успеем добежать до безопасного места. Взгляд зацепился за бревно с ободранной корой в трех шагах, длиной с мою руку.

Сэр Герцлер проводил меня непонимающим взглядом. Тамплиер не двигался, я вернулся с бревном и едва успел упереть в приближающиеся стены концами. Герцлер ухватил Тамплиера за руку и со стонами принялся тащить. Я взялся помогать, мне показалось, тащим дохлого слона через пески или болото. Оба быстро выдохлись, к тому же Тамплиер постоянно задевал камень железом, слышался жуткий скрежет, а стены подрагивали, медленно преодолевая сопротивление всего лишь дерева.

Наконец тело подало признаки жизни, а могучий голос прошептал слабо:

– Это… что было?..

– Стены, – объяснил я обрадованно. – Сдвигающиеся стены! Одна вот шарахнула по затылку.

Он привстал на колени, обернулся. Бревно трещит, расщепляясь, камень злорадно и неумолимо побеждает. Затрещало сильнее, в воздух взвились крупные щепки, а стены быстро и освобожденно пошли навстречу одна другой.

Тамплиер опасливо подтянул ноги. Стены сомкнулись, едва не отхватив ему подошвы сапог.

– Как… она, – проговорил он сипло, – сумела по затылку?

– Магия, – объяснил я. – Когда магия, какие тут объяснения?

Морщась, он снял обеими руками шлем и ощупал на затылке шишку.

– Куда инквизиция смотрит…

Медленно темнело, оранжевый свет на стенах сменился красным, затем темно-багровым. Факел в руке сэра Тамплиера начал чадить, огонь все уменьшался, заменяясь едким дымом.

Еще через минуту мы очутились в кромешной тьме. Мои глаза быстро освоились, темнота для меня не темнота, только и того, что все в черно-белом, но быть поводырем у двух слепых совсем не льстит.

– Тогда идите за мной, – сказал я, – не так уж тут и темно.

Сэр Герцлер сказал нервно:

– Как вы только видите в такой темноте, сэр Ричард! Это просто неприлично!

– Почему неприлично?

– Люди, – произнес он с достоинством, – не видят во тьме. А вы как будто сова какая-то! Или хуже того, тьфу, кошка, не к ночи будь помянута… Это даже не неприлично, а вообще непристойно.

Я пробормотал:

– Ну, мы, порождения Тьмы, ночью как-то привыкли… Это днем нам хуже. Вот, помню, когда был живым, тогда и я дневной свет любил больше…

Он охнул, я видел, как быстро белеет его лицо, становясь цвета элитного мрамора. Сэр Тамплиер покосился на звук моего голоса с неодобрением.

– Сэр Ричард, не гоже так шутить. Сэр Герцлер прост и прям, как и его меч.

Сэр Герцлер смотрел то в его сторону, то в мою, не зная, принимать ли как похвалу, или же громадный рыцарь, которого считал более, чем простым, оказался простым не так уж и совсем.

Я сказал благочестиво:

– Во имя Господа!.. Да будет у нас хоть малая искра света, как знак, что творим богоугодное дело! Сэр Герцлер, вы не хотите ничего сказать?

В темноте послышался извиняющийся голос сэра Герцлера:

– Да мне есть что… но не будет ли сэр Тамплиер против?

– Ага, – сказал я, – меня уже не опасаетесь? Хорошо… Думаю, все, что служит делу церкви, весьма оправданно и с точки зрения сэра Тамплиера.

– Хорошо, – сказал он послушно.

В полутьме я видел, как он разматывает широкий ремешок на пальце. Из кольца хлынул ровный чистый свет, настолько яркий, что мы сперва щурились, привыкшие к чадящему огню факела.

Сэр Тамплиер нахмурился, сэр Герцлер виновато разводил руками. В помещении стали видны мрачные стены, свисающие с потолка запыленные занавеси паутины, неровный пол и, главное, темный проем далеко слева.

Тамплиер прорычал:

– Никто из христиан не может творить чудо!..

Сэр Герцлер сказал торопливо:

– Все верно, но в данных обстоятельствах… сэр Тамплиер, давайте оставим все, как есть. Со светом все-таки лучше.

– Разве это свет? – спросил Тамплиер подозрительно. – Только Господь может творить свет…

– А человек может только добывать, – поддакнул сэр Герцлер. – Но даже с таким… что бы это ни было, лучше, чем в потемках.

– Это не свет, – согласился я, – а его подобие. Консенсус?

– Подобие, – прорычал он, – как обезьяна есть подобие человека! Господь создал человека, а дьявол – обезьяну, но Господа не превзошел…

Он торопливо прервал себя на полуслове. Слышался далекий шелест, словно в глубине шахты пронесся ветерок и теперь шевелит листьями. Все насторожились, сэр Герцлер обнажил меч, а Тамплиер подумал и взял в обе руки громадную секиру.

Шелест перешел в быстро приближающийся шорох, превратился в зловещий стук. Мы расставили ноги пошире и ждали с оружием в руках. Свет достигает дальнего входа в другую пещеру, пол удивительно ровный, словно неведомая сила неровности не только стесала, но и выгладила.

Сэр Герцлер вскрикнул:

– Матерь Божья!

Из темного прохода быстро выбежали огромные, как черепахи, жуки и понеслись в нашу сторону. Сэр Герцлер первым скакнул в сторону, Тамплиер заворчал и медленно поднялся на камень выше как раз в момент, когда лавина жуков пробежала рядом с подошвами его сапог. Как я оказался выше всех, даже и не помню, хотя жуков вообще-то не боюсь… вроде бы.