Ничего не бойся - Лиза Гарднер

Я села напротив, чувствуя себя неловко в своей наспех накинутой одежде и со шрамами на лице и руках. Мы не могли здесь долго оставаться. Мы вообще нигде не могли появиться, не привлекая внимания.

Сестра отхлебнула немного кофе. Она ритмично постукивала пальцами по столу: значит, внутри она была не такой спокойной, какой хотела казаться.

– Нравится? – спросила я, кивая в сторону ее напитка.

Она скорчилась:

– На вкус – как кошачья моча. Зато в очереди за ней стоять пришлось полчаса. Еще и какой-то сопляк на меня наорал.

– «Старбакс» – культурное место, да. Ничего, скоро привыкнешь.

Шана снова скорчила гримасу и поставила стакан на столик. Вместо него она взяла в руки кепку и немного согнула козырек.

– Что теперь? – спросила она.

– Не знаю. Может, ты бы хотела сделать что-то особенное? О чем ты мечтала все эти годы?

– Аделин, у меня ведь пожизненное, – усмехнулась сестра. – Такие, как я, не мечтают. Какой в этом смысл, если все равно никогда не выйдешь из тюрьмы?

– Ясно. Ну что, сильно мир изменился за все это время?

– Да так. – Шана пожала плечами. – Все кругом орут, суетятся. Вроде и раньше так было, только я уже не помню, поэтому мне пока слегка непривычно.

– Представляю.

Сестра вновь пожала плечами, пытаясь сохранить равнодушное выражение лица, и продолжила крутить в руках свою кепку. После тридцати лет заключения в одиночной камере оказаться в самом центре Бостона… Для многих это было бы шоком.

– Если хочешь, – тихо сказала я, – можешь уйти. Я все пойму.

Сестра проигнорировала мои слова. Она пристально посмотрела на меня:

– Куда уйти? С кем? Зачем? Я не умею водить машину, я не работала ни одного дня в жизни. Не представляю даже, где взять квартиру или дом, не говоря уже о том, что я понятия не имею, как приготовить обед. Большую часть жизни обо мне заботилось государство. Думаю, уже слегка поздновато это менять.

– Прости, – сказала я.

Слишком часто в последнее время я произношу это слово.

– За что? Ты ведь ни в чем не виновата. Что было, то было. И вообще, ты точно профессиональный психотерапевт? Иногда ты кажешься слегка туповатой для мозгоправа.

– Ты мне поможешь? – спросила я, потому что теперь, когда Шана оказалась на свободе, я не была в этом уверена.

– Я, пожалуй, смогу втиснуть в свой плотный график убийство одного серийного маньяка. Но только одного. Если нужно еще кого-то убить, то нам придется обсудить условия оплаты. Черт возьми, может, я все-таки не так уж и безнадежна. Как думаешь, а? Смогу я найти себе работу?

– Ты правда ничего не знаешь об Убийце с розой?

– Нет.

– И ты с ним не знакома?

Сестра хмуро на меня посмотрела.

– Прошлой ночью он проник в мою квартиру, – прошептала я. – Принес мне подарок. Три стеклянных банки с человеческой кожей.

Шана даже бровью не повела.

– С чего он взял, что тебе понравится что-то подобное?

Я ничего не сказала. Могла бы, но не стала.

– Страшно, Аделин?

– А тебе разве нет?

– Ни капли. Мне вообще не знакомо чувство страха. А ты ведь не чувствуешь боли. Мне казалось, ты тоже не должна бояться.

– Иногда мне снятся кошмары. Я сижу в полной темноте и вижу только желтую полоску света. Мне очень страшно… а потом я с криком просыпаюсь. На протяжении многих лет мой приемный отец недоумевал, почему девочка, которая не чувствует боли, продолжает испытывать страх.

– Тебе снится тот шкаф, в котором тебя запирал отец, – сказала Шана.

– Похоже на то.

– Значит, тебе есть чего бояться. Я не хочу говорить о прошлом, Аделин. Ты сама затеяла эту игру. И я очень надеюсь, не для того, чтобы совершить путешествие в страну воспоминаний.

– Я хочу, чтобы ты выполнила свое обещание – защитила меня.

Сестра посмотрела на мое изрезанное лицо и иронично усмехнулась.

– Ну ведь я все-таки здесь, не так ли? – Она пожала плечами.

– И когда ты выполнишь обещанное…

– Ты дашь мне то, чего я всегда хотела. – Шана задумалась, в первый раз я услышала нотку тоски в ее голосе.

В этом вся соль отношений с моей сестрой. Можно хотеть любви и верности, но куда надежнее воззвать к ее корысти, убедить ее в том, что наши отношения принесут ей какую-то выгоду. Ведь после тридцати лет заключения моя сестра не сможет самостоятельно жить в современном мире.

– Я отвезу тебя к себе, – сообщила я.

– Это не опасно?

– Не опаснее, чем ехать в любое другое место.

– Но полицейские наверняка следят за твоим домом.

– Поэтому у меня есть план. Ты ведь мне доверяешь, Шана?

Она улыбнулась:

– А ты мне доверяешь, младшая сестренка?

– Если бы не доверяла, у меня бы не было шрамов на лице и все пальцы были бы целы.

– И правда. – Сестра поднялась со стула, бросила стакан с кофе в ближайшую урну и подняла с пола сумку. – Ну веди. Это ведь твоя игра.

* * *

Я отвезла ее в «Брукс Бразерс», чтобы купить мужскую одежду. Идею мне подала ее собственная попытка конспирации. Если я вернусь домой вместе с женщиной, полиция может что-то заподозрить, а если я приду в сопровождении солидно одетого мужчины… Скажем, коллеги, бойфренда или моего психотерапевта. Вариантов много, и ни намека на мою беглую сестру.

В магазине Шана чувствовала себя очень напряженно. Она постоянно все трогала. Футболки, галстуки, костюмы и даже выкрашенные стены. Она смотрела на все вокруг широко раскрытыми глазами, словно провинциал, который приехал в большой город.

Пока я подбирала костюм, продавец обеспокоенно ходил за нами, с нарастающим волнением глядя на мое израненное лицо и касающиеся всего пальцы Шаны. Наконец я взяла сестру за руку, сунула ей костюм и протолкнула в примерочную.

– Твою ж мать, – воскликнула она через тридцать секунд.

– Не твой размер?

– Размер? Ты видела эти цены?

– Да ладно тебе, дорогой. – Я подчеркнула последнее слово, так как навязчивый продавец крутился поблизости. – Качество того стоит, да и ты этого заслуживаешь. Давай-ка, примерь его!

Шана вышла только десять минут спустя. Она долго возилась с пуговицами и галстуком. Складывалось впечатление, что она вышла не из примерочной, а вернулась с поля боя в потрепанном состоянии. Я завязала нормальный узел на галстуке, расправила пиджак и повернула ее к зеркалу.

Нас обеих словно громом поразило. Может быть, дело в прическе? Или в чертах ее лица? Видит бог, наш отец не носил костюмов из «Брукс Бразерс», и все же буквально на секунду… Может, рядом со мной и стояла моя сестра Шана, но из отражения в зеркале на нас смотрел Гарри Дэй.