Невеста из Калькутты - Сьюзен Грейс

– И все же официально наш брак считается недействительным, – настойчиво повторила Рэнди. – А это значит, что ты не обязан оставаться со мной, Джеймс. Я обо всем уже подумала. Если ты хочешь вернуться к своей первой возлюбленной – Кэролайн, я не стану тебя удерживать. Тем более теперь она вдова, и…

Она нахмурилась, услышав громкий, безудержный хохот Джеймса.

– Прекрати, Джеймс, – толкнула она его в бок. – Ты что, надо мной смеешься?

Рэнди снова хотела поддеть его под ребра, но на этот раз Джеймс перехватил ее руку.

– Я не над тобой смеюсь, моя милая, не над тобой. Не знаю, почему тебе в голову пришла эта дикая мысль, будто я все еще влюблен в Кэролайн. Сказать по правде, я никогда и не любил ее по-настоящему. Да, был очарован Кэролайн, наверное, даже влюблен в нее, но все это кончилось много лет тому назад, раз и навсегда. А люблю я только одну женщину на свете – тебя, моя Мира.

– Однако я видела, как ты волновался, когда говорил с Кэролайн, – удивленно ответила Рэнди. – А как ты пристально, не отрываясь, смотрел на нее в театре? Я подумала тогда, что ты все еще влюблен в эту женщину.

– Ты просто неправильно поняла мои чувства к Кэролайн, дорогая. То, что ты принимала за любовь и обожание, было на самом деле омерзением и жаждой мести. Я возненавидел Кэролайн, особенно после того, как встретил и полюбил тебя.

– Так ты уверен, что не хочешь жениться на Кэролайн?

– Совершенно уверен, – энергично потряс головой Джеймс. – Кроме того, у Кэролайн уже есть жених. Это твой дядя Ричард. Это он собирается жениться на Кэролайн сразу же, как только добьется развода с Амелией. Ричард впервые встретился с Кэролайн в прошлом году, на похоронах Векслера, и сразу же потерял от нее голову.

– Но я видела, как ты целовал Кэролайн – тогда, в кабинете, – не отступалась Рэнди. – Или это она целовала тебя?

Джеймс нежно поцеловал набежавшую на лоб Рэнди морщинку.

– Ну как, скажи, я могу доказать, что ты – единственная женщина, которую я люблю?

Свернувшаяся клубком на полу Зидра негромко зашипела, желая привлечь к себе внимание. Она медленно поднялась на лапы, потянулась, подошла к кровати, потерлась мордой о ногу Рэнди, а затем положила голову на колени Джеймса и зажмурила глаза, когда тот начал почесывать ей за ухом.

– Смотри, дорогая, Зидра меня признала, – прошептал Джеймс. – Неужели и после этого ты не хочешь быть моей женой?

Рэнди счастливо улыбнулась и обвила руками шею Джеймса.

– Я всегда мечтала быть твоей женой, Джеймс Грейсон, просто я не хотела насильно держать возле себя человека, которого заманила в ловушку.

– Нельзя заманить в ловушку того, кто сам желает быть пойманным, – возразил Джеймс. – А я желал оказаться в твоей ловушке больше всего на свете.

Он лукаво улыбнулся и спросил:

– Ну, и долго мне еще ждать, пока ты скажешь мне заветные слова?

– Это будет зависеть от того, как долго нам придется ждать. Ведь из-за Амелии мы пропустили собственное венчание, а Нана говорила, что церемонии во всех лондонских храмах расписаны до самого лета.

– Не беда. Вернемся в Лондон, и я договорюсь с епископом, чтобы он венчал нас дома, в нашей часовне. Так или иначе, но я намерен сделать наш с тобой брак законным как можно скорее.

Рэнди обхватила лицо Джеймса ладонями и серьезно сказала, глядя прямо ему в глаза:

– Я люблю тебя, Джеймс Грейсон. Люблю всем сердцем, всей душой и буду любить тебя до самой смерти. Эти слова ты так хотел услышать от меня?

Джеймс почувствовал себя словно узник, выпущенный на свободу. Слова Рэнди стали тем ключом, который отомкнул его сердце, впустил в него солнечный свет и навсегда изгнал воспоминания о прошлом. Джеймс легко расправил плечи и улыбнулся:

– Да, Мира, именно этих слов я и ждал.

А потом все слова были забыты, и остались только губы, прижатые к губам, и Джеймсу стало совсем безразлично, что это: та самая судьба, о которой так много говорил ему Абу, удачное сватовство, проделанное бабушкой-герцогиней, или просто счастливый случай – тот случай, что выпадает человеку всего один раз за всю жизнь.

Несмотря на все усилия Джеймса, обегавшего весь Лондон в поисках священника, обвенчаться им удалось только через три недели. Стараниями родственников церемония оказалась многолюдной и пышной и состоялась чудесным майским утром.

Позже, когда смолкли поздравления и закончился свадебный завтрак, Ричард Уэнворт сообщил молодоженам, что тот брак, что был заключен ими в Калькутте, тоже признан действительным. Для этого стараниями Ричарда в парламенте был принят специальный указ, временно восстанавливавший в правах отставного мирового судью, регистрировавшего брак Джеймса и Рэнди, – только на один день, тот самый, когда происходила эта церемония.

Ночь они провели на борту «Дианы», взявшей курс к поместью Райлендов, и здесь обнаружилось, что герцог Мейдстоун приготовил для них еще один подарок.

– Прочитай, что пишет здесь твой дядя, – сказал Джеймс, передавая Рэнди свежие лондонские газеты. – Теперь все будут знать о том, что мы с тобой стали мужем и женой еще в Калькутте, а церемония в Лондоне была лишь повторена по желанию родственников, не имевших возможности присутствовать на нашем первом венчании.

– Спасибо, дядя Ричард, – прошептала Рэнди. – Теперь никому и в голову не придет обсуждать, законнорожденным ли будет наш ребенок, которому предстоит появиться на свет в декабре.

Джеймс обнял подошедшую к нему Рэнди и усадил ее к себе на колени:

– Я знал, что герцог всегда очень щепетильно относился к тому, чтобы оставаться безукоризненным в глазах света. Теперь я вижу, что это распространяется на всю его семью.

– А мне кажется, что Ричард сделал это заявление в газетах прежде всего для того, чтобы порадовать Нана. В последнее время они очень сблизились. – Рэнди свернулась клубочком в руках мужа и вздохнула: – Теперь Нана и Ричард стали по-настоящему похожи на мать и сына, жаль только, что это случилось так поздно.

– Когда Ричард был ребенком, он таил обиду на женщину, которую отец привел в дом вместо его матери. Затем появилась Амелия и сделала все, чтобы отдалить Нана и Ричарда друг от друга. Если кого и винить в этом, так только Амелию.

– Амелия умела играть на чужих чувствах, – кивнул Джеймс. – Ей нужно было добиться расположения Нана, и она его добилась, начав рассказывать ужасные истории про своего мужа.

– О да, это была страшная и очень умная женщина. Однажды она сумела вывести из себя Ричарда прямо под окнами дома Нана, зная, что та наблюдает за ними. А те синяки и царапины, с которыми она явилась к нам в Лондон, Амелия действительно получила сама, когда споткнулась в библиотеке о ковер, упала и ударилась о край стола. – Здесь Рэнди улыбнулась и добавила: – А знаешь, что тогда делала в библиотеке Амелия? Искала свои дневники. Ей и в голову не могло прийти, что Ричард уже переправил их твоему деду, Джеффри Карлайлу.