Равновесие - Герда

Стража в центре стояла серьезная и на воду они смотрели пристально, прекрасно зная, сколько темных тварей сейчас находится в лагере. Но гонять Всадника они опасались. Осталось только отхлебнуть из каждой бочки, брезгливо кривясь и высказывая остроухим мнение о той дряни, которой их поят.

От «водопоя» Ашту уходил с хищной, злой улыбкой, и к эльфийскому счастью, видеть эту гримасу никому не довелось. Иначе кто-то мог и не дожить до дегустации обновленного напитка.

Глава 30

После демонстрации сбежавшей пленницы, Свет тут же успокоился. Выпрямился и непосредственно улыбнулся.

— Ну что ж, посмотрим, что смогут твои сущности против моих созданий.

— Созданий? Ты создать ничего не смог, — презрительно скривился Темный. — Посмотри на себя! Вместо того чтобы брать от нас лучшее, учиться, ты сперва попытался уничтожить меня, затем чуть не разрушил созданный Пустотой мир и даже разбившись на осколки и просуществовав так века, ты не научился ценить то, что есть, а лишь копил злобу. Теперь же? Собрав себя, ты первым делом устроил резню, уничтожая создания матери, которым не повезло поймать мою суть. Ты, в слепой гордыне, возомнив себя великим и единственным, совершал ошибку за ошибкой. Уничтожить Тьму? Нельзя стереть часть себя, глупый ты щенок! Да пожри тебя безвременье, ты Свет, не способен создавать, лишь копировать. Что за болванчиков ты нарек паладинами. Вечность всеобъемлющая, неужели ты думаешь они противники моим созданиям?!

— Это мы сейчас и проверим, — зло зашипел Свет, скрежеща зубами.

— Проверим, — хохотнул Кахир, — что проверять, глупец. Ты лишил их единственного шанса на победу, когда поработил сущности и уничтожил суть носителей. Безмозглые рабы не способные на самостоятельные действия, вот кто передо мной.

— Вот как, — успокаиваясь, высокомерно хохотнул Свет, — то есть, способность самостоятельно принимать решения ты называешь силой? То есть, самый сильный твой Всадник на моей стороне? — указал он на застывшего за правым плечом Тограса.

— Гнилое семя может проскользнуть даже при самом тщательном отборе, — сокрушенно вздохнул Тьма и протянул руку вперед, направив на Несущего.

Полукровка выпучил глаза, глумливая улыбка сползла с его губ, раскрывшихся в беззвучном крике. Скребя руками грудь, Несущий упал на колени. Выгнулся, подставляя солнцу налитое кровью лицо, а изо всех отверстий его тела тягучими струями потекла кровь.

— Повелитель, — едва слышный хрип вырвался из сжавшегося горла с вспухшими, налитыми синевой жилами, и уже мертвое тело завалилось на спину, глядя вверх выпученными красными глазами.

Свет, брезгливо дернув уголком губ, невольно отступил на шаг от мертвеца.

— Извини, небольшое недоразумение, — хищно ухмыльнулся Темный губами Кахира.

— И твои марионетки готовы сложить за тебя голову, зная, что в любой момент с ними может случиться такое? — вопрос звучал скорее застывшим возле Темного Всадникам, чем ему самому, так как глядел Свет именно на них, надеясь своими словами поколебать решимость.

— Глупый мальчишка, — покачал Темный головой, — я же сказал тебе, не сравнивай своих кукол с моими Всадниками.

Свет пытался держать лицо, но и улыбка, и выражение стали больше напоминать вырезанные на тотеме чем принадлежащие живому существу.

— Что ж, если твои слуги готовы жертвовать собственными детьми ради тебя, что я могу поделать, — внезапно расплывшись в улыбке, печально произнес Свет, стрельнув взглядом в сторону Несущего смерть и счастливо сузил глаза, когда заметил — его слова достигли цели. — Паладины, уничтожьте противника, — сделав несколько шагов назад, Свет отошел за спины своих созданий.

Светлые паладины, разом, будто единый организм, шагнули вперед, принимая боевую стойку и занося длинные, двуручные мечи над правым плечом.

Всадники немногим уступили в синхронности светлым. Лишь Несущий смерть застыл, не двигаясь с места. Сжимал кулаки и смотрел, не в силах преодолеть охватившее оцепенение. Следил за медленными, какими-то ненатуральными движениями окружающих и за бледным, полным боли лицом жены.

Реальность дернулась, задрожала и будто расслоилась. На мир словно опустили черный колпак, затмивший солнце и приглушивший краски. Только Свет и его воины сделались ослепительными пятнами, на которые нельзя было смотреть прямо.

Анвар стоял во тьме. Но не той, что ждала темных оказавшихся при смерти. Это место было другим, тем, что пять лет назад приняло в себя лишенную тела душу, застрявшую между жизнью и смертью. Оно напомнило и о рыдающей жене, и о той беспомощности, что охватила безтельное его существо.

В ней, совсем рядом, замер недвижно Кахир, и его глаза, только что черные и серьезные не по-детски, вернули искреннее любопытство и восторг. Рядом с ним бесформенным пятном стоял сам Тьма. Казалось, плоть его, черное ничто, дыра в вечность, затягивающая в себя исходящий от паладинов и их господина свет.

— Анвар, неужели ты отвернешься от меня в такой момент? — с легкой грустью спросил Тьма.

Анвар вздрогнул, перевел взгляд с ничто на жену, сидящую на земле. Она вцепилась в Шиес, словно моряк в обломок корабля в бушующем от шторма море, и во все глаза смотрела на сына. Сауле не плакала. Слезы у жены, а до этого наложницы, Анвар видел лишь тогда, когда та пыталась надавить на него, вытребовать нужное ей. Когда же все было плохо, наоборот, замолкала, сжимая зубы. Привычка, вбитая тяжелой рукой Глабы на долгие годы.

— Чтобы Всадником смог стать другой, предыдущий должен погибнуть… так или иначе.

Тьма вздохнул, понимая что хочет сказать его Несущий смерть.

— Мой сын носит вашу суть, Великий, но, что будет после?

— Твоему сыну придется умереть, ты прав, — тихо признался Тьма.

Анвар прикрыл глаза, прикусив губу. Осознание поглотило разум, сделало тело слабым, не способным держаться на ногах, остановило сердце, а после пустило его болезненными неровными толчками. Анвар все понимал, знал — предать не сможет, но обрекать своего сына…

— Ты можешь бросить меня. Можешь отказаться от клятв, но спасти его не сможешь, — Тьма говорил горько, но холод в его словах Анвар хорошо разобрал. — Если ты помешаешь моему воплощению, я умру. Вместе со мной погибнет и весь мир. Ты уже мог наблюдать изменения в нем, засуха лишь начало.

— У нас нет выбора… — обреченно прошептал Анвар.

— Выбор есть всегда, Несущий смерть.

Анвар выровнялся, выпрямил спину, притянутую к земле неприятными известиями.

— Я могу просить?

— Проси, — с некоторым любопытством согласился Тьма.

— Пусть она не помнит его…

— Ты уверен, Несущий смерть?

— Да, Великий. Я буду верен тебе до своей смерти, я буду чтить клятвы до своей смерти, и я готов отдать тебе мою часть, как и обещал, но она здесь не при чем.

— Спасибо, Анвар, — с явным облегчением сказал Тьма. Он дернулся, собираясь вернуться в настоящее, но не смог