Могила для 500000 солдат - Пьер Гийота

— Смотри, как он любил тебя.

Петрилион поднимается, опираясь на плечо Драги, вербовщик возвращается, оттягивает плавки Драги, шарит, вытаскивает деньги, считает.

— Отведи Петрилиона в комнату мадам Лулу, смажь ему член мазью и уложи спать. Потом приходи ко мне, в мою кровать.

Вербовщик садится на стул, пересчитывает деньги, Драга несет Петрилиона на руках, член мальчика скатывается на ляжку, он громко кричит, Драга поднимается по лестнице, открывает люк обритой головой, выходит в сад; голова Петрилиона откинута к земле на локте Драги, ее омывают свежие травы, листья и цветы, звезды поют на его губах; Петрилион, ослепленный свечением неба, закрывает глаза ладонью; они входят в заднюю комнату; вербовщик пьет один за столом; когда Драга проходит, вербовщик кладет руку на живот Петрилиона, ноги которого свисают с рук Драги, сжимает его член, Петрилион стонет, вербовщик жмет сильнее, Петрилион кричит, вербовщик бьет мальчика по ноге, вынимает из-за пояса нож, колет ступню, ладонь и ногу мальчика, крики Петрилиона переходят в рыдания, вербовщик вонзает нож и оставляет там; нож дрожит в ране, вербовщик вынимает его, кладет ладонь на раны, трет их, пачкает кровью ногу мальчика, снова прикладывает окровавленную ладонь к члену Петрилиона, но тот уже потерял сознание; вербовщик показывает ладонь Драге, тот усаживает Петрилиона на стул, ведет вербовщика к раковине, вербовщик ласкает его спину и плечи окровавленной ладонью; Драга берет ее, открывает кран, моет ее с мылом, его пальцы сплетаются с пальцами вербовщика, его член, прижатый к сырой цементной стойке раковины, встает; вербовщик запускает вымытую ладонь под плавки Драги, мальчик отталкивает ладонь, вербовщик достает нож и делает надрез в виде креста на ткани плавок, на ягодице:

— У распятого Христа стоял, когда он смотрел на голые, скорченные тела разбойников, распятых ошуюю и одесную, поцелуй меня, поцелуй меня.

— Нет, мне нужно позаботиться о Петрилионе, пес его покусал, а ты порезал.

— Бляденыш подождет. Видишь, он спит. Я хочу тебя. Малыш, малыш…

— Ты знаешь меня наизусть.

Из погреба возвращается другой вербовщик; тот, что прижимал Драгу к раковине, отпускает его; Драга поднимает Петрилиона и относит его в комнату мадам Лулу; очнувшийся Петрилион плачет на плече Драги, тот укладывает его на широкую кровать сводни, ищет в ящике стола тюбик крема, открывает его, выдавливает крем на палец, смазывает член кремом, Петрилион стонет, кусает губы, Драга проводит пальцем по члену, смазывает яйца и основание члена под волосами:

— Спи здесь. Я закрою дверь на ключ; спи на спине, не переворачиваясь. Слышишь, они дерутся там, внизу?

— Разбуди Исмену и положи ее рядом со мной.

— Спи, спи, завтра твое сердце снова воспылает.

— Этой ночью я чувствовал его биение.

— Нет, нет, то был твой хуй.

— Вербовщик хочет меня зарезать.

— Нет, другой его побьет.

— Он хочет выпить мою кровь.

— Для него кровь — что вино.

Драга выходит, Петрилион засыпает, Драга спускается, видит Исмену, лежащую в лужах вина и спермы, он щелкает резинкой плавок и встает в дверях заднего зала, опершись на косяк; оба вербовщика катаются по полу; тот, у которого деньги, прижал другого к кафелю, бьет его в живот и по лицу; он поднимается, берет Драгу за руку; вербовщик и мальчик поднимаются в комнату; перед тем, как лечь, Драга стаскивает плавки и кладет на стул; на ткани еще виден, несмотря на пятна крови и спермы, маленький разрез в форме креста; мальчик проводит по нему пальцем; голый вербовщик хватает его ладонь, прижимает мальчика к себе, трется коленями о его ягодицы.

— Ты избил Христа?

Вербовщик опрокидывается в постель вместе с мальчиком, обнимает его, сжимает его ляжками, проводит своими ногами по ногам мальчика; Драга подставляет ему свой рот; вербовщик отпускает мальчика, тот перекатывается набок, его нога свисает с постели; вербовщик гасит свет, москиты облепляют лица и бьющиеся горла, лезут в глаза, еще ослепленные светом; вербовщик берет ладонь мальчика, кладет ее на свой обмякший член, еще хранящие нежность пальцы мальчика накручивают влажные от пота волосы; лунный свет омывает их тела и постельное белье.

— Христос, мертвецки пьяный, раскинув руки, лежит на кафеле, ноги придавлены к полу ножками стола, он истекает кровью, но не через бок, а через рот.

— Если он воскреснет, с утра он сожрет Исмену.

— Я выбил ему зубы.

— Я не люблю Христа, он всегда чего — нибудь просит, прежде, чем поцеловать.

— А я просто беру.

Вербовщик наваливается на мальчика, Драга смеется, волосатая грудь вербовщика щекочет его соски, лошадиный пот вербовщика разъедает его глаза, во рту вербовщика клокочет блестящая слюна, мальчик прижимается к этому рту губами, раскрывает его и пьет льющуюся в его рот слюну, остатки слюны вербовщик выплевывает в губы мальчика.

Вдали море накатывает на пляж, свежесть поднимается к садам, мальчик скорчился под вербовщиком, который целует его глаза, мальчик открывает их пошире, вербовщик лижет их языком; в то же время рука вербовщика гладит живот Драги; мальчик переворачивается на живот, вербовщик раздвигает ему ягодицы и погружает между ними свой напряженный член; волны катают гальку на дне бухты, на острые камни взбираются крабы, в норах их поджидают спруты, они выбрасывают свои щупальца и оборачивают их вокруг клешней, затаскивают крабов в свои каменные норы и пожирают их, панцири трещат в их клювах; они сплевывают клешни, усики и остатки панцирей; вербовщик облизывает бритую голову мальчика, его ушные раковины, слизывает серу из его ушей; по его спине, до затылка, сквозит ветерок; он ласкает виски мальчика, обернутые простынями; мальчик засыпает, вербовщик дрочит, кусая ухо мальчика, Драга просыпается, вербовщик лижет его висок:

— Ты забыл обо мне? Клиенты говорят, что ты бредишь вслух: «навоз, крысы, весна, пещера…» Ты принимал сегодня порошок?

— Да, но я хочу спать.

— Ты у меня самый лучший, Драга…

Несколько мужчин со стоящими членами бродят у борделя, заглядывая в окна; лампы погашены, лишь лунный свет омывает липкое тело Исмены; из-под стойки выползает крыса, бежит к лунному лучу и слизывает вино и сперму из-под рук Исмены.

На поверхности моря, у горизонта, там, где садилось солнце, пересекаются несколько сверкающих дорожек; одинокие птицы ныряют, хватая рыб, уснувших в пучках водорослей или зачарованных в светящихся сердечниках анемонов. Тивэ проснулся на заре, когда погасли огни борделя; он вылезает из спального мешка; на холме, под самой высокой вышкой, прозванной Эйфелевой башней, кричат петухи, их красные гребни скачут в густой траве между зарешеченных отдушин; по лестнице спускается часовой, его винтовка гремит о броневой лист; Тивэ ложится поверх спального мешка; с высоких древесных ветвей роса осыпается на красную крышу КП. В горле Тивэ першит, он складывает руки на животе. Солнце, ослепляя его, бьет в отдушину.