Паруса смерти - Михаил Попов

Но на этом все не закончилось. Было еще много возмущенных криков. Появился вождь. Он внимательно выслушал деву своего племени и сделал знак, который можно было истолковать только одним образом — «пошли, сходим вместе».

— Да что же там происходит?! — удивлялся Ибервиль. Свой ни к кому не обращенный вопрос он завершил длиннейшим ругательством.

Поднялся тростниковый полог, появился вождь. Если бы Ибервиль находился поближе к нему, он бы увидел, насколько у вождя обалдевшее лицо.

Вождь поднял руку, он указывал на кучу хвороста, сложенную рядом с вигвамом. Возникла множественная суета. Кто-то притащил пылающую головню и бросил в хворост. Трое дюжих индейцев бросились в вигвам и через мгновение выволокли оттуда упирающегося Олоннэ.

— Смотри! — крикнул Ибервиль, и Беттега открыл глаза.

Шумно треща, пламя распространялось внутри костра, но, заглушая этот шум, орал Олоннэ, извиваясь в руках индейцев. Ибервиль инстинктивно вскочил, чтобы броситься ему на помощь, но костяное острие больно уперлось ему в грудь.

Капитан Олоннэ почти вырвался из вцепившихся в него лап, но тут на его голову обрушился удар сучковатой дубины.

— Все, — сказал Беттега.

Он был и прав и не прав. С лежащего капитана сорвали остатки одежды, подволокли к столбу, увенчанному черепом, обмотали ноги волосяной веревкой, перебросили конец через перекладину, имевшуюся на столбе на высоте семи футов, и подняли. Оттого, что кровь резко прилила к голове, Олоннэ очнулся и начал извиваться, пытаясь руками дотянуться до веревочных узлов. Тогда один индеец, тот самый, что вскрывал рану Беттеги, схватил капитана за волосы и перерезал ему горло одним аккуратным экономным движением.

В этом племени лекарь и палач были одним лицом.

Чтобы хлещущая кровь не пролилась на землю, две индианки подставили блюдо из черепахового панциря, и тогда Ибервиль понял, в чем суть происходящего.

— Это людоеды, — прошептал он.

Волна жуткой тошноты подступила к горлу, но он удержался от рвоты.

— Но почему они хотят съесть именно его? — спросил Беттега.

На этот вопрос ни он, ни Ибервиль ответа не нашли, хотя размышляли над этим всю оставшуюся жизнь, а жизнь им обоим досталась длинная. Людоеды, сожрав капитана, спутников его отпустили. И даже дали им проводников до ближайшего поселения бледнолицых.

Единственное, что им приходило в голову, — что выбор людоедов был как-то связан с тем, что случилось в вигваме, то есть в постели с индианкой. Каков же он был, этот сексуальный фокус, если ответом на него явилось желание сожрать его изобретателя?

Этот вопрос не давал покоя ни Ибервилю, ни Беттеге долгие годы, бессонными ночами они размышляли только об этом. Оба оставили воспоминания, основной частью которых являются рассуждения на эту щекотливую тему.

Заслуживают внимания и мемуары еще одного человека, хорошо знавшего знаменитого злодея. Имеется в виду доктор Эксквемелин.

Узнав о кончине капитана Олоннэ и, главное, о том, каким именно образом она совершилась, он, правда в очень осторожной форме, предположил, что причиной гнева людоедов стало не особое сексуальное извращение, к которому Олоннэ якобы склонял девушку-людоедку, но, наоборот, нежелание дать семя. Другими словами, капитан был импотентом. Дикари не могли себе представить, что такое может быть, поэтому неспособность корсара вступить в соитие с девушкой восприняли как нежелание. Оскорбления более жуткого нельзя было и представить. Они принесли охальника в жертву и сожрали.

Свою теорию доктор сопровождает рассуждениями о причинах слабости капитана. Якобы в самом начале жизненного пути он перенес тяжелую травму, ставшую причиной его мужской немощи. Что же касается жутких любовных концертов, которые он закатывал вместе с пленными испанками, то делалось это для отвода глаз и для поддержания капитанского авторитета.

Он пытался лечиться, но вынужден был убивать врачей, посвященных в его тайну. Кто-то из знахарей сказал ему, что его слабость есть проявление глубокой привязанности (этот умник тоже, кстати, был зарезан) к одной женщине, с которой Олоннэ не может соединиться. Вылечиться же он может, только отыскав ее и женившись на ней. И капитан посвятил жизнь поискам Люсиль. Все разбойничьи подвиги Олоннэ были, оказывается, всего лишь стремлением избавиться от импотенции. На наш взгляд, это слишком научно-медицинское и в то же время легковесное объяснение. Доктор Эксквемелин выступает в своей книге этаким предшественником известного венского доктора, за что и пользуется незаслуженным авторитетом у ряда не заслуживающих никакого внимания исследователей.

Мысль о том, что всякое страшное кровопролитие есть проявление полной импотенции, кажется нам неубедительной.

Многочисленные и часто противоречивые документальные источники по истории пиратства оставляют немало белых пятен. И это неудивительно, ведь свидетели того или иного похода джентльменов удачи зачастую оказывались на дне морском.

Однако некоторыми достаточно достоверными данными мы все же располагаем. Так, например, известно, что в нападении на Маракаибо в 1666 году вместе с Олоннэ участвовал капитан Мигель Баск. Помощники знаменитого пирата — Воклен и ле Пикар реально существовавшие лица, правда разные документы по-разному цитируют нам их имена: ван Вайн, ван Вэйн, Пьер Пикар, Пикардиец.

Губернатор Левассер действительно правил Тортугой, но в 1652 году был убит, после чего остров на какое-то время захватили испанцы. Однако уже в 1659 году новый губернатор Бертран дю Россе возвращает Тортугу Франции. В 1662 году на этом посту его сменил губернатор Бертран д'Ожерон.

Реальное лицо — врач Эксквемелин, оставивший записки о своих плаваниях с Олоннэ и Морганом. В 1678 году в Голландии увидела свет и с тех пор неоднократно переиздавалась на многих языках мира его книга «Пираты Америки».

Судьба же главного героя этого романа, одного из самых жестоких пиратов, Жана Давида Hay, Олоннэ, слишком загадочна. И поэтому, хотя в историографии пиратства утвердилась версия, что Олоннэ был растерзан и съеден индейцами-каннибалами, достоверных доказательств не существует. Очевидцев не осталось в живых. Более того, одна из версий представляет аргументацию, что свою жизнь знаменитый пират окончил монахом в иезуитском монастыре.

В связи со всем вышесказанным известная доля вымысла, допущенная мной в романе, имеет право на существование и в качестве версии представляется равновероятностной остальным.

Ноябрь, 1997 год

Москва

М. ПОПОВ

Анкерок — бочонок с водой.

Бакштаг — натянутый канат, поддерживающий мачту с кормовой стороны.

Бар — песчаная подводная отмель, образуется в море на некотором расстоянии от устья реки.