На пути к краху. Русско-японская война 1904-1905 гг. Военно-политическая история - Олег Айрапетов

Узнав о нападении на эскадру, Николай II издал 27 января(9 февраля) 1904 г. Манифест «Об открытии военных действий против Японии». «В заботах о сохранении дорогого сердцу Нашего мира, — говорилось в нем, — Нами были приложены все усилия для упрочения спокойствия на Дальнем Востоке. В сих миролюбивых целях Мы изъявили согласие на предложенный Японским Правительством пересмотр соглашений по Корейским делам. Возбужденные по последнему предмету переговоры не были однако приведены к окончанию, и Япония, не выждав даже получения последних ответных предложений Правительства Нашего, известила о прекращении переговоров и разрыве дипломатических отношений с Россиею. Не предуведомив о том, что перерыв таковых сношений знаменует собою открытие военных действий, Японское Правительство отдало приказ своим миноносцам внезапно атаковать нашу эскадру, стоящую на рейде крепости Порт-Артура. По получении о сем донесения Наместника Нашего на Дальнем Востоке, Мы тотчас же повелели вооруженною силою ответить на вызов Японии»{1275}.

Что касается Токио, то официальное объявление войны последовало только 10 февраля{1276}. Императорский эдикт возложил ответственность за конфликт и его начало на политику Петербурга, сорвавшего своими проволочками подписание соглашения по Корее и Манчжурии: «Нераздельность Китая является для Нашей Империи существенно необходимой, не только в виду Наших традиционных отношений к этой стране, но и потому, что независимое существование Кореи важно для безопасности Нашей Империи. Россия, несмотря на свои торжественные обязательства по отношению к Китаю и неоднократные заверения перед прочими державами, все еще занимает Манчжурию и укрепляет свои силы в этой провинции, стремясь к окончательному ее присоединению. С поглощением Россией Манчжурии станет невозможным поддерживать территориальную неприкосновенность Кореи и потому пропадет всякая надежда сохранить прочный мир на Дальнем Востоке. Мы полагали решить вопрос посредством дипломатических переговоров и тем сохранить продолжительный мир. С этой целью Наши подлежащие власти обратились с предложением к России и в течение 6 месяцев велись непрерывные сношения по сему поводу. Россия не только не отвечала на наши предложения уступкою, но своими затяжками задерживала решение вопроса и, хотя наружно говорила о желании мира, но в то же время, для осуществления своих эгоистических замыслов, вела спешные военные и морские приготовления. Мы никак не можем допустить, чтобы Россия с самого начала имела серьезное искреннее желание мира. Она отвергла предложения Нашего правительства. Целость Кореи находится под угрозой. Гарантий для будущего, которые Мы тщетно старались получить мирными переговорами, Мы можем искать только обращением к оружию»{1277}. Так началась русско-японская война 1904–1905 гг.

«Мы знаем, что Россия могущественное государство и по своим ресурсам сильнее Японии, — сказал один из первых японских пленных офицеров, — но Россия сильна в Европе, здесь же, по сию сторону азиатского материка, она слабее нас»{1278}. Для переброски русских сил из Европы в Азию требовалось время. Японский план действий исходил из необходимости максимально использовать те преимущества, которые создавала для Японии эта ситуация. В Токио осозновали невозможность для себя вести затяжную войну, для которой страна не имела достаточно ни материальных, ни финансовых, ни людских ресурсов. По расчетам командования армии шансы на победу равнялись 50 %, командование флота прогнозировало, что завоевание моря обойдется в потерю половины судов. Военное руководство и правительство думали о том, как закончить войну еще до того, как она началась{1279}.

400-тысячная хорошо обученная и хорошо вооруженная армия с офицерским и унтер-офицерским корпусом, имевшим опыт японо-китайской войны, должна была высадиться на континенте и быстро разгромить русские силы в Южной Манчжурии, не севернее Ляояна, а также овладеть Порт-Артуром с его неоконченными укреплениями. В первый период войны русская армия уступала японцам в живой силе — она имела от Владивостока до Порт-Артура до 133 тыс. человек. Японцы планировали разгромить эти силы до подхода подкреплений из России. В случае, если бы им это удалось, шансов восстановить положение до того, как противник овладеет Харбином и разорвет связь с Владивостоком, у России практически не было.

Расстояние от Сызрани, где начиналась Сибирская железная дорога, до Ляояна равнялось 6968 верстам. Экспресс от Москвы до Владивостока шел тогда 14 дней. Для перевозки армейского корпуса требовалось 96 составов, армейский состав от Москвы до Харбина добирался 30 дней, в теории для переброски корпуса по одноколейке требовалось 45 дней, на практике выходило от 50 до 60 и даже 69 дней. Эшелоны снабжения находились в пути еще дольше — до 2–2,5 месяцев. При этом в начале войны по Транссибу ежедневно на восток можно было отправлять всего лишь 4 воинских поезда, включая перевозку военных грузов (в конце войны это число увеличилось в 4–5 раз). Свои проблемы оставались и на КВЖД — в мае 1904 года ее пропускная способность равнялась только 9 парам, из которых на воинские эшелоны приходилось 5 пар. К 1(14) июля она была доведена до максимума, составив соответственно 8 и 12 пар поездов.

Увеличению пропускной способности мешал недостроенный полностью Хинганский туннель длиной 1442, 25 сажени(3077,18 метров). Его сооружение проводилось в весьма тяжелых условиях — граниты, сложности с организацией вентиляции, низкие температуры. Первый эшелон прошел по туннелю через 2 дня после начала войны, но работы продолжались и во время военных действий. Сильные наледи привели к необходимости ежедневно вводить в туннель поезд, который чистил его ото льда. Кругобайкальская железная дорога также еще не была готова. Работы здесь также были чрезвычайно усложнены проблемами вечной мерзлоты, большим количеством гранитных скал, безлесных участков. Состояние дороги в конце 1903 г. исключало возможность пропускать более 3 пар поездов день. Единственным способом решить проблему пробки на Байкале было организовать движение через озеро.

Крупные ледокольные паромы «Байкал» и «Ангара» делали по 2,5 рейса за сутки, перевозя по 28 груженых вагонов и 2300 человек за рейс. Покупка пароходов, строительство специализированных пристаней обошлась в 6 744 340 руб.(сумма, сравнимая с годовыми расходами на нужды армии на Дальнем Востоке) при первоначально запланированной сумме в 3 млн. руб. Навигация по озеру была возможной 7 месяцев в году, с середины апреля до середины, в лучшем случае конца декабря. При нормальной погоде переход занимал 7 часов, но осенью, при сильных ветрах, навигация могла быть невозможной в течение 3–4 дней. Сильнейшие морозы января-февраля 1904 года привели к тому, что даже ледоколы вмерзли в лед. Перевозка эшелонов специально оборудованными пароходами исключалась, проводить поезда по временной ветке, положенной в феврале 1904 года прямо на лед, также была невозможной — проваливались паровозы. Для облегчения тяжести с них снимались паровые котлы и в таком виде локомотивы переводились по льду Байкала. В нем несколько раз образовывались трещины и полыньи — временную ветку пришлось переносить.