Суеверный - Роберт Лоуренс Стайн

– Да!

Сара положила трубку. В ушах у нее все еще звучали гудки. Отошла от телефона. Сколько у нее времени? Сколько времени до того момента, как Лайам бросит ее искать и вернется домой?

Молодая женщина глубоко вздохнула и побежала. Ею овладела такая паника, что она даже не застегнула пальто. И теперь оно хлопало, как накидка, пока она бежала по скользким тротуарам. Бежала, скользила, снова бежала. Сара тяжело дышала, снег залеплял ей глаза. Она держала руки перед собой, словно тянулась к безопасному месту.

Мимо проехала машина. Боковые окна залеплены снегом. Шины шуршат по покрытой льдом улице. Ее осветило фарами, она оказалась в световом пятне. Сара немедленно выбежала из освещенного участка.

Сколько у меня еще времени? Сколько?

На углу она резко повернулась. Ее дом был в следующем квартале. Вокруг молодой женщины кружились снежные вихри. Она слышала, как хрустит под ее сапогами мокрый снег. И никаких других звуков.

Тишина вокруг.

Ночная тишина.

Поднимаясь по заметенному снегом крылечку, Сара нащупала в кармане ключи. Неужели я в самом деле здесь живу? Неужели это мой дом? Дом, где я живу с ЛАЙАМОМ?

Нет, больше не живу.

По ее холодным щекам потекли горячие слезы.

Почему сейчас? Почему я плачу?

Она умоляла себя перестать. Сердито выбранила себя. Сдержала слезы. Выровняла дыхание.

Ладонями вытерла слезы. Такие соленые слезы, они щиплют глаза. Такие горькие слезы.

Она поднесла ключ к замку. Потом передумала и нажала на кнопку звонка.

Что, если они вернулись? Что, если Лайам и Маргарет вернулись после того, как я звонила? Лучше убедиться.

Она прижала палец к звонку. Услышала, как внутри зазвенел звонок. Сара обрадовалась, что в состоянии нормально соображать.

Но радость ее была недолгой. Она убрала палец с кнопки звонка. Прислушалась. Ей кажется, или она действительно слышит внутри шаги?

Нет, ради Бога, нет!

– Эй! – услышала она крик.

Сара охнула и мгновенно обернулась, поскользнулась и чуть не упала с крыльца.

Двое ребят. Вероятно, студенты Мур-колледжа. Один в длинном черном пальто, другой в накинутом на голову красном капюшоне. Гоняются друг за другом по улице. Полетел снежок. Громкий смех. Схватились. Борются. Снова побежали.

Сара вздохнула и повернулась к дому. Кое-кто сегодня развлекается. Она нажала кнопку звонка и держала ее целую минуту.

Все ясно.

Заходи, Сара, и как можно быстрее уходи.

Сара задрожала. Дрожь сотрясала все ее тело. Ее рука дрожала так сильно, что ей пришлось вставлять ключ в замок обеими руками.

Она повернула ключ. Глубоко вздохнула. Рывком открыла дверь.

И вошла в тяжелую горячую тьму.

Половицы застонали под ее легкими шагами.

– Кто-нибудь дома? – прошептала она, глядя вверх в сторону лестницы.

Прислушалась. Услышала звук работающего холодильника в кухне. Услышала свое тихое дыхание.

Потянулась к выключателю, чтобы зажечь свет, потом передумала. Нет. Никакого света. Если они вернутся, зачем объявлять им, что я здесь?

Сара ухватилась за перила и начала подниматься по лестнице, поглядывая в сторону площадки второго этажа.

Неожиданно она вспомнила слова, которые нараспев произносил Лайам.

– Да продлится сон тех, кто спит.

Она мысленно слышала, как голос Лайама, произносит эти слова. Казалось, эти слова медленно опускаются вниз по лестничному проему.

Сара замерла, держа одну ногу над другой, крепко сжимая деревянные перила. Слова прозвучали так отчетливо, словно Лайам стоял здесь, на верхней площадке, возле их спальни, и снова произносил те же слова.

– Да продлится сон тех, кто спит, да не забудутся сном те, кто бодрствует.

В тот день у них был такой романтический вечер!

Такой романтический и такой прекрасный. Бледное, пляшущее пламя свечи. Плавающие тени. Лайам тоже плыл, легонько покачиваясь на ней, внутри нее, и оба они были так близки... они были вместе. Она слышала, как он шепчет ей прямо в ухо, нараспев произнося эти странные слова.

– А-а-а! – у Сары вырвался стон отвращения.

Сапоги застучали по ступенькам. Она поспешила наверх.

Это было не романтично. Это было отвратительно.

А что эти слова означают, кстати сказать?

Она тогда так увлеклась, она была так счастлива, у нее так кружилась голова – ей так хотелось верить Лайаму, так хотелось верить, что на этот раз у нее будет все хорошо, что у нее все получится! У нее так кружилась голова, что она даже на мгновение не задумалась о значении этих слов.

Да продлится сон тех, кто спит.

О ком он говорил? Кто должен спать? И кто должен бодрствовать?

Есть ли вообще в этом какой-нибудь смысл?

Сара сказала себе, что сейчас не станет об этом думать. Она остановилась на верхней площадке, не желая расставаться с перилами. Они такие крепкие, что создают ощущение безопасности. Я не хочу сейчас об этом думать. Ни об этом, ни о Лайаме. До тех пор, пока не выберусь отсюда.

В конце концов молодая женщина отпустила перила и почувствовала, как ее начинает тошнить. Я не хочу думать. Лайам и Маргарет... Мне нужно снова вернуться в эту спальню. Лайам и Маргарет.

Они что, все время смеялись надо мной?

Они что, трахались каждый раз, когда я уходила из дому?

Маргарет казалась такой доброй, такой понимающей... Казалось, она была мне так рада...

Она казалась мне очень приятной женщиной, совершенно нормальной во всех отношениях. Маргарет очень терпимо относилась к причудам и суевериям своего брата. А когда появилась я, она очень старалась быть незаметной. Всегда рада была мне помочь, заставила меня поверить, что я могу доверять ей.

И все это время...

Все время...

«Как долго это продолжалось?» – неожиданно задумалась Сара. Она вздохнула и сделала шаг по направлению к спальне. Два шага. Три. Как долго у них были эти отвратительные отношения? Всю жизнь?

Да продлится сон тех, кто спит.

Сара не видела в этих словах никакого смысла. Она помотала головой, словно пытаясь выбросить их из головы. Эти слова сейчас бесполезны. Они ничего не объясняют.

Как может Лайам объяснить такое предательство?

Как он может объяснить появление руки Чипа? Как можно объяснить убийство Кристин в «Колледж Инн»?