Черное пламя. Падший ангел - Иван Александрович Горячев

слугу, то и более существенные силы тьмы могли пустить туда свои когти. Крит коротко кивнул, но не отреагировал на попытку сменить тему, продолжив в старом ключе:

— Получается, ты помогаешь мне в своих интересах, пытаясь исправить ошибку и не допустить катастрофы?

— Разумеется это первопричина. Но также я хочу помочь тебя, так как ты достоин этого и за то, что ты помог мне. Когда ты бился с ангелами в заброшенном цехе, ты не выдал меня, тем самым отсрочив ненадолго сложившуюся ситуацию, за что я благодарен. Сам посуди, то, что я, что все мы делаем сейчас, много лучше того, если бы я боролся с серафимами, а Андемор использовал свои возможности, согласно демонической натуре, мм? — Крит одобрительно кивнул. Всё равно позиция Грегориана его волновала. Крит считал, что его наставник больше мыслитель, нежели деятель. Хотя охотник не знал, чем тот занимался, когда то и дело уходил по «делам», давая отрывистые поручения своему помощнику. Крит не спрашивал об этом, тогда это его интересовало, но не сейчас. Он задумался над всем тем, что сейчас узнал, и осознал, как мало он знает. Его мысли развернулись с большим масштабом: он пытался понять связь мира людей, ангелов и демонов между собой. Кто-то хочет убивать, кто-то исследовать, кто-то просто спокойно жить в стороне. Для чего средь многочисленных миров духов был создан людской, с единственными существами из плоти и крови? Все эти вопросы ставили Крита в тупик, и вообще куда-то не в ту степь завели его мысли. Время размышлений и грез прошло, сейчас нужно было жить настоящим и делать то, что приближало бы его к заветной цели — к своей любимой.

Он не сразу обратил внимание на голос Грегориан. Отвлекшись от своих глубоких дум, Крит переключился на наставника.

— Быть может, теперь ты мне кое-что поведаешь? — с интересом спросил серафим, указывая на него.

— Ты об этом? — не сразу поняв вопроса, ответил Крит и его кисти запылали черным огнем, — Грегориан кивнул.

— И не только, — добавил серафим. Крит понял, что пора рассказать свою короткую, но не менее насыщенную историю, начиная со схватки с Ривеном и заканчивая появлением в зале суда. Отбросив посторонние мысли и отмотав назад воспоминания, Крит принялся за рассказ. Грегориан слушал его с таким же интересом, осмысливая каждое событие, анализируя и подстраивая их в сложившуюся ситуацию. Этот диалог не был похож на просто передачу информации, на отчет подчиненного перед начальником. Это был равный разговор со своими спорами, с разными мнениями. Грегориан стал для Крита другом, хоть тот пока этого не понимал. И, похоже, что Грегориан видел в Крите равного себе, того, кого можно уважать, нужно помочь и можно просить помощи. А дружбу можно назвать чувством, на которое, как считалось ранее, не способен ни демон, ни ангел.

Глава 19. Темный замысел

Как Ривардо и обещал, он вернулся через пару дней. Вид у него был довольный, но потрепанный: накидка была наполовину сожжена, а на каменной руке виднелись множественные отметины от ударов. Как он позже объяснил — некоторых союзников пришлось «уговаривать», большинство же отнеслись к происходящему с пониманием и, не смотря на свои личные желания, приняли просьбу Ривардо, согласившись содействовать с Андемором. Теперь два, даже три демонических клана стараются исправить поневоле допущенную Грегорианом ошибку. Тем временем, пока Ривардо отсутствовал, Грегориан связался с остальными членами Инсектума: Фортисом, Селиной и другими, не известными Криту. Серафим не стал пока посвящать их в суть вопроса, лишь настоял на скорейшем сборе, но так сразу не все смогли откликнуться, посему совет будет в лучшем случае завтра. Крит же использовал это время, чтобы лучше познать себя и понять, сказанное своим наставником. Первое у него получилось лучше — он пребывал в гармонии со своей силой, теперь ему было приятно обладать ей, им обоим не терпелось ринуться в бой с Орденом Света. Что же до Грегориана, то да, он был прав, касательно своего нынешнего положения, но с причиной, по которой он отвернулся от людей и покинул Небесной царство, был не согласен. Даже поставив себя на его место…

Спустя несколько часов после возвращения Ривардо, Крит снова стоял на балконе, наблюдая за раскатами темных небес, как вдруг услышал у себя в голове голос Грегориана. Серафим сказал ему спуститься в холл, и Крит незамедлительно направился туда. Там он встретил своего наставника и Ривардо в новой блестящей накидке, ещё он держал в руках некий черный сверток, но Крит не обратил на него внимания. Колдун с серафимом повернулись к нему, и Грегориан произнес:

— Мы тут разговаривали насчет Ордена Света.

— И… что мы будем делать? — с намеком спросил охотник.

— Действовать! — выпалил Грегориан, после инициативу подхватил Ривардо, — Поскольку совет будет завтра, надеюсь, мы с Грегом решили, что для полноты картины нужно быстрее понять роль Ордена на данный момент, иначе завтра на собрании обсуждать будет нечего, держи, — он кинул сверток Криту, тот рефлекторно его поймал и спросил:

— Я думал, вы будете решать, как не допустить распространение «дурной вести», — Крит указал на Грегориана.

— С этим-то всё просто — моё слово здесь никто не оспорит, а вот принять решение на счет Ордена одному будет тяжеловато, посему оставляю переговоры вам, — он довольно улыбнулся и взмахнул руками.

— Переговоры, с Орденом? Каким образом? — удивился Крит.

— Скоро все узнаешь, выдвигаемся немедленно, — подхватил Грегориан.

— Ладно, а это что? — охотник, наконец, обратил внимание на сверток у него в руках, как он понял — это была какая-то ткань.

— Твой новый имидж, разверни, — предложил Ривардо, и Крит немедля повиновался. Здесь была одежда: некое подобие джемпера и махристая мантия, больше походившая на широкую рубаху. Сперва Крит надел темный полупрозрачный джемпер, который обтянул его жилистую мускулистую фигуру. Длинной он доходил до половины бедра, а справа по ткани шел разрез, специально сделанный для того, чтобы не стеснять движения ног. Крит по-новому утянул пояс, пустив хвост по разрезу, и принялся за мантию. Она была довольно объемной, своими махрами и складками очень подходила к штанам. Главной особенностью являлась асинхронность — левая сторона свисала почти до ступней, закрывая ноги сзади и частично спереди. Правая же сторона свисала чуть ниже пояса под углом к колену. Сзади так же присутствовал разрез для свободы движений. Пуговиц, застежек не было, только два ремешка на уровни груди и пояса диагонально соединяли накидку, не давая слишком развиваться. Прямоугольный ворот стойка слегка прикрывал шею. Крит осмотрелся и немного подвигался —