Охотник - Игорь Шенгальц

Бродяжку подтащили ближе, охотник подошел и внимательно рассмотрел его. Похож, как похожи между собой все дворовые псы. Нестриженная борода, вонь от давно немытого тела, незажившие язвы. Картинка совпадала.

– Не он, – изрекла из своего кресла Сильва, даже не поворачиваясь к пленнику. Кстати, от самой ведьмы пахло легким цветочным ароматом, хотя времени принять ванну или хотя бы просто привести себя в порядок у нее не было.

– В каталажку его, пусть посидит пару деньков! От греха подальше…

– Люди добрые! Да за что же? – завопил бродяжка. – Шел, никого не трогал, мечтал прикоснуться к слову господа нашего! Пусти!

Агенты заколебались.

– В чем дело? – холодно осведомился Себастьян. – Мне повторить приказ?

Бродяжку подхватили под руки и утащили прочь.

– Всех не пересажаешь, – заметила ведьма.

– Но попытаться можно, – парировал охотник.

За последующие пару часов в комнату приводили еще с десяток грязных оборванцев, но ни один из них Себастьяна и ведьму не устроил. Пророка среди них не оказалось. Пойманных бродяг отправили отдыхать по камерам, для верности прописав пару ударов по ребрам. В остальном никаких особых происшествий не случилось.

Часовая стрелка на башне медленно, но верно приближалась к верхней точке циферблата. Вскоре должны были явиться его святейшество, его величество и остальные, а пророка, несмотря на все старания агентов и стражей, пока так и не обнаружили.

– Он придет, обязательно придет, – время от времени повторяла Сильва, как заклинание. – Он долго ждал этот день!

Себастьян искоса на нее поглядывал, размышляя, правильно ли поступил, не убив ее еще там, в спальне. С другой стороны, она тоже его не убила, хотя могла, забыв на время о своих глубоких чувствах к нему. Значит, не врет, он ей еще нужен. С охотником ее связывала личная история, пророк же являлся ее природным врагом. Ведьмы – существа независимые, гордые, свободолюбивые, они всегда рассчитывали только на себя. Бродяга же многих из них склонил на свою сторону, открыв источник новых заемных сил. Это и не нравилось Сильве, она понимала, что за все чужое когда-то придется рассчитаться сполна…

В комнату забежал запыхавшийся Шелтон – он лично проверял первичные доклады от своих людей внизу – и сообщил:

– Записка от колдунов. В воздухе присутствует нечто странное, они не могут понять, что именно, но, по их словам – ясное предчувствие надвигающейся грозы. Но небо чистое.

– Он близко, – удовлетворенно кивнула Сильва. – И он силен, как никогда!..

– Охотники совместно со стражей выследили двух перекидышей, – продолжил доклад лейтенант. – Они попались с поличным, когда изменяли свои тела в квартале отсюда. Убиты на месте! Тела увезли в морг корпуса.

– Хорошо. Не терять бдительности! Это только начало.

– Через южные ворота в город пытались проникнуть три ведьмы. Их сумели опознать и захватить. Мы потеряли пять человек.

– Это вам еще повезло, – флегматично вставила Сильва. Шелтон бросил в ее сторону обжигающе холодный взгляд, который ведьма проигнорировала.

– Всего арестовано больше пятидесяти человек. Они вели себя тихо, не привлекали внимания, явно чего-то ждали – может, условного сигнала, но колдуны и охотники указали на них. Некоторые сопротивлялись, выкрикивали непонятные лозунги, напали на стражников. Есть убитые, раненые.

– Всех раненых щедро наградим. Семьям убитых денежное вознаграждение, вдовам – пожизненные пенсии, детям – гарантированное место в страже. Но это после.

Шелтон вышел. Себастьян напряженно всматривался в окно, пытаясь отыскать взглядом фигуру бродяги. Да, он видел его лишь раз в темноте и в маске, но отчего-то не сомневался, что узнает. Сильва же, напротив, расслабилась, прикрыла глаза и будто прислушивалась к чему-то далекому.

За полчаса до полудня заиграли трубы, солдаты стали теснить людей, расчищая место на площади, а еще через несколько минут одна за другой на площадь въехали с десяток карет. Пажи в парадных ливреях, стоя навытяжку на запятках, и, как только кареты остановились перед подиумом, тут же соскочили на землю, чтобы услужливо открыть дверцы.

Солдаты ловко отгородили толпу от высокопоставленных особ, резко пресекая любую попытку прорваться ближе.

Первым из кареты, важно задрав подбородок кверху, ступил на ковровую дорожку Ламберт X. Толпа, увидевшая короля, дружно взревела от восторга. Ламберта в народе все же традиционно любили.

Следом за королем на свет выбрался его святейшество. Его почтительно придержали под руки два молодых священника. Толпа приветственно зашумела, впрочем, достаточно одобрительно. Пьетрианни нарисовал в воздухе знак пятиконечной звезды, благословив таким способом всех собравшихся разом.

За ним появился канцлер. Вот тут раздались возгласы совсем иного толка. Солдаты приложили множество усилий, раздавая тычки прикладами ружей по особо болезненным местам недовольных сограждан, чтобы заставить их закрыть рты. Все же некоторые из горожан искренне радовались Гроу, что и пытались выражать громкими криками, но им за это, надо признать, исправно платили из казны.

В других каретах прибыли придворные и приглашенные к проповеди гости. Рошаля видно не было. Слуги быстро накрывали на помосте столы. Еще не хватало, чтобы кто-то из важных господ, почувствовав голод, не смог бы немедленно его утолить.

Под одобрительные крики толпы распорядители откупорили трехсотлитровые бочки вина, из которых теперь наполняли кружки всем любителям бесплатных угощений, коих выстроилась огромная очередь. За королевский счет, как известно, пьют все, даже мертвецы и младенцы!

Высокие персоны степенно рассаживались по местам, слуги разносили закуски и вина, телохранители не теряли бдительности, зорко оглядывая окрестные крыши на предмет потенциальных убийц, агенты рыскали по площади с той же целью, Себастьян ждал.

Городские часы на башне пробили двенадцать раз. Едва смолк гул от последнего удара, вновь заиграли трубы, привлекая внимание людей, и, как только шум на площади стих, со своего кресла поднялся Пьетрианни, шагнул вперед и раскинул руки в стороны в приветственном жесте.

– Возлюбленные дети мои! – начал он глубоким, проникновенным голосом, совсем не похожим на те истеричные крики, которые Себастьян слышал от него еще вчера. – Сегодня – великий день, день Слияния! Много лет назад в этот день святые отцы впервые встретились все вместе, и вскоре мир понял, что есть только одна истинная Церковь, одна вера и один бог! Произошло великое событие, навсегда изменившее былой миропорядок. Именно благодаря этому сегодня мы с уверенностью смотрим в будущее, мы сыты, обуты, одеты, желудки наши не мучает голод. Мы видим, что дети наши будут жить еще лучше, день ото дня мы строим своими руками наше будущее. То будет прекрасное время, когда каждый из нас увидит рай на земле! Мы много трудимся для этого – каждый день, каждый час. Но сегодня я хочу поговорить с вами о другом. В этот светлый день я хочу вспомнить историю господа бога нашего. Однажды он потерял память, потому что не мог вынести всю грязь, всю жестокость старого мира. Он так близко к сердцу принимал наши беды, что его разум не выдержал испытания. Долгие годы он скитался по земле в попытках вспомнить, воскресить прошлое. Но только святые отцы смогли ему в этом помочь. От той встречи остались великие священные предметы, исполненные благости. Прошу, вынесите их!