Милонгеро - Галина Дмитриевна Гончарова

не совсем, но скупиться не стал бы.

Нет, Тони его совершенно не боялась. Просто не стала лезть под руку. Дождалась, пока Освальдо вылетит за дверь, и только тогда вошла в гостиную, поставила на стол кофе.

– Будешь?

– С корицей? – принюхался Эрнесто. Пристрастия Тони к этой пряности он не понимал, но и ничего против не имел. Почему нет? – Спасибо, хорошая моя…

Тони подождала, пока Эрнесто выпил кофе, а потом решительно села к нему на колени.

– Эрнесто… поцелуй меня. Пожалуйста.

– Тони? – опешил некромант.

– Да. Ты меня поцелуешь?

Если любимая просит…

Эрнесто поцеловал. Очень осторожно, очень ласково, очень бережно. Как хрупкую статуэтку…

Тони сверкнула глазами. Вот куда это годится? Но…

– Я боюсь сегодня спать одна.

– Я посижу с тобой, пока ты не уснешь, – пообещал некромант.

– Лучше полежи, – отбросила всякую гордость Тони. – Пожалуйста!

– Хорошо, – согласился Эрнесто.

И опять ничего не понял. Мужчины…

Правильно сеньора Долорес говорила, даже самым лучшим из них надо объяснять по четыре раза. Или брать за руку и вести, если словами не понимают.

А потому…

Тони взяла все в свои руки, и из ванной вышла в одной ночной сорочке, которая открывала больше, чем скрывала. Эрнесто даже подушку уронил от неожиданности.

– Тони, ты…

Девушка успела вовремя закрыть ему рот рукой. Пока некромант не наговорил всяких глупостей.

– Я хочу быть с тобой. Быть твоей. Сегодня. Сейчас.

Эрнесто даже шаг назад сделал.

– Но ты…

– Да. Я сегодня многое поняла. И то, что я тебя люблю – тоже.

Может, стоило признаться как-то иначе? Эрнесто побледнел, словно полотно.

– Тони, родная, не надо. Я понимаю, что ты мне благодарна, но…

Тони едва не застонала. И сделала шаг вперед. Положила руки на плечи Эрнесто, посмотрела ему в глаза со всей искренностью.

– Я не из благодарности. Я просто поняла, что без тебя моя жизнь будет пустой и ненужной. И хочу быть с тобой. Пожалуйста.

Эрнесто коснулся нежной щеки.

И куда только усталость делась? Некроманта трясло от возбуждения. Но…

– Я не хочу, чтобы ты пожалела…

– Я. Хочу. Быть. Твоей, – раздельно произнесла Тони. И добавила уже почти жалобно: – Пожалуйста…

Этого некромант уже вынести не мог. И…

Впоследствии Тони так и не смогла вспомнить подробностей.

Просто был неистовый вихрь, который закружил ее, завертел в хороводе разноцветных звезд, осыпал яблоневыми лепестками… и придя в себя на кровати, в мужских уверенных руках, она внезапно поняла – все правильно.

Все так, как и должно быть. И ни с кем другим ничего подобного не было и не будет.

Валеранса?

Да и плевать на него! Кто такой Валеранса? Тони даже его не помнила. И не любила, и не думала… не было такого в ее жизни.

Только Эрнесто. Только он…

– Спасибо, – тихо шепнула она своему мужчине.

И пальцы в ее волосах чуть дрогнули.

– Не жалеешь?

– Нет. Счастлива.

– И я…

Тони улыбнулась. Вот так и должно быть. Правильно. Не хорошо или плохо, а именно правильно. Чтобы и он, и она, и счастье – одно на двоих. И тишина в спальне, и занавески, которые не смеет тронуть нахальный ветерок, и улыбка на губах, с которой засыпаешь, и родной запах…

Да, родной.

Тони хотела вобрать его в себя. От начала и до конца…

– Я должен тебе признаться, – шепнул Эрнесто.

– В чем?

– Ты замечательно танцуешь. Особенно под дождем.

Тони не удержалась и хихикнула.

– Так это был ты?

– я.

– Тем более все правильно.

И прижалась покрепче к любимому мужчине. Оказывается, и так бывает? Когда не знаешь друг о друге, и находишь любовь? Будь она поумнее, давно бы догадалась. Но – не тем человеком голова была занята.

А вот сейчас – тем.

Тони поцеловала своего обожаемого мужчину в плечо, устроилась поудобнее – и мгновенно провалилась в сон. Словно выключили.

А Эрнесто лежал и смотрел в окно.

И думал, что он бессовестно счастлив. И счастьем своим обязан, как это ни смешно, Вальду. Когда-то друг отнял у него Сариту. А потом сделал так, что Эрнесто нашел свою любовь. Более того, помог Тони осознать ее чувства. Она ведь не врала, она просто сама не понимала.

А сегодня…

Что ж. Знай об этом Вальд – сам бы удавился.

Впрочем, Эрнесто было на него плевать. Подумаешь, Вальд! Да пропадом он пропади! Три раза!

Значение имела девушка рядом. И тишина, которая пронизывала старый дом. И кот, который пришел, устроился в ногах – и громко замурчал, делая эту тишину еще более уютной и спокойной.

Дом…

Не там, где Эрнесто жил с супругой. И не тот дом, из которого он ушел обучаться некромантии. Просто его дом. Настоящий.

Рядом с любимой.

Эрнесто набросил на любимую одеяло, обнял ее покрепче – и тоже уснул. А последней его мыслью было, что надо бы поспешить со свадьбой.

Ла Муэрте говорила о детях. А богини в таких вещах бывают поразительно прямолинейны. И ждать не любят.

Кажется, где-то вдалеке прозвенел смешок. Но Эрнесто не был до конца уверен.

Почудилось.

Просто – почудилось…

Глава 14

Освальдо кипел от злости.

СВОЛОЧИ!!!

Ладно, сволочи – это весьма и весьма цензурно. А то, что хотелось высказать ему, решительно не укладывалось даже в самую черную матерщину.

Как он их всех НЕНАВИДЕЛ!!!

Скотину Риалона!

Стерву Лассара!

Пенья, равно, как и его подручные, тут вообще не считались. А вот этих двоих, почему-то до кучи Сариту, Освальдо ненавидел так, что в глазах темнело.

Убил бы.

Убивал бы медленно, жестоко, со вкусом, с толком, с расстановочкой…

У Эрнесто признание.

Освальдо остановился на темной улице.

Признание? О, да! Оно есть. Но пока… пока оно еще на руках у Риалона! А сам Риалон в магазине. И никуда оттуда не денется.

Значит – что?

Есть хороший шанс развернуть ситуацию в свою сторону! И кстати, списать все на мединцев. Вдруг кто-то да не подох?

Выбрались, да и захотели отомстить, ой, горе-то какое…

Освальдо прищурился на ближайший фонарь. Куда ему сейчас надо? А вот… не только у Риалона есть завязки в столице, у него тоже есть, к кому обратиться.

Освальдо решительно зашагал по направлению к одному скромному кабачку, в котором любило собираться отребье всех мастей. Если все получится, как надо, сегодня сгорит один магазин. В огне погибнут Тони и Эрнесто, будет уничтожено признание, а Сарита…

Ладно.

Пусть живет.

Освальдо ее, конечно, не тронет, еще не хватало навлечь на себя гнев богини. Особенно из-за такого пустяка. Но кто ему мешает напугать жену так, чтобы она сама повесилась? К примеру?

Он ее и пальцем не тронет, так-то…

* * *

Когда открылась дверь палаты, Рейнальдо даже чуточку удивился.

– Что-то слу… Паула?!

Девушка была бледной, но вполне решительной.

– Нам надо поговорить, Иниго.

Рейнальдо открыл рот, потом закрыл его… вот не мог он придумать, о чем можно говорить с девушкой, даже с любимой, в палате, в двенадцать ночи.

О чем?!

Паула решительно прошла вперед, сняла шляпку, положила сумочку. Она куталась в длинный теплый плащ – ну так Римат же, море рядом. По ночам тут прохладно.

– Я видела сон.

– Важный? – осторожно уточнил Рейнальдо.

Он эту информацию не принял во внимание. Ну, сон.