Завет Макиавелли - Аллан Фолсом

Они отходили все дальше от вертолета.

— Мы уже обсуждали это, Джейк, — ответил Маршалл ровно. — Отменить не выйдет. Поезд не остановить.

Тьму прорезали молнии, танцуя над горами. Дождь лил как из ведра. Джейк Лоу не желал успокаиваться:

— Не понимаешь, о чем я? Он все еще президент Соединенных Штатов! Сегодня восстает из-под земли и произносит безумную речь, а завтра — завтра расстреливают первых лиц Германии и Франции. Да собираешься ты слушать меня или нет? Вице-президент должен отменить приказ! Сегодня же! Иначе мы пропадем.

Сто ярдов от вертолета, столько же до огоньков командного пункта слева.

— Думаешь, он жив? Думаешь, мы не удержим ситуацию под контролем?

— Вот именно. Он жив и будет говорить, и мы ничего не удержим. Никто не предвидел такой возможности.

В этот момент ослепительная молния проявила скалы и пропасти на многие мили вокруг. Вертолет, палатка командного пункта, утесы и провалы по обе стороны узкой тропинки на мгновение будто застыли под лучами полуденного солнца. Затем вернулась тьма, и на уши навалился пушечный раскат грома.

— Смотри под ноги, — Маршалл взял Джейка Лоу под руку. — Оступишься — костей не соберешь.

— Бесполезно. Ты не слушаешь! — Лоу резко освободился.

— Я слушаю, Джейк. Полагаю даже, что ты прав, — ответил Маршалл задумчиво. — Мы никогда не рассчитывали на такой поворот событий. Риск действительно может оказаться неприемлемым. Нельзя ставить под удар план на этой стадии.

В свете очередной молнии Маршалл встретился взглядом с Лоу.

— Хорошо, Джейк. Согласен, надо позвонить. Скажи им, что ты думаешь. Пусть вице-президент отменит приказ.

— Так-то лучше, — отозвался Лоу с огромным облегчением. — Просто здорово!

22.37

— Нет!..

Хосе внезапно отказался идти дальше.

— Что такое?.. — Хэп Дэниелс посмотрел на Мигеля.

Они уже спустились в глубь горы футов на четыреста по узкому, круто уходящему вниз известняковому туннелю. Свет фонариков не мог разогнать ни тьму впереди, ни нарастающее беспокойство. Второй уже туннель, гораздо глубже первого. Молодые люди нервничали, и не они одни.

— Скажи, что мы понимаем. — Плечо Хэпа ныло и пульсировало, несмотря на вторую болеутоляющую таблетку. — Скажи, нам тоже нелегко. Надо спускаться, ничего не поделаешь.

Мигель заговорил по-испански, но парень только помотал головой:

— Нет! С меня хватило!

За сорок минут до того они добрались до штрека, где, по расчетам ребят, должны были быть друзья Мигеля. Если, конечно, они вообще здесь.

Первыми шли Амадо и Гектор, остальные следом, но через сотню ярдов послышался топот множества ног — бежали навстречу. Мигель приказал было поворачивать, но Гектор схватил его за руку:

— Нет, нужно еще пройти.

И они заспешили навстречу опасности, где ждала удобная трещина, которую и с фонарем найти почти невозможно, если не знаешь, где искать. Дальше узкий проход вел круто вниз, то и дело поворачивая. Секунд через тридцать головокружительного спуска спасательная партия наверху остановилась, миновав трещину. Послышались голоса: видимо, две партии встретились.

— Потерялись не просто друзья, — пробормотал Амадо, глядя на Мигеля.

— Да. Один из них — высокопоставленный чиновник в правительстве Соединенных Штатов, — объяснил Мигель, переглянувшись с Хэпом.

— А полиция за ним охотится. Ловит, а не спасает?

— Они честно стараются его спасти, не зная, к чему это приведет. Они передадут его в другие руки — и вот эти-то люди ему не друзья. Полиция просто не знает.

— Кто это? — спросил Гектор.

Хэп и без того доверил им не только свою жизнь, но и жизнь президента. Он по-прежнему нуждается в их мужестве. Ребята имеют право знать.

— Президент, — ответил он серьезно.

— Соединенных Штатов? — выпалил Амадо на ломаном английском.

— Да.

Молодые люди засмеялись, но смех прекратился, как только они разглядели лица старших.

— Это правда?

— Правда, — кивнул Хэп. — Мы должны вывести его отсюда так, чтобы никто не узнал.

Переведя сказанное на испанский, Мигель добавил:

— Человек, скрывающийся вместе с президентом, — его друг. Наша задача — вывести их отсюда и переправить в безопасное место так, чтобы полиция не узнала. Понятно?

— Si. Si, — повторили мальчики друг за другом.

Посмотрев на часы, Хэп Дэниелс обратился к Мигелю:

— Ребята вот сказали, что знают примерно, как далеко мог уйти президент со времени оползня. С тех пор прошло два с половиной часа. Если президент и Мартен живы и если они не останавливались, где они могут быть сейчас?

Выслушав перевод Мигеля, мальчики некоторое время спорили, потом Амадо сказал, обращаясь к своему дяде:

— Cerca.

— Близко, — перевел Мигель.

В туннеле наверху началось движение. Спасатели отошли назад и остановились прямо напротив трещины, судя по отличной слышимости. Обидно попадаться после стольких трудов, и Гектор осторожно повел маленький отряд вниз по узкому ходу, вившемуся змеей. Повел осторожно, дюйм за дюймом. Тогда-то Хосе и отказался идти дальше — пяти минут не прошло.

— Что такое? — спросил Мигель по-испански.

— Los muertos, — пробормотал Хосе. — Мертвые.

Он будто мгновение назад осознал, где они и куда ведет узкая каменная кишка. Открытие поразило его до глубины души.

— Los muertos, — повторял он в ужасе.

— О чем он? — Дэниелс посмотрел на Мигеля.

Последовал короткий разговор по-испански. Хосе только тряс головой, но Амадо в конце концов объяснил.

— Там, дальше, есть еще туннель. По нему рельс проложен, — перевел Мигель, указывая вниз. — Он там видел вагонетку, груженную мертвецами.

— Что видел?

— И не однажды.

— Это как? О чем он?

Мигель и Амадо довольно долго говорили по-испански. Перевод прозвучал так:

— Туннель, который сейчас под нами, нашли Хосе и Гектор несколько месяцев назад. Он довольно узкий, зато новый, и даже стены замазаны цементом. Посередине идет рельс — единственный. В потолке туннеля есть отверстие: оттуда-то они и увидели ту вагонетку или, скорее, дрезину. Трупы лежали, как дрова… Выйдя на поверхность, они никому ничего не сказали, а через пару месяцев спустились на спор еще раз — мальчишки. Никто не хотел показаться трусом. Они снова увидели дрезину с трупами, идущую в другую сторону. С того времени Хосе не сомневается, что на третий раз он станет одним из них — сам попадет на дрезину. Он верит, что там начинается ад.