Чудная деревня. Третья часть. Русалочье озеро - Татьяна Анатольевна Нурова

Татьяна остановила рассказ, было видно, что ей тяжело говорить о таком личном, и я поняла, что она никогда и никому не жаловалась. Она вздохнула и уже совсем коротко сухо рассказала свою историю, стараясь оправдать всех кроме себя. Как заболел самый маленький ребенок, — менингит в короткий срок превратил здорового веселого малыша в беспомощного инвалида, и жизнь Татьяны стала кошмаром. Семья вместо того чтобы сплотится общим горем, стала стремительно разваливаться. Муж запил и ушел из семьи, обвинив в болезни ребенка жену, что не доглядела за малышом. Старшие дети были уже взрослыми, но сразу объявили матери, что они не собираются жить с инвалидом и терпеть его как обузу и тем более заниматься им, если она вдруг умрет. Родная мать тоже не стала молчать, постоянно говоря ей, что лучше бы они умерли, чем теперь вот быть обузой для всей семьи.

Она иногда прерывалась, и вот не выдержав переживаний, ушла на кухню поставила чайник, видимо тяжело ей было рассказывать дальше. Мне же хотелось дослушать историю до конца, и я с малышкой на руках пришла на кухню, уселась, вопросительно поглядывая на Татьяну. Мы стали пить чай с ней, и она ровным голосом, уже переболев, рассказывала мне спокойно и оттого особенно страшно.

— Знаешь, я ведь уже готова была та себя взять грех самоубийства и убийства, что бы, не мучить родных, мне тогда казалось, что это будет самым лучшим выходом для всех нас.

У меня от ее слов мороз по коже прошел, — такая без исходность звучала в ее голосе.

А Татьяна также ровно продолжала.

— Я в то время в одном богатом доме подрабатывала, и хозяйка узнала про мою беду и дала адрес Валерия. — Что он поможет я сомневалась, но решила, как последний шанс использовать, попробовать, а вдруг. — К тому же адрес Валерия через обычных людей получить почти невозможно, ты ж видела к нему в основном богатые едут по знакомству да по связям, и я боялась, что мне и заплатить то ему нечем будет, я ведь к тому времени столько за лечение врачам проплатила, хоть и без толку. — Вот приехала сюда, и тут — то не ладно, все было, Валерий сказал сначала, что уже не сможет помочь, поздно. — Но решил попробовать, и долго ничего у него не выходило. — Никитка, это мой младшенький в доме Валерия жил, а я в гостевом доме прислугой пристроилась, там и жила. — А когда я уж надежду потеряла, Никитка поправляться начал, медленно, тяжело, но стал. — Валерий нам не только с лечением помог, Никитка очень долго выздоравливал, почти пять лет лечение шло, а школы здесь еще не было, так Валерий договорился с учителями, которые здесь живут и они с ним индивидуально, бесплатно занимались. — И еще помог позже Никитке экзамены в Тамбове сдать, чтоб он как все был и смог дальше учиться. — Он ведь умница такая, на отлично все сдал и в университете сейчас учиться, в Мичуринске. — Я домой вернулась, а оказалось, дети нас уже не ждут, стали мне говорить, что я их бросила, как будто я не с больным ребенком была, а где- то гуляла. — Валерий то и раньше мне говорил, чтоб я уже не возвращалась домой, а здесь оставалась, но я так по старшим детям скучала, они ведь знали где я и не хотели ни звонить, ни видеть нас, а ведь были уже взрослые и квартиру нашу уже поделили между собой. — Вот так я обратно и вернулась. — Успокоилась, и старшие дети нормально живут богато, все у них хорошо, а что нас знать не хотят, пусть, я уже смирилась. — Валерий мне здесь дом построил большой, я его сдаю, пока одна живу, Никитка тоже сюда вернуться хочет, очень он благодарен за свое лечение, понимает, что бы с ним было, если б не Валерий. — Я вот к чему еще все тебе рассказала, Валерий замечательный. — Он впервые так с девушкой, с тобой, то есть, до этого у него полюбовниц куча была, а с тобой он ведь совсем другой и обижать его нельзя, сердце у него большое, а бросишь его, он может и не выдержать. — Людям он много добра делает, все мы от него зависим, а помочь ему, ну чем мы можем, — только работой.

Я задумалась и над тяжелой судьбой Татьяны, ведь такие истории не редкость и слышала я их много, а вот так столкнуться самой пока не приходилось. Плавно мои мысли перешли на наши отношения с Валерием. Я ведь действительно не любила его, мне было хорошо с ним, он наполнял меня силой и лечил, а я принимала его любовь как должное, но пока я ничего изменить не могла. Валерий вернулся под утро, отпустил Татьяну до обеда, что б выспалась.

— Агриппа обрадовалось малышке, сразу суетиться начала, — стал рассказывать мне Валерий, — Питирим тоже рад тому, что девочку мы не пытаемся себе оставить, тоже считает, что ее должна колдунья воспитывать. — Дня через три я Кроху унесу, Питирим как раз через Астахова все документы и оформит и все они для малышки приготовят. — Видел я Кира и Лизоньку, только спящих уже конечно. — Они здоровы, и все у них хорошо, — так что не беспокойся.

Я скучала по своим малышам, но не переживала за них, знала что они точно в надежных руках. И малышке, которую выхаживаю сейчас, тоже будут рады и окружат ее заботой и любовью, и вырастят. Молча, я обняла Валерия и поцеловала. Малышке давать мы имя не стали, так только Кроха да Кроха звали ее между собой, пусть уже новое имя получает от приемной матери, главное, что она быстро стала набирать вес, ела и уже шевелилась и даже пыталась гулить, забавно шлепая губками. Я тоже приловчилась ходить с ней на руках, но мучилась от невозможности помыться и уже стала принюхиваться к себе, стараясь держаться подальше от Вала, чем здорово смешила его. Мне же было не до смеха, но я терпела. Вещи в дорогу для малышки мы с Татьяной собрали заранее, я переживала, как Вал понесет кроху по лесу в мороз, но он успокоил меня.

— Не переживай, донесу в тепле и аккуратно.

И я хоть и знала, что кроха уже не погибнет без моей защиты, было страшно отпускать ее с рук. Валерий всем объявил, что Кроху