Я тебе (не) подхожу - Ольга Белозубова

— Как же тетя в Волгограде? — хмурюсь я.

Лена издает смешок и награждает меня снисходительным взглядом.

Понятно.

— Ну что ж, мы все выяснили. Детектив, оставляю Лену на вас. Полицию уже вызвали?

— Ты же обещал! — верещит она.

— Я — да, — спокойно сообщает Назар. — А вот о моем отце не было ни слова. Это его решение. Алиса, пойдем, нам тут делать больше нечего.

Я встаю, Назар берет меня за руку, и мы выходим из кабинки.

Идем к выходу. К выходу в счастливое будущее, где больше нет теней прошлого.

Алиса

Я открываю глаза. Сквозь плотную занавеску пробивается солнечный лучик. Неужели проспала и не услышала будильник?

Нет, слишком тихо для позднего утра.

Не глядя пытаюсь нащупать на прикроватной тумбе телефон.

Тяну носом. Мне чудится, будто в воздухе неуловимо чем-то пахнет, но я не могу понять чем.

Интересно, сколько я спала? Даже не помню, как уснула, как на автомате вставала кормить сына. И когда ушел Назар.

Честно говоря, разговор с Леной так меня вымотал, что я отрубилась, едва моя голова коснулась подушки. Мне так много чего хотелось ей сказать, сердце сжималось от обиды и боли, но в итоге я не стала тратить на это энергию.

Бывшая подруга все равно бы ничего не поняла, я видела это по ее взгляду и позе. У нее своя правда, и моя ей на фиг не сдалась. Что ж, так тому и быть. Главное — она явно сожалела, что стала невольной причиной смерти матери Назара. Может быть, именно эту человечность я в ней и разглядела? За нее и ценила?

Кто знает…

Ладно, пора вставать.

Хм. Моя ладонь безуспешно хлопает по тумбочке. Мобильного нет, вместо него под пальцами что-то шершавое. Бумага, что ли?

Поворачиваю голову. И точно, свернутый вдвое маленький белый лист.

Сон как рукой снимает. Я сажусь на кровати и разворачиваю невесть откуда взявшуюся записку.

«Доброе утро, самая красивая девушка на свете! Телефон не теряй, он чуть ниже, на полке».

Сердечко, улыбающийся смайлик.

Подписи нет, но она мне и не нужна.

Даже не пытаюсь сдержать улыбку.

— Доброе утро, — шепчу тихонько в ответ, пусть Назар и не слышит.

Достаю с полки телефон. Без пяти семь утра. М-да, режим есть режим, мозгу даже не нужен будильник. Отключаю его, раз уж все равно встала сама.

Сую руку под подушку, куда перед сном кладу резинку для волос. Беспроигрышный вариант, не приходится каждый раз вспоминать, куда я ее засунула.

Достаю резинку вместе с еще одной запиской. На этот раз нежно-голубого цвета.

«Я уже говорил сегодня, как сильно тебя люблю? Нет?! Исправляюсь: я очень, очень, очень сильно тебя люблю!»

Еще немного, и у меня от улыбки заболит рот.

Я встаю, убираю волосы в хвост и подхожу к кроватке Никиты.

Он сладко сопит, как обычно в это время.

Я нежно глажу его по голове.

— Мой любимый сладенький совенок, — приговариваю.

Ночью сын дает жару, зато утром спит сладко-сладко.

У меня есть как минимум час-полтора до того, как он проснется.

Подмечаю в углу детской кроватки еще одну записку. Брови взлетают на лоб.

М-м, у нас что, сегодня какой-то праздник? Вроде нет…

«Ты — самая лучшая мама на свете! Спасибо за сына».

Снова сердечко.

— Пожалуйста, — от всей души отвечаю я. — А еще у нашего сына лучший папа на свете!

Выхожу в коридор и чувствую, что запах, который я не распознала, когда только проснулась, становится тем сильнее, чем ближе я к залу.

Мамочки… На полу в ведре посреди комнаты огромный букет, нет, букетище длинных красивых белых роз с большими, плотными бутонами. Да их на вскидку не меньше тридцати!

— О-о-о, — ошеломленно тяну я, подхожу ближе и ныряю носом в это роскошество. — М-м-м…

Поднимаю голову и замечаю среди роз очередную записку.

«Все розы мира для тебя, Алиса!»

— Спасибо… — благодарю Назара вслух.

Когда он это все устроил?

И главное, откуда взял ведро для роз? Хихикаю. Представляю, как он ночью искал тару для такой охапки цветов.

Наверное, ему помогала тетя. Кстати, ее ведь нет. Диван заправлен. Такое ощущение, что она и не ночевала дома.

Непонятно…

И все же, что у нас за праздник? Неужто я забыла о какой-то дате? Обычно этим грешат мужчины.

Ладно. Топаю на кухню, чтобы включить чайник. Пока он будет греться, как раз умоюсь, почищу зубы и повспоминаю. Вдруг и правда упустила из виду важную дату.

— Ого! — уже не скрываю удивления, как только захожу на кухню.

К чайнику прислонен еще один свернутый лист бумаги. Открываю.

«Ты лучшее, что случалось в моей жизни. Я обещаю сделать тебя самой счастливой на свете!»

Я прижимаю записку к груди и шмыгаю носом. Ох уж эти гормоны. Еще чуть-чуть, и расплачусь от переизбытка эмоций.

— Уже, Назар. Я уже самая счастливая на свете, — тяну, улыбаясь.

На душе становится легко-легко, хочется парить, танцевать и улыбаться всему миру.

Это ж надо, как четко Назар знает мой привычный утренний маршрут!

Я напеваю под нос и иду в ванную комнату.

Включаю воду, смотрю на стакан, в котором стоит моя зубная щетка.

И громко охаю. На щетке — кольцо из белого золота с огромным бриллиантом грушевидной формы. Я придерживаю щетку, достаю кольцо и примеряю на безымянный палец. Село как влитое! Божечки, до чего же красиво!

Но это не все. Тут же вижу еще одну записку.

Тянусь к ней. Отчего-то начинают дрожать руки.

«Ты выйдешь за меня замуж?»

О-о-о.

Я точно сейчас расплачусь. Только где же сам Назар?

— Да, да, конечно да! — восклицаю.

И тут занавеска ванны отодвигается, и в проеме появляется сияющий новоиспеченный жених.

— Назар! — испуганно верещу я, отшатываюсь назад с громко бьющимся в груди сердцем. Вписываюсь в закрытую дверь. — Ты нормальный вообще, я чуть дуба не дала!

— Ненормальный, — во все тридцать два зуба улыбается он. — Конечно, ненормальный! Как тебя встретил, так и сошел с ума. От любви.

Это точно, сошел. Предложение руки и сердца в ванной комнате — кто ж так сделает в здравом уме? Впрочем, мне все равно. Это совсем не главное…