Подкидыш - Джорджетт Хейер

Глаза Гидеона весело заблестели, когда он получил подтверждение происшедших с его кузеном перемен. Прежде Джилли даже в голову не пришло бы, что он может хоть что-то сделать с лордом Лайонелом. Немедленно напустив на себя серьезный вид, кузен ответил:

– Лучше всего было бы, если бы он сразу уехал в Чейни и составил компанию твоему новому другу.

– Пожалуй, ты прав, – так же серьезно согласился с ним герцог. – Он не любит отели, поэтому, вполне возможно, и сам захочет остановиться в Чейни. Хотя, не исключаю, что, познакомившись с Мэмблом, дядя предпочтет его обществу сырые простыни, которые, по его глубокому убеждению, все хозяева гостиниц стелют своим постояльцам. А кроме того, есть еще и Ливерседж! Гидеон, не вздумай проговориться своему отцу о Ливерседже! Он устроит нам такой скандал! И умоляю тебя, придумай какую-нибудь правдоподобную историю, которую я мог бы ему всучить! Он ни в коем случае не должен узнать правду.

– Наврать ему? Ты не сможешь этого сделать!

– Я должен так поступить. Я не имею права выдать Мэтта! Но первым делом мне, наверное, следует избавиться от Мэмбла. Если он останется в Бате, я от него не отделаюсь. Гидеон, окажи мне услугу, отвези их с Томом завтра в Чейни.

– Заодно мне придется рассказать парню о том, как меня ранили! – простонал Гидеон. – Ну, спасибо тебе!

– Вздор! От тебя не убудет, если ты немного расскажешь ему о какой-нибудь битве. Кроме того, возможно, послушав тебя, он начнет мечтать о чем-то другом, нежели о карьере грабителя.

– Даже не надейся, что тебе удастся спихнуть на меня своего жуткого младенца! – предостерег его Гидеон.

Но герцог, лишь улыбнувшись ему, сонно пробормотал:

– Какой же ты добрый, Гидеон! Вовсе он не жуткий, знаешь ли, всего лишь несколько необузданный! Думаю, вы с ним неплохо поладите. Я так рад, что ты приехал в Бат!

То же самое Джилли сообщил Неттлбеду, войдя в спальню и обнаружив, что тот терпеливо дожидается возможности услужить своему господину. Неттлбеду удалось каким-то необъяснимым образом сделать эту комнату гораздо комфортнее. Герцог не мог отрицать и того, что входить в помещение, где горят свечи, гораздо приятнее, не говоря уже о зажженном камине, разложенной на кровати ночной сорочке и преданном помощнике, что готов стянуть с хозяина сапоги, слить на руки горячей воды и осторожно освободить его светлость от одежды.

– Неттлбед, поверь, пожив немного без слуг, я научился ценить тебя гораздо больше, чем прежде! – произнес он. – Как ты думаешь, можно ли придать мне вид достаточно респектабельный для появления на улице?

– Не забивайте себе голову такими мелочами, ваша светлость! – ласково пожурил его Неттлбед. – Можете не сомневаться, я быстро приведу ваше пальто в порядок!

– Спасибо. Сегодня я купил несколько шейных платков, так что…

– Вашей светлости не придется их надевать, – категорично заявил Неттлбед.

– Я так и думал, что они тебе не понравятся, – кротко откликнулся герцог.

Ему не удалось провести Неттлбеда своим притворным смирением. Но слуга еще не забыл недавний урок и поэтому воздержался от неодобрительного ответа, которого заслуживало подобное озорство. Он лишь укоризненно покачал головой и, задергивая полог вокруг кровати, строго произнес:

– Вот и хорошо, что ваша светлость знает мое мнение о таких вещах. Еще лучше, что здесь нет милорда и он не видит, до чего вы себя довели! А теперь, ваша светлость, спать, и довольно с меня шалостей!

Утром герцог обнаружил, что Неттлбед не только отчистил и отгладил его собственное пальто, но также привел в порядок костюм Тома. Юный Мэмбл не вызывал у Неттлбеда ни малейшей симпатии, однако если уж его господин решил принять под крыло парня неблагородного происхождения, то ему оставалось лишь сделать все от него зависящее, чтобы тот хотя бы выглядел респектабельно. Прислуживая герцогу, а также его многочисленным кузенам, когда все они были еще детьми, он приобрел достаточный опыт, позволивший ему убедить и такого строптивца, как Том, вымыть шею и причесаться, прежде чем юноша появился к завтраку.

Том даже по утрам не страдал замкнутостью, поэтому оживил гостиную ни на секунду не прерывающимся словесным потоком. Поскольку бо́льшая часть его речи была облечена в форму настойчивых вопросов и обращена к капитану Уэйру, то «жертва» пересмотрела свое ночное решение и мрачно известила герцога о том, что с готовностью исполнит его просьбу.

– И я понятия не имею, Адольфус, как ты вытерпел это почти целую неделю! – сообщил он герцогу.

Джилли рассмеялся, но попросил Тома перенести расспросы на более позднее время.

– Видишь ли, мой кузен всегда угрюм за завтраком, – пояснил он. – Однако совсем скоро у тебя будет возможность обо всем его расспросить. Я подумал, тебе, наверное, хотелось бы на денек-другой поехать в Чейни. Капитан Уэйр поручит моему управляющему позаботиться о тебе. Ты сможешь побродить с ружьем и, возможно, подстрелить хорька.

Великолепие этого предложения не только почти на десять минут лишило Тома дара речи. Когда мистер Мэмбл прибыл в «Пеликан», юноша атаковал родителя столь настойчивыми мольбами позволить ему принять самое роскошное предложение в его жизни, что у растерявшегося отца даже голова пошла кругом. Но в конце концов мистер Мэмбл понял, в чем же, собственно, заключается приглашение, и заявил, что больше не желает разлучаться с наследником. Воспользовавшись этим, герцог распространил приглашение и на него. Он провернул это так искусно, что мистер Мэмбл даже не заподозрил, что от него попросту отделались, а наблюдавший за всем Гидеон скрыл одобрительную усмешку. Успеху плана герцога способствовало и то, что мистер Мэмбл поссорился с хозяином «Белой лошади», коридорным, а также одним из официантов и уже успел объявить о намерении отряхнуть со своих ног прах упомянутой гостиницы. Если приглашение отправиться в Чейни без хозяина, желающего остаться в Бате, показалось ему странным, то это соображение с легкостью сдало позиции перед желанием утереть нос старинному приятелю и вечному сопернику из Кеттеринга. Мистер Мэмбл уже представил себе, как небрежно сообщит о том, что ездил в гости к герцогу Сэйлу в его поместье в окрестностях Бата. Он поблагодарил герцога низким поклоном и речью, в которой слова «снисходительность», «ваша светлость», «удостаивать внимания» и «все обязательства» встречались так часто, что Джилли с облегчением вздохнул, когда Том бесцеремонно прервал эти излияния вопросом, когда они смогут двинуться в путь.

– Ты можешь отправиться туда немедленно, – ответил Гидеон. – Мы поедем вдвоем в моей бричке и позаботимся, чтобы к прибытию твоего отца все уже было готово.

– О, сэр! И вы позволите мне управлять лошадьми? Можно я возьму поводья? Будьте добры, скажите, что можно!

– Как ты себя ведешь? – одернул сына мистер Мэмбл. – Прошу вас, капитан, не стесняйтесь, я разрешаю отвесить ему тумака, если он будет слишком назойлив, – добавил Мэмбл, обращаясь к Гидеону.