Гончие преисподней - Денис Чекалов

Франсуаз подошла сначала к одному окну, потом к другому.

– Смотри! – воскликнула она.

Что-то рождалось на горизонте – золотое, как новая звезда.

– Не смотри, что они такие красивые, – быстро заговорила Франсуаз. – Это Нормиданские черви. Их вызывают, если собаки не справятся. Они могут достать жертву на самой высокой горе, просочиться в тончайшую щель.

– Черви? – переспросил я. – Как неэстетично, Френки. Разве их нельзя было назвать иначе? Красивее. Например, ловчие. Или ангелы Возмездия.

– Какие они, к гному, ангелы, – выругалась девушка. – Это ж черви.

Я ждал.

Оперевшись руками о каменный подоконник, я смотрел на далекий горизонт, где из иного мира к нам двигались Нормиданские черви.

– У них нет костей, нет позвоночника. Они могут проползти в замочную скважину, даже сквозь лучший презерватив. Майкл, что мы будем делать?

– Ничего, – ответил я.

Золотое свечение приближалось. Оно обретало форму и теперь все меньше напоминало звезды. Я видел вытянутые тела, сплющенные головы, лишенные глаз, и подрагивающую бахрому щетинок.

– Если у тебя нет идей, – быстро произнесла Франсуаз, – мы должны бежать. Посмотри вниз – адские гончие уже исчезли. Они уходят, как только в дело вступают Нормиданские черви. Мы можем спуститься вниз и спрятаться где-нибудь. Потом я придумаю, что делать.

Я взял девушку за решительный подбородок:

– Я уже придумал.

– Что же?

– Ничего.

Сильное тело Франсуаз затряслось от бешенства. Светящиеся золотые фигуры приближались, и теперь я мог рассмотреть, как раскрываются их круглые, покрытые мелкими зубами пасти.

– Майкл, они не пощадят нас. В них нет ничего человеческого. По сравнению с ними даже адские гончие похожи на людей. Увидев Нормиданского червя, грешники сами возвращаются в геенну – ты понимаешь, что это значит?

– Думаю, они боятся.

– Чертовски верно. Проклятье. Против нас послали сразу трех. А ты собираешься просто так стоять и смотреть?

Я улыбнулся, в моих глазах сверкнул огонь.

– Френки, – спросил я, – ты хочешь стать первой в мире демонессой, убившей червя?

Девушка помотала головой.

– Это невозможно.

Я положил два пальца на ее лоб.

– Считай, что я тебя благословил, – сказал я.

Три сверкающих тела приближались. Вначале я не мог оценить, насколько они огромны. Каждый Нормиданец был в длину больше крокодила, а в их пасти могла легко уместиться человеческая голова.

– Приготовься, – сказал я.

Франсуаз выхватила меч из заплечных ножен. Я видел, что она мало верит в успех моего предприятия.

Гигантские твари были уже совсем близко от башни. Одна из них оторвалась от других и устремилась к нам. Тысячи щетинок, обрамлявших тело червя, гнали его вперед.

Я протянул руку и дотронулся до головы Нормиданца.

Тварь завопила – так громко, что все городские колокола не смогли бы заглушить этот крик. Червь извернулся, сложился кольцом, потом снова вытянулся во всю длину.

Франсуаз взглянула на меня с восхищением и чем-то похожим на суеверный страх.

Золотой монстр попытался совладать с терзающей его болью. Щетинки на его теле забились еще быстрее, пытаясь унести Нормиданца прочь, подальше от башни. Но все было бесполезно. Франсуаз вспрыгнула на край окна и одним ударом разрубила извивающееся тело.

Червь взвыл снова – еще громче, еще протяжнее. Потом смерть заставила его замолчать. Два других чудовища остановились. Они не могли понять, что происходит.

Впервые за многие тысячелетия один из них товарищей был убит.

Франсуаз отделила от пояса два сюрикена.

– Проверим, размножаетесь ли вы делением, – сказала она.

В небе стало на две звезды больше. Сапфировые снаряды устремились к Нормиданцам, и две головы отлетели прочь в одну и ту же секунду.

Черные клубы Зла поднялись над разрубленными шеями. Мертвые тела червей бились в воздухе, собираясь в кольца. Потом они свернулись в два отвратительных комка и рухнули наземь вслед за обрубками своего товарища.

Коснувшись камня, убитые твари рассыпались на тысячи черных искр и исчезли навсегда. И как только это произошло, над площадью снова поднялся веселый гомон людей, я услышал музыку и радостные крики.

– Мы вернулись, – пробормотала Френки.

– Мы и не уходили, – ответил я. – Вначале мне показалось, что нас затягивает в Нидаар. Поэтому мы перестали видеть людей и даже предметы, вроде бочек и цветов на алтаре. Но потом я понял: будь так, преисподней не потребовались бы адские псы и другие охотники за душами.

Франсуаз задумалась.

– Верно. Можно было просто засосать беглеца обратно, как в пылесос. Но куда же делись все горожане?

– Это просто. Души сбегают из преисподней не так уж часто, но это случается. Подумай, что произойдет, если люди увидят гончих в деле. Верхний и Нижний миры соприкоснутся еще сильнее, а ведь задача псов предотвратить именно это.

– И?

– Значит, посланцы ада не могут вступать в контакт с живыми людьми. Вокруг них образуется особый мир, астральное поле, куда могут войти только их жертвы.

Все остальные – как например, горожане внизу – просто ничего не замечают.

– Поэтому мы тоже их не видели. Но что случилось с червями?

Я улыбнулся.

– То же, что происходит всегда с верными слугами порядка. Рано или поздно они наталкиваются на противоречие, и это их убивает. Мы сбежали из ада, поэтому стали жертвами. Но в Нидаар нас отправила магия. Мы оставались живы – и черви ничего не могли сделать против нас. Они созданы, чтобы ловить души, но не людей.

Людей на площади становилось все больше. Многие из них подхватывали песню гоблина, и теперь уже в этом нестройном хоре нельзя было разобрать ни слова.

– Взгляни, Майкл, – произнесла девушка. – Небо так близко, что кажется – можно дотронуться до звезд.

В небе начал вспыхивать фейерверк. Яркие вспышки, красные, голубые, розовые, они напоминали о домашнем очаге, где мирно горит огонь, или о новогодней елке, вокруг которой собрались любящие друзья.

– Мне редко приходилось видеть, чтобы люди так радовались жизни, – заметил я, пока мы пробирались через толпу. – Знаешь, Френки, обычно веселье бывает внешним. Его надевают, как маску, чтобы на время забыть о жизненных тяготах.

– Крем на торте, слепленном из навоза, – кивнула девушка.