Война моторов. Крылья советов - Андрей Михайлович Мелехов

защиту. С инженерной же точки зрения самолёт был сделан на грани таланта и гениальности. Ведь броня была несущей, а рассчитать напряжения в листе брони двойной кривизны в то время было очень сложно!» (там же, с. 66). «Я не могу сказать, – откровенно говорит пилот-штурмовик Иван Иванович Коновалов, – что Ил-2 прост как бревно, но он очень устойчивый на посадке. Даже если «недоберёшь», он «козла» сделает, но сядет. Главное, он был надёжным и живучим. Это как раз те качества, которые требуются для штурмовика. Конечно, прицельные приспособления на нём были примитивные, но в УТАПе, в котором мы проходили боевое применение, мы натренировались очень хорошо и бомбить, и стрелять» (там же, с. 156). Вполне трезво оценивал достоинства и недостатки своего «коня» и лётчик-ветеран Николай Иванович Штангеев: «Машина, конечно, не манёвренная, но очень живучая. Самолёт сохранял устойчивость в полёте, даже имея серьёзные повреждения. Обзор из кабины был отличный, да и сама кабина была просторная» (там же, с. 181). Наконец, оценивать эффективность и важность конкретного ударного самолёта нельзя без учёта того, как к нему относился «конечный потребитель услуг» – пехотинцы, танкисты и артиллеристы. «Весь опыт войны, – пишет историк О. Растренин в работе «Главная ударная сила», – показывает, что самым полезным самолётом для нашей пехоты и самым страшным самолётом для немецкой пехоты был именно штурмовик Ил-2» (там же, с. 272).

В завершение разговора о штурмовике Ил-2 позволю себе высказать одно крамольное предположение: если бы «илов» в западных округах 22 июня 1941 года было не шестьдесят, а, скажем, шестьсот, то это никак не повлияло бы на исход приграничных сражений. Уникальные бронированные «илы» канули бы в ту же бездонную яму стратегических просчётов, косности и поголовной тактической безграмотности, в которой бесследно исчезли тысяча самых быстрых и высотных истребителей мира – МиГ-3, сотни самых современных пикировщиков – Ар-2 и Пе-2, а также полторы тысячи танков нового поколения – Т-34 и КВ. И ещё: предлагаю читателям, уже знакомым с трудами апологетов концепции «ложного антипатриотизма», на минуту вообразить, что «хорошие» пикировщики Ju-87 и штурмовики Hs-129 оказались бы в распоряжении ВВС Красной Армии и назывались бы иначе – «илами», «сухими» и «кочеригиными». Представляю, с каким наслаждением «хулители» смаковали бы «галоши» на неубирающихся (!) шасси, низкую скорость и высокую уязвимость вдруг ставшего советским «лаптёжника» с красными звёздами на крыльях. Как, иронично ухмыляясь, поливали бы при этом грязью давно почивших соотечественников за «лапотность» и «низкую культуру». А бронированный «Хеншель-Кочеригин», который ни на что не годные «рабфаковцы» в течение трёх лет (подумать только!) никак не могли довести до ума, пинали бы за его французские моторы («Даже украсть нормально не смогли!»), издевались бы над грубой обработкой деталей (к слову, Бернад оправдывает этот любопытный факт «паровозным» прошлым фирмы «Хеншель»: см. «Henschel Hs 129», с. 102), называли бы его «летающим трамваем» и смеялись бы над нелепо торчавшей под фюзеляжем 75-мм пушкой: «Они бы ещё осадную мортиру к нему приделали!». Досталось бы даже «Мессершмитту-Яковлеву»: «из кабины ничего не видно», «стойки колёс при посадке в стороны разъезжаются – как у собаки на льду, а взлёт “зигизугом” доступен только “лётчикам высокой квалификации!” Трудно даже представить, какому унижению подверглась бы «тётушка Ю» – устаревший трёхмоторный транспортник Ju-52, если бы он превратился, скажем, в советский Ту-52. Этот самолёт, созданный в начале 30-х, просто «съели» бы за гофрированную обшивку и неубирающиеся шасси. А движки?! «Они же это старьё у америкосов ещё в 20-х закупили!» «И с такими “гробами” хотели воевать?.. Покорять Европу?! Позор джунглям!». Да нет, неуважаемые вы мои, это вам позор, родства не помнящим!

Нетрудно представить и обратное – если бы свастики вдруг появились на якобы «плохих» (или в лучшем случае «недостаточно хороших») МиГ-3, Ил-2 и Пе-2, неожиданно превратившихся в «мессеры», «хеншели» и «юнкерсы». Как мне кажется, те российские «историки», кто сегодня не жалеет восклицательных знаков, пытаясь зачем-то опорочить эти самолёты, тут же взялись бы расхваливать творения «сумрачного германского гения». Дружно забыв о недостатках (неизбежных для любого новейшего летательного аппарата, опередившего своё время), они, как водится, заостряли бы внимание на достоинствах вдруг ставших немецкими машин – высотных моторах невиданной доселе мощности, выдающихся скоростных показателях, передовых конструкторских решениях, использовании прогрессивных композитных материалов на основе древесины, и т. д., и т. п. Не верите?.. А вы обратите внимание на то, как некоторые упомянутые выше авторы, отказываясь воспринимать давно и широко известные факты, взахлёб расхваливают откровенно устаревший Ju-87 или столь же очевидно неудачный Hs-129, одновременно пытаясь облить грязью наисовременнейшие и во многом уникальные МиГ-3, Пе-2 и Ил-2.

Танки «летающие» против танков «ползающих»

Вопрос эффективности авиации «поля боя» периода Второй Мировой при действиях против танков заслуживает отдельной главы. В первую очередь, хочу подчеркнуть, что появившаяся ещё в ходе войны (причём, судя по всему, одновременно во многих странах) популярная версия о некоей «всесильности» тогдашних ударных самолётов, способных «гарантированно» поражать бронетехнику указанного периода, является мифом. Судите сами. А. Широкоград в работе «Вооружение советской авиации. 1941–1991» сообщает следующее: «В целом за войну боевые потери советских средних и тяжёлых танков по видам средств поражения составили: от артиллерии 88–91 %; от мин и фугасов 8–4 %; от бомб и артогня авиации 4–5 %. Хотя по отдельным операциям потери от огня авиации доходили до 10–15 %» (с. 46). Попутно замечу, что, руководствуясь той же арифметической логикой, придётся признать, что по другим «отдельным операциям» максимальный уровень потерь советских танков от действий авиации противника мог составлять порядка 0,5–1 %: иначе 4–5 % «в целом» не получить. Так или иначе, лишь один из 20–25 танков Т-28, Т-35, Т-34, КВ или ИС стал в ходе войны жертвой «юнкерсов», «хеншелей» и «фокке-вульфов». К сожалению, А. Широкоград не упомянул аналогичные показатели для лёгких танков: возможно, что таковые просто не удалось найти. Правда, можно предположить, что в этом случае процент машин, уничтоженных самолётами, был несколько выше. Насколько выше?.. Гадать не буду: возможно даже, что речь может идти о вполне сопоставимых показателях. По мнению автора, число советских танков, «списанных» на действия «лаптёжников» летом 1941 года, выглядит подозрительно завышенным – по-видимому, в разы – и в любом случае не может служить нормальной базой для подобных расчётов. На самом деле подавляющее большинство потерянных тогда бронированных машин (причём вне зависимости от модели и категории) оказались оставленными экипажами из-за поломок, по причине отсутствия горючего или просто «с испугу». К вопросу о морально-психологическом воздействии ударной авиации мы вернёмся несколько позже. Достаточно объективное представление о реальных противотанковых возможностях штурмовых соединений Люфтваффе