Соперник - Бренда Джойс

Вспотев от страшного напряжения, Оливия села в постели. Надежда незаметно ускользнуть из дома, когда все заснут, испарилась вместе с поворотом ключа в замке.

Выскользнув из постели, она бесшумно пробралась в гардеробную и быстро оделась, все время думая о дочери. Потом так же бесшумно вернулась в спальню и подошла к окну. Сердце ее замерло от страха: единственным средством спасения оставался раскидистый дуб под окном. Иного выбора не было.

Подобрав юбки и жалея, что не родилась мужчиной, она перекинула через подоконник сначала одну ногу, потом другую и теперь сидела, свесив обе ноги. Посмотрев вниз, она почувствовала, как у нее закружилась голова и к горлу подступил тошнотворный комок. Усилием воли она заставила себя сосредоточиться лишь на необходимости допрыгнуть до ближайшего толстого сука. Если ее прыжок окажется неудачным, спасать Анну будет некому.

Тяжело дыша, она закрыла глаза и стала молиться. Когда она снова открыла глаза, ей показалось, будто дерево отодвинулось еще дальше. Страх сковал ее члены, но стоило ей представить Анну в окружении сумасшедших и потому опасных людей, как она, стиснув зубы, совершила отчаянный прыжок.

Она не сумела уцепиться за торчавший сук, зато схватилась обеими руками за шероховатый жесткий ствол, правда, до крови ободрав себе ладони. Вскрикнув от боли, Оливия скользнула по стволу вниз и больно упала на спину.

Мир вокруг нее вспыхнул мириадами разноцветных искр и тут же погас, казалось, навсегда.

Потом все ее тело пронзила острая боль, и, очнувшись, она с недоумением взглянула на висевшую над ней яркую полную луну, затем перевела взгляд на ветви раскидистого дуба и разом все вспомнила.

Сдерживая стон, Оливия осторожно повернула голову, шевельнула пальцами рук и ног. Переломов и вывихов не было. Она осторожно ощупала голову и с облегчением вздохнула – никакого кровотечения. Лишь на затылке стремительно набухала огромная шишка.

Оливия осторожно села, потом поднялась на ноги и едва не закричала от боли в коленях и голенях. Из глаз ее брызнули слезы.

Боль в одной ноге вскоре утихла, но другая нещадно горела. Наверное, при падении она растянула лодыжку.

Скрипя зубами, Оливия побрела прочь от дерева. Нужно было торопиться, и она заставила себя двигаться быстрее. До конюшни оставалось не более сотни шагов. Преодолев это расстояние, Оливия, тяжело дыша и покрывшись липкой испариной, наконец привалилась к гладко отесанной стене. Едва слышно всхлипнув, она осторожно посмотрела на оставленный ею дом. Все окна верхних этажей оставались темными. Должно быть, Элизабет принимала графиню Стэнхоуп в нижней гостиной.

Неожиданно Оливия услышала негромкий разговор, доносившийся из конюшни, и замерла на месте.

Двое молодых конюхов пили джин и играли в кости!

Оливия совсем пала духом. Идти пешком она не могла, а увести лошадь из-под самого носа конюхов совершенно невозможно! Что же делать?

Сидеть в темноте и дожидаться, пока слуги уберутся восвояси, или отправиться в путь пешком, несмотря на ужасную боль в ноге? Терять время в ожидании слишком рискованно, и Оливия решила идти пешком.

В этот момент зажегся свет в окне ее спальни, потом погас, и через несколько секунд во всем доме замелькали тревожные огни. Ее отсутствие обнаружено!

Задыхаясь от боли и страха, Оливия бегом бросилась к густым зарослям, то и дело спотыкаясь и чуть не падая на холодную сырую землю.

Охваченная паникой, она все же нашла в себе силы добежать до кустов колючей жимолости и спрятаться там, словно загнанный зверь. На улицу тем временем высыпали слуги со свечами и факелами. Среди них выделялась стройная фигура Элизабет в нарядном бледно-голубом платье, казавшемся совсем белым в ночной тьме.

Теперь Оливии нужно во что бы то ни стало добраться до дубовой рощи возле изгороди, откуда потом можно незаметно ускользнуть на проселочную дорогу.

Сильно хромая и выбиваясь из сил, она бросилась к темневшим неподалеку высоким деревьям, каждую секунду ожидая, что ее заметят и пустятся в погоню. Все тело ее болело, легкие горели от недостатка воздуха. Оглянувшись, она увидела, что часть слуг бросилась в конюшню, другие побежали по аллеям парка. Закусив губу, Оливия заставила себя двигаться быстрее и через несколько секунд оказалась в дубовой роще. Прислонившись к дереву, она с трудом перевела дыхание и стала горячо молить Всевышнего о помощи. Она должна спасти дочь, вызволить ее из страшного плена! Теперь ей предстоял опасный путь до Стэнхоуп-Холла.

Когда она решила, что достаточно отдохнула и может отправляться дальше, где-то совсем рядом послышался стук лошадиных копыт. Оливия открыла глаза и увидела мчащуюся по аллее рядом с дубовой рощей карету, в которой сидела… Элизабет!

Оливия сжалась в комок и прильнула к дубу с такой страстью, словно хотела слиться с ним воедино.

По бокам кареты стояли слуги с факелами и внимательно смотрели по обеим сторонам дороги.

Вот карета поравнялась с тем деревом, возле которого в смертельном страхе пряталась Оливия, и Элизабет прокричала кучеру:

– Харольд! Надо послать человека к Арлену с сообщением о побеге! Мы должны найти ее! Она не могла уйти далеко!

Освещенная факелами карета промчалась мимо и свернула на дорогу к Стэнхоуп-Холлу.

Оливия осторожно вытерла слезы. Ее не заметили!

Гаррик скакал на коне, сожалея, что отправился в путь верхом, а не в экипаже, потому что раненый бок от преждевременной нагрузки болел все сильнее. Сообщение матери о том, что Оливия серьезно больна и даже прикована к постели, настолько взволновало его, что он не мог ждать, пока слуги запрягут лошадей. Вряд ли Оливия действительно не встает с постели. Скорее всего этот негодяй Арлен снова посадил ее под замок! Что ж, если он посмел причинить боль ей или Анне, Гаррик убьет его! И не на дуэли, а просто схватит за горло и придушит как паршивую собаку!

Да, надо было ему самому еще раньше съездить в Эшбернэм, а не поддаваться на увещевания отца, который знать не знает, что такое любовь. Впрочем, сожалеть об этом уже слишком поздно. Оставалось только надеяться, что он все же успеет предотвратить нежелательное развитие событий.

С приближением к Эшбернэму дурные предчувствия усиливались. Правда, по дороге он никого не встретил, но, с другой стороны, кто же из приличных людей путешествует по ночам?

Внезапно вдали показалась карета, она быстро двигалась ему навстречу. Гаррик придержал коня и вгляделся в ночную мглу. Трив, высунув язык, тоже замедлил бег.

Показавшаяся впереди карета принадлежала явно не бедному человеку, а единственным ближайшим поместьем в округе был Эшбернэм.

Гаррик знал, что Арлен уехал в Лондон, и все же думал, что в этой карете ехал именно он. Но вместо Арлена виконт увидел в карете… Элизабет! С ней были четверо вооруженных слуг.