Эскортница - Ольга Вечная

всем телом. Он обнял в ответ.

— Устал, малыш.

— Боже, боже... помоги, спаси, — шептала любимую детскую молитву. Она баюкала меня ночью, когда я повторяла заветные слова раз за разом. В глубине души верила, что поможет. — Я так за тебя волновалась!

В тот момент я по-настоящему расплакалась в первый раз за следующие три года. Расплакалась горько, дав слабину.

Еще по телефону Артёму повторила десять раз, что не били. Не прикасались. Не раздевали. А только орали и угрожали, но это похрен, слов я не боюсь. Они давно не ранят.

Но Артём все равно начал ощупывать, осматривать. Лицо, руки, шею. Обеспокоенно, нервно. Немного грубо. Навыдумывал себе страшного.

— Я в порядке, — убеждала его. — Родной, не трогали. Честное слово. Я бы тебе сказала. Наябедничала бы.

— Суки, — ругался он. — Я нанял тебе охрану. Будешь с ними пока. Поняла? Познакомлю вечером.

Костяшки его пальцев были покрасневшими. Значит, подрался. Кому-то вмазал без подготовки, не обмотав до этого ладони бинтами, как всегда делал ранее, если было нужно. Истомин не из тех парней, кто дерется спонтанно. Он всегда думает о последствиях. А тут... плохой знак. Куда уж хуже!

Артём скинул обувь, прошел в ванную, по пути раздеваясь. Я следовала по пятам. Он умылся.

— Это была моя ошибка, малыш. Не надо было выебываться перед Тумановым и звать их с женой на свадьбу. Давать понять, насколько у нас серьезно. Да и вообще тащить тебя, показывать. Зря я.

Я сглотнула. Он продолжил:

— Надо было тебя прятать, как изначально и планировал. Из-за меня тебе прилетело.

— Да это ничего!

— Блть! — рявкнул Артём. — Ни хрена се ничего! Десять часов в клетке держали! Пытали, какие-то уроды конченые! Сука, я обещаю, погоны полетят.

— Ну а как иначе-то? Я же твоя.

— Да очень просто! Не надо было ничего афишировать! — Он впервые повысил на меня голос.

Я как с цепи сорвалась, завопила в ответ:

— Если бы ты меня прятал, если бы не таскал на работу, к матери, на встречи с друзьями, я бы считала себя пропащей! Ты не понимаешь, что ли, как много мне дали эти месяцы?! Не видишь, каким я человеком стала?!

— Да мне похрен на количество хуев, что ты видела. Неужели до сих пор не ясно?!

— Нет! — закричала. — Я из общины! Ты опять забыл?!

Он снова умылся, затем сунул голову под поток воды, вздрогнул от холода, но после этого чуть успокоился. Я тоже закусила губу, часто дыша. Всё плохо. Мы ругаемся или выпускаем пар?

Артём разделся полностью, залез под душ. Я стояла рядом и любовалась. Старалась каждый миллиметр своего мужчины сохранить в памяти.

Выключив виду, Артём начал вытираться и произнес значительно спокойнее:

— Там пакет в прихожей. В нем компромат на тебя. Я достал всё, больше ничего нет. В том числе и электронных копий. Ты свободна.

— А ты?

Он мазнул глазами.

— Побудешь со мной эти сутки?

— Артём, а ты? — повторила я.

— Я хочу их провести наедине с тобой. Никого не хочу больше видеть. Пристрастился к твоей ласке. — Он коснулся груди. — Вот тут ты греешь. Хуй знает как и почему, но привык, и надо.

Слезы брызнули из глаз.

— Мать твою, Артём!

— Потом ты съедешь в другую квартиру, я ее уже нашел. Она близко от работы. У тебя будет охрана некоторое время. Продолжишь учебу и практику. Деньги Осадчий будет платить официально, я уже договорился о сумме. Никому ее не называй: столько студентам не платят. Проведут по докам, как надо, это для налоговой. Так у тебя будет на что покупать еду, без пятен на биографии. То, что ты со мной немного пожила, со временем забудут.

— Да прекрати ты чушь нести! В смысле забудут? А как же замуж? Ты меня позвал. Ты обещал. Я хочу замуж!

— Не выйдет, малыш. — Артём потер поврежденную руку. — Придется сесть.

Слезы капали на босые ноги. С самого начала я до безумия боялась разлуки с ним. С тем, кто так пахнет, кто так нежен. Кто так важен! Мой герой, единственный настоящий мужчина в моей жизни. Мой Артём. Просто невозможно было осмыслить, что его не будет рядом. Один раз мы уже разлучились.

Стало дико страшно. По-животному. Словно он мне смертью угрожал, а не сытой жизнью в столице.

Но в истерику я снова не впала. Трясло, но я стояла и смотрела на него. Да, у нас большая разница в возрасте, в опыте, знаниях. Но я не какая-нибудь там наивная дуреха. Я его женщина. И трудности мы пройдем вместе.

Раз Артём сказал, что придется, значит, других вариантов нет.

— На сколько?

— Примерно на три. Если повезет. Будет показательная порка. Задержание снимут на камеру, покажут по телику. На этом, малыш, злодеи успокоятся и отъебутся. Уже готовят деньги для взятки. Завтра, в общем.

— А уехать? Прямо сейчас? Из страны. Я поеду с тобой! Да, спрячемся в Уганде какой-нибудь. Всегда мечтала побывать.

— Не получится. — Он слегка улыбнулся. — Я заключил сделку. Всё в порядке, так правильно. Судьба такая, — улыбнулся еще шире. — Хоть и страшно пздц. Что уж там.

— Так. Ладно. Если мы поженимся, то меня будут к тебе пускать. Буду приезжать на свидания. Три года пролетят быстро. Мы справимся.

— Мы не поженимся, — ответил Артём бескомпромиссно.

— Почему?

— Потому что я отзываю свое предложение.

Мы провели вместе сутки. Чудесные, долгие, обалденные сутки, во время которых постоянно обнимались. Артём очень много целовал меня. Так, как целуют самую любимую, самую особенную женщину. Нужную, вкусную. Свою.

Он целовал не для прелюдии и последующей разрядки в сексе, а ради самих поцелуев. Я дышала им, любила его. Я грела его так сильно, как только могла. Все казалось, что недостаточно. Что слов таких невозможно подобрать, чтобы выразить любовь. Всю ее искренность и честность.

Поэтому мы шутили. Это был черный, злой юмор.

— Шлюха и взяточник, — произнесла я, переплетая наши пальцы. — Мы определенно смотримся. Вместе будем гореть в адском пламени возмездия. Всем святошам на радость.

— Станем примером, как не надо. Тоже важное дело.

— Знаешь, в чем ирония? Пока мы нарушали закон, ему было на нас плевать. Систему все устраивало. Как только