Куплю чужое лицо - Сергей Дышев

Люди спасались, как могли. Мы видели слона, наверное, из местного слоновьего шоу. Он плыл, как корабль, а на его спине, съежившиеся от страха, сидели четверо детишек лет шести-семи: две девочки и два мальчика.

– Слон их спас! – пробормотала потрясенная Патка. – Он сам, сам их спас! Он посадил детишек на себя, он их вывезет на сушу! Ты понимаешь?! – Паттайя начала всхлипывать, ее затрясло. – Слоны лучше людей, умней, только они сказать ничего не могут и нам все прощают. А люди, люди не стоят слонов. Он их спас, понимаешь?

Паттайя закрыла лицо руками, она содрогалась от рыданий и все повторяла:

– Он их спас! Он их спас. Они лучше нас…

– А ну, кончай истерику! – грубо прикрикнул я. – Следи за фарватером! А то мы с нашим слоником напоремся…

Патка послушно взяла доску. Течение вдруг замедлилось.

Слон-спасатель уловил этот момент и усиленно заработал ногами. И поплыл-поплыл, пока не ступил на твердую почву. Детишки на его спине поняли это и радостно загалдели. Потом слон устало приблизился к подтопленному одноэтажному дому. И стало ясно, что свою миссию он выполнил.

Патка тут же успокоилась, виновато посмотрела на меня.

– Эх, жаль, что наш слоник ножками не шевелит, а то мы бы тоже зацепились за тот дом, – заметил я. – Ничего, где-нибудь да причалим.

Недолгий «штиль» закончился, пошел отлив, и нас потянуло в сторону моря. Небывалые, фантастические зрелища, достойные времен Всемирного потопа, представали перед нами. Мимо нас проплыл старик-таец, мертвой хваткой вцепившийся в бревно. Приглядевшись, мы с ужасом поняли, что это трехметровый крокодил. Рептилия явно была настроена миролюбиво. Знала, что главное пиршество у нее впереди.

Мы видели двух обессилевших, мокрых, как промокашки, белокурых девчушек, буквально повисших на огромном питоне. Тот, приподняв голову, величаво плыл в сторону уцелевших пальм.

Мы видели обезумевшую женщину, вцепившуюся в огромный пень, вывороченный волной. Почему-то запомнились ее ярко-красные накрашенные ногти. Глаза несчастной блуждали, она икала и повторяла одно и то же слово:

– Джесси… Джесси… Джесси…

Отливная волна все более усиливалась, наш зеленый плот закручивало в водоворотах. Переменчивая судьба грозила унести нас в открытое море. А там – вариантов не счесть. Или выживать на ловле рыбы (неясно только как), или самим быть сожранными акулами. Я стану первым. Зримо представилось, как зубастые твари, покончив со мной, дербанят нашего слоника, чтобы добраться до моей невесты и слопать ее аппетитное тело.

Бр-р…

Мы старались не смотреть на мертвые тела. И неожиданно увидели живых. Метрах в пятидесяти от нас молодая пара с девочкой отчаянно пыталась удержаться на плаву. Как и нас, их несло течением в никуда. Ребенок ухватился за шею отца. Силы у всех троих давно иссякли. Вряд ли они продержатся хотя бы несколько минут.

– Греби к ним! – крикнул я и сам стал, как мог, толкать наш плавучий остров.

Я сознавал, что наш плот из плюща, если все попытаются забраться на него, сразу пойдет ко дну. К тому же течение усиливалось. Мы видели, что силы покидали молодую женщину. Волны окатывали ее с головой, она выныривала, отчаянно размахивая руками, снова исчезала под водой. В какой-то момент ее голова больше не появилась на поверхности. Прошло мучительно долгое время. Но она так и не вынырнула. Мужчина, плывший с ребенком впереди, все понял, закричал, инстинктивно рванулся на помощь, назад, против течения. Он не увидел страшной опасности, которую увидели мы: течение несло его прямо на бетонный столб.

Мы закричали в два голоса, на английском и русском:

– Осторожно! Опасность!

Но он ничего не слышал и не понимал. Что может быть страшней внезапной, на глазах, гибели жены? Только смерть ребенка, его дочери, которая из последних сил держалась за его шею.

Он мог бы увернуться от опасности… Но ангелы-хранители не спустились с небес к этой семье в черный день цунами. Лишь в последнее мгновение мужчина, осознав обреченность своих попыток спасти жену, повернулся, чтобы вновь с дочкой плыть по течению, но было поздно. Он сильно ударился о столб виском и тут же ушел под воду. Прошли невыносимо мучительные мгновения, и, к счастью, детская головка появилась над водой. Инстинкт сработал, девочка разжала руки, отпустив уходящее в глубину тело отца. Она попыталась ухватиться за столб, который погубил ее папу. Но сил не хватило, ее слабые ручки соскользнули, и девочку тут же подхватило течение.

Вся бессмысленность моей жизни вдруг предстала ярко, как вспышка. В доли секунды я понял, что она будет окончательно и бесповоротно никчемной, если девочка погибнет на моих глазах. Ее жизнь стала в одно мгновение смыслом моей жизни.

С силой оттолкнувшись от «острова», я поплыл, моля всех святых, чтобы она еще чуть-чуть продержалась на воде.

– Держись! – кричал я, задыхаясь.

Я успел схватить девочку, когда она уже почти захлебнулась. Она вцепилась в мою футболку, я был благодарен, что не за шею, и со всей мочи, загребая, как Тарзан, поплыл к «острову». Последние метры были самыми трудными. Течение уносило меня быстрее, чем нашего слона. Зримый, но удаляющийся «остров», стал символом нашей с девочкой жизни.

Паттайя делала отчаянные, но бесполезные попытки маневрировать в нашу сторону.

…Доплывал уже из последних сил, с рваным дыханием, бешено колотящимся сердцем. Зубами вцепился в доску, которую мне протянула Патка. В следующее мгновение она приняла в свои руки девочку, усадила на зеленый бок нашего слона. Она прижала к себе маленькое мокрое существо, единственное, что могла сделать для нее в эти минуты.

…Девочке было не больше пяти лет. Мы не знали, на каком языке она разговаривает, из какой страны, это сейчас не имело никакого значения. Ее колотила дрожь, она тихо плакала, наверное, никак не сознавая, что больше никогда не увидит свою маму и своего папу. Райская поездка к морю обернулась непостижимой для ее детского ума бедой.

Что говорить, и мы с Паттайей, побитые жизнью странники, чудом уцелевшие, не смытые, но изрядно обмытые волнами, продолжали свое странствие, не вполне отчетливо понимая, почему провидению было угодно расправиться с нашими врагами, а нам – дать шанс, чтобы выжить…

Вода спадала, обнажая свои злодеяния. По острову словно пронеслась ударная волна ядерного взрыва. Повсюду, куда ни кинь взгляд, – вывороченные сатанинской силой деревья, сваленные бетонные столбы со спутанными проводами, искореженные металлоконструкции, доски, разваленные дома и груды раздавленных машин вперемешку с разбитыми в щепки лодками, рядом с которыми, как в насмешку, торчал чудом уцелевший дорожный знак «парковка запрещена». И кругом – утопленники: застрявшие в проволочных заборах вокруг пляжных домиков, даже в кронах деревьев виднелись мертвые тела несчастных, пытавшихся на ветвях найти спасение.

А впереди уже блестели мокрые крыши нашего утопленника-отеля. Нас неумолимо несло к нему. Море, наигравшись, возвращало нас по месту обитания. На крыше главного корпуса оцепенело сидели оставшиеся в живых пять или шесть незнакомых нам туристов и два тайца, вероятно, из персонала. Они проводили нас пустыми взглядами и долго еще смотрели, как смешной островок в виде слона уносит в открытое море.