Вариант «Альфа» - Сергей Москвин

– Господин полковник, вы хотели говорить с заложниками. Мы предоставляем вам такую возможность. Если вы готовы начать переговоры, то, пожалуйста, сообщите об этом.

– Вас слушают. Мы готовы начать переговоры, – подтвердил Чернышов.

– Передаю микрофон, – сказал Пашаев.

Сразу после этого в динамике зазвучал другой голос:

– Меня зовут Фельдман Яков Моисеевич, я начальник метеостанции. Хочу сообщить всем, кто меня слышит, что все сотрудники метеостанции живы.

Слышавший эти слова Савельев тут же заметил:

– Да-да, это он. Я узнаю его голос.

Фельдман тем временем продолжал:

– У нас все в порядке. Все живы и здоровы. С нами обращаются хорошо. У нас есть еда и питье. Бойцы чеченского отряда предлагают дать им возможность беспрепятственно добраться до территории Чечни. После этого они обещают нас отпустить. Командир отряда гарантирует всем жизнь.

– Как по писаному шпарит, – заметил Анофриев.

– Я все понял, – ответил Чернышов, – но нам надо услышать каждого из шести заложников.

– Вы получите такую возможность, когда сообщите, что принимаете наши условия, – объявил по рации Пашаев.

– Чтобы обсуждать какие бы то ни было условия, вы должны четко объяснить, что намерены делать, – ответил Чернышов.

– Наши намерения таковы. Мы готовы прямо сейчас вместе с заложниками погрузиться в вертолет и вылететь в Чечню. Как только вертолет приземлится на территории Ичкерии, заложники немедленно будут отпущены. Мы не хотим причинять заложникам вреда, но они нужны нам как гарантия безопасности. Это все, что нам нужно. Согласитесь, наши условия самые естественные, в них нет ничего невероятного и опасного для вас. Наоборот, мы стремимся к тому, чтобы в дальнейшем избежать любых жертв, – разъяснил свою позицию Пашаев.

– Пригласите к рации Гусейна Салтанова. Я сообщу ему наше решение, – сказал Чернышов.

Возникла пауза, длившаяся несколько секунд. Наконец Чернышов услышал голос Салтанова:

– Я слушаю тебя, полковник.

– Мы разрешаем вам вылететь в Чечню, – объявил Чернышов, – но только на определенных условиях. Все химическое оружие должно остаться в лагере. Если вы возьмете на борт химические ракеты, вертолет будет сбит даже вместе с заложниками. Это я заявляю вам совершенно точно.

Чернышов не видел, как при последних его словах замерло и побледнело лицо Савельева.

– Мне надо подумать, – ответил Салтанов.

– Думайте. Но запомните: это наше последнее предложение. Других вариантов не будет. Все химическое оружие должно остаться в лагере, – твердо заявил Чернышов.

– Когда я приму решение, ты, полковник, узнаешь об этом первым, – грозно произнес Салтанов и выключил свою рацию.

– Что это значит, Павел Андреевич? – вскочил со своего места Анофриев. – Вы собираетесь их отпустить?

– Прежде всего я собираюсь не допустить вывоза химического оружия, – объяснил Анофриеву Чернышов. – Сейчас мы отвели от города химическую угрозу, но она не исчезла. Она существует, пока ракеты с газом «VX» остаются в руках террористов. В случае штурма террористы могут взорвать и ракеты, и баллон с газом. И что тогда? Куда ветер отнесет ядовитое облако? В радиусе десяти километров от базы террористов расположено восемь крупных населенных пунктов. И это я назвал только города Северного Кавказа. Что будет с жителями, если на их город опустится смертельно ядовитое облако? По-моему, ответ очевиден.

Анофриев обиженно замолчал: «Конечно, Чернышов прав. Нельзя подвергать опасности жизнь мирных жителей. Но с другой стороны, ни в коем случае нельзя позволять террористам уйти. Тогда опять пойдут захваты заложников. Опять террористы будут выдвигать свои требования, торгуя человеческими жизнями».

– Павел Андреевич, а что же будет с заложниками? – робко спросил Савельев.

– Николай Васильевич, я постараюсь сделать все, чтобы спасти их, – ответил Чернышов.

– Да если отпустить заложников с террористами, мы больше не увидим их живыми! – не стерпел дальнейшего молчания Анофриев. – Как только террористы окажутся в безопасности, они сразу же разделаются с заложниками. Мы убили нескольких членов банды Салтанова, и ему просто не терпится нам отомстить.

– Верно, – согласился с Анофриевым Чернышов, – поэтому заложники не улетят с террористами. Я предложу Салтанову вместо заложников себя. Думаю, Салтанов на такой обмен согласится. Он, конечно, начнет торговаться, но, если вести переговоры твердо, он согласится.

– Да вы что, Павел Андреевич? Он же вас сразу убьет, – удивился Анофриев, – да вы теперь для Салтанова враг номер один. Больше всего на свете он сейчас мечтает убить вас.

– Верно. Именно поэтому Салтанов согласится на обмен, чтобы заполучить меня. Только сразу он убивать меня не станет. Ему же надо еще до Чечни долететь. А что будет потом, мы еще посмотрим, – сказал Чернышов.

26.02. МЕСТНОЕ ВРЕМЯ 13–00

– А ты молодец, старик, хорошо прочитал, складно. – Салтанов убрал со стола листок с текстом, который он написал для Фельдмана.

Якову Моисеевичу Фельдману было пятьдесят шесть лет. Но за каждый день, проведенный им в качестве заложника, Фельдман постарел минимум на год. Особенно сильно на него подействовало известие о страшной смерти Иры Скворцовой. Сейчас Яков Моисеевич действительно выглядел измученным стариком. Фельдман сидел на стуле перед столом, на котором стояла рация. Кое-где на поверхности стола еще сохранились пятна засохшей крови. Когда его усадили за стол, Фельдман с ужасом догадался, чья это кровь. После смерти Иры бандиты так и не смогли отмыть стол дочиста.

– Уведи его к остальным. Он больше не нужен, – приказал Салтанов своему боевику, который стоял сзади Фельдмана.

Террористы оставили руки Фельдмана свободными, чтобы он мог держать микрофон рации. Но все время, пока он читал написанный Салтановым текст, на шее Фельдмана лежала удавка. Боевик Салтанова в любой момент был готов перехватить удавкой Фельдману горло, если бы он вздумал сказать что-то не то.

– Вставай! – Террорист рывком за воротник поставил Фельдмана на ноги и вывел его из вагончика.

Салтанов с Пашаевым снова остались одни.

– Что ты намерен делать? – спросил Пашаев.

Салтанов не ответил. Он размышлял. Конечно, только идиот мог позволить вывезти ракеты с отравляющим газом. А московский полковник не идиот. Их не пропустят в Чечню, если на борту вертолета будет химическое оружие. По этому поводу торговаться бесполезно. Если они хотят добраться до Чечни, ракеты придется оставить. Но наказать русаков все равно надо.

Так и не ответив Пашаеву, Салтанов вышел во двор метеостанции.

– Арсен! – громко позвал он.