Семь сестер. Сестра ветра - Люсинда Райли

Девушка вручила мне квиток, подтверждающий, что мне зарезервирован номер в Гранд-Отеле, потом заказала такси и лично проводила до стоянки.

К центру Осло мы уже добрались в полной темноте. А потому никакой ориентации, где и как мы ехали. И никаких впечатлений о самом городе. Наконец такси подкатило к помпезному каменному зданию и остановилось возле центрального входа в Гранд-Отель, ярко освещенного светом уличных фонарей. Портье немедленно провел меня в фойе. После обычных формальностей на ресепшн мне показали мой номер, который имел свое название: «Номер Ибсена».

Мальчишка-лифтер, вручая мне ключ от апартаментов, спросил на английском:

– Вас устраивает этот номер, мадам?

Я обвела взглядом красивую гостиную с роскошной хрустальной люстрой, элегантно свисавшей с потолка, посмотрела на многочисленные фотографии Генрика Ибсена, висевшие на стенах, обитых полосатым шелком, и улыбнулась, утвердительно кивнув.

– Замечательный номер! Спасибо.

Получив чаевые, мальчишка исчез. Я же принялась с почтительным восторгом знакомиться со своим новым жилищем. А ведь я могу поселиться здесь и на все то время, что пробуду в Осло, вдруг мелькнуло у меня. Приняв душ, я вышла из ванной комнаты под звон церковных колоколов, возвещавших наступление полночи. А все же хорошо, мелькнуло в голове, что я прилетела сюда. Скользнув между накрахмаленными простынями, я удобно устроилась на постели и почти мгновенно уснула.

На следующее утро я проснулась рано, вышла на крохотный балкончик, чтобы обозреть город уже при свете наступающего дня. Прямо подо мной простиралась квадратная площадь, окаймленная со всех сторон деревьями. По всему периметру площади теснились красивые старинные здания из камня, разбавленные в нескольких местах современными постройками. Глянув вдаль, я разглядела розовый замок, примостившийся на самой вершине горы.

Я вернулась в комнату, и тут до меня дошло, что со вчерашнего обеда у меня крошки во рту не было. Я заказала себе завтрак прямо в номер и уселась на кровать в махровом халате, чувствуя себя самой настоящей принцессой в обретенном ею новом замке. И принялась изучать карту города, которую вчера вечером мне услужливо дала дежурная на ресепшн. Оказывается, Музей Ибсена совсем рядом, в паре шагов от отеля.

После завтрака я переоделась и спустилась на лифте, предусмотрительно прихватив с собой карту. Пересекла площадь, направляясь к музею. В нос ударил знакомый запах моря, и тут я вспомнила, что Осло расположен во фьорде. А еще я обратила внимание на то, что большинство прохожих светлолицые и рыжеволосые. Помню, в школе в Швейцарии девчонки вечно подшучивали надо мной, над моей светлой веснушчатой кожей, над золотисто-рыжими кудряшками. Тогда мне казалось это очень обидным. Помнится, я даже упрашивала Ма позволить мне перекрасить волосы.

– Нет, дорогая моя, мы не станем красить твои волосы, – ответила отказом Марина. – Ведь они – твоя гордость и краса. Когда-нибудь все эти противные девчонки еще будут завидовать тебе. Вот увидишь.

Шагая по улице, я вдруг странным образом почувствовала, что здесь я своя среди своих. Тут я точно ничем не выделяюсь из толпы, подумала я.

Наконец я остановилась возле величественного светлого здания с колоннадой из серого мрамора.

– NATIONAL THEATER —

прочитала я выгравированную надпись на элегантном фасаде здания, а чуть ниже, на каменных табличках, были выгравированы имена Ибсена и еще две неизвестные мне фамилии. Так вот оно, то здание театра, в котором состоялась премьера спектакля «Пер Гюнт», подумала я. К моему разочарованию, в столь ранний час театр был еще закрыт. Тогда я продолжила свой путь по широкой оживленной улице в сторону Музея Ибсена. Подошла, открыла парадную дверь и вошла в музей. Прямо в вестибюле разместился небольшой книжный магазин. На стене слева от себя я увидела демонстрационный стенд с указанием дат и всех важнейших этапов в творческой жизни великого Ибсена. Сердце мое забилось учащенно, когда я прочитала одну из дат. «24 февраля 1876 года – премьера спектакля «Пер Гюнт» в Театре Христиании».

– Доброе утро! Чем могу помочь вам? – обратилась ко мне на норвежском молоденькая девушка, стоявшая за прилавком.

– Вы говорите по-английски? – ответила я вопросом на вопрос.

– Конечно, – улыбнулась она. – Могу ли я быть чем-то вам полезной? – снова повторила она свой вопрос, но уже на английском.

– Надеюсь, что сможете, – ответила я, извлекла из сумки фотокопию обложки книги Халворсена и положила ее перед девушкой. – Меня зовут Алли Деплеси. Провожу некоторые изыскания, касающиеся творчества композитора Йенса Халворсена и певицы Анна Ландвик. Они оба участвовали в первой постановке спектакля «Пер Гюнт» в Театре Христиании. Быть может, кто-нибудь из сотрудников музея сможет рассказать мне побольше об этих людях?

– К сожалению, я точно не смогу. Я еще студентка, а здесь просто подрабатываю на кассе, – призналась девушка. – Но я сейчас сбегаю наверх, посмотрю, на месте ли Эрик, директор нашего музея.

– Спасибо, – поблагодарила я ее.

Девушка тотчас же исчезла за дверью в стене, которая вела из магазинчика куда-то в глубь музея. В отсутствие продавщицы я побродила по книжному залу, ознакомилась с ассортиментом и даже отложила для себя один экземпляр драмы «Пер Гюнт» на английском языке. По крайней мере, хоть это я смогу прочитать, решила я.

– Да, Эрик на месте, – подтвердила девушка, снова возникая за прилавком. – Сейчас он спустится к вам.

Я еще раз поблагодарила девушку и расплатилась за покупку.

Через несколько минут появился элегантный светловолосый мужчина.

– Приветствую вас, мисс Деплеси. Меня зовут Эрик Эдвардсен. – Он протянул мне руку для рукопожатия. – Ингрид сказала мне, что вас интересуют Йенс Халворсен и Анна Ландвик?

– Да, – подтвердила я, пожимая протянутую руку. После чего предъявила ему фотокопию обложки.

Он внимательно изучил ее и коротко кивнул.

– Кажется, экземпляр этой книги имеется в фондах нашей библиотеки. Она у нас наверху. Пожалуйста, пройдемте за мной.

Он провел меня через дверь, и мы очутились в еще одном вестибюле, строгом, почти аскетичном, особенно в сравнении с современным интерьером книжного магазина. Такое чувство, словно мы мгновенно переместились во времени и окунулись в далекую старину. Он открыл дверцу допотопного лифта, потом закрыл ее за нами и нажал на кнопку. Пока лифт, тарахтя и дребезжа, тащил нас наверх, Эрик ткнул пальцем в один из этажей, мимо которого мы проехали.

– Здесь находится квартира Ибсена. В ней он прожил последние одиннадцать лет своей жизни. Для нас, сотрудников музея, большая честь, что это место находится под охраной именно нашего музея. Итак, – продолжил он, когда лифт наконец остановился и мы вошли в просторное, хорошо проветриваемое помещение, все стены которого от пола и до самого потолка были уставлены стеллажами с книгами, – вы, как я понимаю, историк?