"Долина смерти". Трагедия 2-й ударной армии - Изольда Иванова

В плену я встретила своих подруг: медсестер Полину Журавлеву и Ольгу Гончарову, а также врача-хирурга Асю Михайловну.

Спустя два месяца нас снова посадили в товарные вагоны и повезли в Пруссию. Мы решили бежать. Во время ночевки в Барановичах я, Полина и Ольга оторвали доски забора и ушли. В пути потеряли Ольгу. Вдвоем с Полиной отошли на 7 км от города и затаились в кустах: ведь обе были в военной форме. Утром увидели молодую девушку и решились ее окликнуть. На наше счастье, она оказалась советской — 18-летняя Мария из Гжатска, вывезенная немцами из родных мест. Она накормила нас и отвела к человеку по имени Солтус. Он переодел нас в гражданские платья, дал хлеба и огурцов и показал глухую тропку к партизанам. Было это 1 сентября 1942 г.

Мы шли по солнцу на восток только лесом, опасаясь дорог и полей. В ночь на 7 сентября заночевали в лесочке недалеко от шоссе Брест — Москва. На рассвете вдруг услыхали стрельбу: совсем рядом шел бой. Когда все стихло, мы выглянули и увидели хутор из трех хат. Возле одной из них ходил мужчина с мальчиком. Мы решили подойти и не ошиблись: 63-летний хозяин оказался добрым человеком. Он спрятал нас в сарае, накормил, разрешил переночевать, а наутро перевел через шоссе и указал дорогу на Глинище, где находились партизаны. Мы поцеловали старика и бегом пробежали два километра до деревни. Неожиданно на дороге показалась повозка, а в ней — трое бойцов с винтовками и красными звездочками на пилотках. Невозможно описать нашу радость: ведь два последних месяца мы видели только немцев и полицаев. К горлу подкатил комок, не дававший говорить. По лицу катились слезы. Ухватившись за край телеги, едва выговорили, что бежали из плена. Ребята ехали на задание и послали в деревню, где нас приняли, накормили, а вечером отвели в лес, в расположение отряда им. Суворова во главе с Андреем Леонтьевым, куда нас и зачислили.

Ядро отряда составляли пограничники. К ним присоединились бывшие окруженцы и военнопленные. Партизаны подрывали железнодорожные пути, устраивали засады на дорогах, были хозяевами в ряде деревень, куда немцы боялись заглядывать. Местное население снабжало отряд продовольствием, транспортом, сведениями о противнике. У нас были замечательно храбрые ребята, такие как командир Леонтьев, Ваня Аксенов, Алексей Ковшиков, Захар, Жорж, комиссар Костя Казаков, Коля-Цыган… Мало кто из них дожил до Победы.

В конце лета 1943 г. меня с группой из восьми человек направили из Ружанской Пущи, где мы тогда стояли, к Белостоку подрывать поезда. Мы находились на задании три месяца и пустили под откос не один поезд. На обратном пути к нам присоединились 32 человека из распавшихся отрядов. Проводниками служили трое братьев Хреновских: местные жители Владимир, Иосиф и Николай. Мы не могли идти по дорогам и мостам: все они тщательно охранялись. Речки переходили вброд, неся одежду и оружие над головой. За ночь проходили по 30–40 км.

Однажды остановились на дневку на маленьком сухом островке посреди болота. Нас выследили немцы и, подойдя совсем близко, открыли огонь из автоматов. Одного человека убили, нескольких ранили. Мы были вынуждены отойти, оставив неходячих.

6 ноября мы вернулись в Ружанскую Пущу, но своих не нашли: после боя с карателями они ушли за железную дорогу Брест — Москва. Из соседнего отряда им. Кирова нам выделили картошки, хлеба и сала. Поев, легли спать на еловых лапах, а утром проснулись, засыпанные снегом. В ближайшей деревне нам дали лошадей. Мы вернулись на болото за ранеными, посадили их верхом и в сопровождении проводника двинулись в путь. Когда подошли к дороге, наткнулись на вражеский дот. Отступать было некуда: позади поле, впереди — железнодорожное полотно и только за ним спасительный лес. Решили прорываться. Завязался жестокий бой, но мы все же перешли дорогу и скрылись в лесу. Похоронили убитых, раненых привязали к лошадям и двинулись дальше. Немцы, к счастью, нас не преследовали. Шли еще двое суток, пока догнали свой отряд, также понесший большие потери.

Тяжело ранило фельдшера Юлю Дзюба, выносившую раненых: ей пришлось ампутировать ногу. Ждали самолета с Большой земли. Все приготовили письма родным. Наш отряд выделили охранять импровизированный аэродром. Я тоже лежала в цепи и видела, как приземлился родной У-2. Он привез оружие, медикаменты, газеты, забрал Юлю и почту.

Бригада «Советская Беларусь», куда входил наш отряд, постоянно меняла место расположения. Зиму 1943/44 г. мы стояли в разбитой деревне Свентица Ивацевичевского района Брестской области. Раненых размещали на хуторах. Я ходила делать им перевязки и заразилась сыпным тифом, свирепствовавшим среди населения. Заболели и партизаны, особенно тяжело Гриша Цыбуля, у которого тиф осложнился крупозным воспалением легких. Я сопровождала его на аэродром, а ребята несли на носилках четыре километра.

Настал вечер, а самолетов все нет. Послышится гул — разожгут костры, а самолеты оказываются немецкими, и раздается команда: «Немедленно потушить!» И так несколько раз. Наконец дождались: сели две наших «уточки». Нуждающихся в отправке было много, и мне с большим трудом удалось посадить Гришу.

Перед соединением с частями Красной Армии была настоящая «варфоломеевская ночь». Тогда все отряды Белоруссии вышли на рельсовую войну. Нашему отряду выделили участок Лунинской железной дороги. Нас погрузили в лодки, и мы поплыли через большое озеро, заросшее камышом. Местные подростки гребли баграми и переправляли отряд до ночи. Всю ночь мы шли пешком и к утру достигли железной дороги. Кругом раздавались взрывы: другие отряды уже подрывали пути. Настал и наш черед. Все рассыпались вдоль дороги, уложили толовые шашки, как вдруг охрана открыла ураганный огонь из станкового пулемета. Мы успели поджечь шнуры и отойти в лес. За нами гремели взрывы, а впереди была деревня, занятая немцами. Состоялся тяжелый бой. Деревню удалось отбить, но потери были большие. Мы опять хоронили убитых, обрабатывали раненых. Жители несли соломенные матрацы и подушки, молоко, материю на бинты. Мы отправили раненых в лагерь, а сами вернулись к железной дороге, где снова был бой, в результате которого партизаны соединились с регулярными частями Красной Армии. Вскоре отряд расформировали. Молодежь ушла в действующую армию, а тех, кто воевал с первых дней войны, определили на работу в освобожденные районы Белоруссии.

А. П. Кургашева,

старший лейтенант медслужбы в отставке,

бывш. операционная медсестра 16-й орму

До войны я работал бригадиром на Михайловской бумажной фабрике. Из-за слепоты на левый глаз (после травмы, полученной в детстве) считался белобилетником. В феврале 1942 г. на фронте понадобились плотники для строительства дороге деревянным покрытием. И я, вместе со своими земляками-уральцами, был зачислен в 174-й дорожный батальон. На Волховский фронт мы прибыли в марте, в очень тяжелое для наших войск время. 19 марта немцы перекрыли «коридор», связывающий 2-ю ударную армию с фронтовым тылом. Почти полностью прекратилась поставка продовольствия и боеприпасов. После тяжелых боев «коридор» опять был пробит, но снабжение армии затруднялось весенней распутицей. Дороги пришли в негодность, и лошади вязли в болотной трясине. Бойцам пришлось на себе доставлять снаряды и продукты.