Изумрудные зубки - Ольга Степнова

– Ты делал мне подачки?!! Покупал бездарную мазню за двести-триста долларов?!!

– Да почему мазню?!! Почему бездарную?!! Да соседские пацаны еле отбили твои шедевры у других покупателей, предложив на сто долларов больше!

– Врешь!!

– Нет!

– Ты делал мне подачки, зная, что с деньгами у меня не очень! – Таня топнула ногой, чувствуя, как он снова начинает бесить ее, – этот циклоп, этот Тарас, – бесить так, как могут бесить только очень близкие люди.

– Ну зачем ты включила свет? – Тарас щелкнул выключателем, опять стало темно и он опять вступил в неравный бой с ее водолазкой. – Мы не успели толком помириться, а уже опять ссоримся... и все потому, что ты включила свет...

– Я должна была знать, как жила бабушка, которую ты любил. – Татьяне надоела его возня с водолазкой и она сама сняла ее к чертовой матери, и джинсы сняла, и потянула циклопа в кровать, где – теперь она это точно знала! – возвышалась гора белоснежных подушечек, а у изголовья висели пучки ароматных трав.

– Прав был папа, – пробормотала она, – я распутная девка. Ведь я всего третий раз в жизни вижу тебя, а уже...

– И я третий раз, – перебил он ее. Теперь он сражался с пуговицами своей рубашки, своим ремнем и своими джинсами. Они точно так же не поддавались и циклоп повалился на кровать одетым. – Но только самая лучшая девушка в мире может нарисовать такого смешного, такого доброго, такого оранжевого кота...

– И только самый лучший парень на свете не умеет раздеться сам и раздеть свою девушку...

* * *

Карантаев еще раз осмотрел кабинет.

Потолок в разводах, стены выкрашены невыразительной серой краской, стопки папок на видавшем виды столе, грязные пепельницы, дешевые жалюзи и жухлый цветок на подоконнике, посаженный кем-то в железную банку из-под консервированных томатов.

Два года в кабинете обещали сделать ремонт, но так и не сделали.

Карантаев поморщился и потер простреленное, перебинтованное под рубашкой плечо.

Одно радовало: дело по банде Зельманда практически завершено, следственные действия закончены, допросы проведены, очные ставки, обыски сделаны... Осталось немного формальной бумажной работы и можно передавать дело в суд.

Нет, были еще три обстоятельства, которые радовали: его повысили наконец до капитана, федералы объявили ему благодарность за высокий профессионализм, а еще – сегодня он устроит для Сычевой и ее сумасшедших подружек показательное выступление.

Карантаев посмотрел на часы. Через пять минут они сюда явятся и он расскажет им, какую он провернул работу, как рисковал и какого масштаба дело раскрыл. Не в одиночку, конечно, но... даже федералы оценили его заслуги!

Капитан был зол на Сычеву.

Так зол, что зубами скрипел во сне, когда она ему снилась, а снилась она ему каждую ночь, причем в таких разнузданных позах, что он диву давался, как он может еще на нее злиться.

На допросах он был с ней сух и старался на нее не смотреть, хотя Сычева приходила в блузках с таким декольте, что ее грудь лежала практически у него на столе. Она разговаривала с ним елейным голосом, пыталась заглянуть капитану в глаза, и пару раз даже позвонила ему вечером на мобильный, но он сбрасывал вызов.

Ужас, как он был зол на Сычеву!

Потому что в жизни не испытывал большего унижения, чем тогда, в «Табуне», когда за обед и перебитую в драке посуду вынужден был предложить усмехающемуся официанту мешок контрафактных презервативов и свои наручные часы. Официант сбегал куда-то, привел парней из службы охраны и Карантаев совал им под нос удостоверение и бормотал про «зарплату через три дня» и... Хорошо, что парни оказались с юмором. Они с удовольствием взяли и конфискат, и почти новые «Сейко»...

В общем, Сычеву старший оперуполномоченный капитан Карантаев Антон Георгиевич готов был задушить собственными руками. Он готов был ее задушить, но позвал в свой кабинет, чтобы рассказать ей, какую работу он провернул, чтобы показать, что плевать ему на ее вырезы, на ее извинения, на заглядывания в глаза и вечерние звонки на мобильный.

Они пришли и расселись вдоль стенки на стулья. Они зачем-то притащили с собой этого длинного бородатого хмыря, в которого якобы были все влюблены.

Карантаев про себя чертыхнулся и хотел было отменить спектакль, но потом подумал: пусть этот Афанасьев слушает, пусть все знает, может, это его чему-нибудь, да научит.

Хмырь был в шикарном костюме, аляповатом галстуке и безобразно блестящих лакированных ботинках. Он занял единственное мягкое кресло и сел так, что Карантаев мог видеть только его утонченный профиль. Держался он отчужденно и равнодушно, словно показывая своим видом, что делает всем одолжение, присутствуя здесь.

И что только бабы находят в таких смазливых, субтильных типах?..

– В общем, я мог бы этого и не делать, – сказал Карантаев, перекладывая папки на своем столе и стараясь не смотреть на компанию, – но сделаю. Зачем – и сам не знаю. Наверное, мне просто самому нужно выговориться, чтобы расставить все точки в этой истории. Начну издалека.

Кирилл Кириллович Зельманд был чиновником средней руки в отделе Южной Америки в Министерстве иностранных дел, что позволило ему обзавестись полезными связями. С началом перестройки он уволился из министерства и создал туристическое агентство «Амазонка». Основным направлением работы агентства была Колумбия. Партнером агентства в Колумбии был некто Пабло Санчес, владелец небольшой эскорт-фирмы, которая предоставляла туристам гидов. Бизнес шел неплохо и однажды Санчес в знак признательности и уважения подарил Зельманду небольшой талисман – на кованой стальной цепочке зеленый камень. Зельманд носил его полгода, пока камень не выпал из крепления. Кирилл Кириллович пришел в ювелирную мастерскую, чтобы закрепить камень. Ювелиром оказался Юрий Петрович Лесков, который к тому времени больше «крышевал» ювелирный бизнес, чем занимался ювелиркой. Но несколько мастерских для прикрытия держал. Увидев камень, он порасспрашивал Зельманда о его происхождении. Узнав про знакомство в Колумбии, он попросил узнать, нельзя ли найти еще такие камни и купить. И сказал, что на изумрудах можно очень неплохо заработать.

В следующий приезд в Колумбию Зельманд поговорил с Санчесом и выяснил, что Санчес давно искал выход на Россию. Таких камней можно привозить много, но за них он хочет не деньги, а автоматы Калашникова.

Зельманд приехал к Лескову слегка ошеломленный и немного испуганный. Однако Лесков его успокоил, сказав, что сейчас в России это и не преступление почти – торговать оружием, надо только с умом все делать. С оружием проблем нет – канал поставок у Лескова почти налажен, так как «крышевание», которым он занимается, предполагает как наличие «бойцов», так и источники пополнения оружия. А вот канал отправки товара за границу надо продумать. Зельманд был в некоторой растерянности от таких перспектив, но деньги маячили очень большие. Он крепко задумался, но с согласием Кирилл Кириллович не торопился.