Сказка четвертая. Про детей Кощеевых - Алёна Дмитриевна

— Дурная! — разозлился Клим. — Ты всегда так с людьми разговариваешь? Чего я тебе сделал? Хоть одно слово обидное сказал? А ты словно собака: лаешь и лаешь. Говорить не научилась? Ну, и сиди тут одна. Прощай, больше не потревожу.

Он быстрым шагом дошел до своей двери, отпер ее и влетел в комнату. Он же просто поговорить хотел. Чего ерепенится? Больно нужна она ему. Кинул злой взгляд на стену, за которой была Чернава, потом гневно выдохнул через ноздри и пошел за сигаретами. Все настроение испортила.

Что-то стукнулось о стенку, и снова стало тихо. Клим вздернул бровь. Чего это она? Вещами, что ли, кидается? Мало того, что дурная, так еще и бешеная. Тогда, пожалуй, вовремя ушел.

Сигарета медленно истлевала, осыпаясь пеплом. Клим курил, глубоко вдыхая и протяжно выдыхая, как учила его Злата, когда они медитировали, таким образом совмещая приятное с полезным. Грач говорил, что самообладание и выдержка — его слабые места, и их, как и все остальное, нужно тренировать. Вот и нужно воспринять эту девчонку как повод потренироваться. Тренажер, ха! Да, только так, и тогда уже не так сильно хочется пойти и оттаскать паршивицу за косу, чтобы ей в другой раз неповадно было.

На последней затяжке в дверь постучали. Клим замер, испугавшись. Неужто Елена? Черт… Если его сейчас погонят из общежития, это будет из-за Чернавы. Нечего было его доводить! Обжигая пальцы, он затушил сигарету в импровизированной пепельнице, сделанной из стеклянной банки, завинтил крышку, чтобы не дымило, сунул все это в ящик в столе и приоткрыл окно.

Снова раздался настойчивый стук. Проветривание за такой короткий срок, конечно, никак помочь не могло, и Клим еще раз глубоко вздохнул и пошел навстречу судьбе. Придумает что-нибудь. Елена на комплименты падка. А что ему Баюн потом голову откусит, так лучше без головы, чем без жилья остаться.

Открывая дверь, он постарался принять самый покаянный вид. Однако за порогом обнаружилась не Елена, а Чернава. Насупившаяся и напряженная. Клим немедленно сдулся. Уф. Повезло. Но курить в комнате все же следовало перестать.

— Что хотела? — поинтересовался он, от облегчения позабыв, что сердится.

— Я была не права, — буркнула Чернава и замолчала.

Клим подождал, но продолжения не последовало. Но начало его уже заинтриговало.

— И? — подсказал он.

— И все! — снова взорвалась она. — А чего тебе еще надо?

— На пузико посмотреть, — хихикнул Клим.

— Чего?! — ошеломленно округлила глаза девушка.

— Это ты чего? Ведешь себя словно еж, свернулась в клубок и иголки выставила. Но у каждого ежа есть пузико. Вот мне и интересно глянуть.

— Дурак, — мрачно резюмировала Чернава и направилась к себе.

— Это точно, — ответил ей в спину Клим. — Не был бы дураком, не открывал бы. Чего говорить с тем, кто этому не обучен?

Чернава резко обернулась.

— Я умею разговаривать с людьми!

— Я заметил.

Она постояла еще немного, буравя его взглядом, и вдруг будто кто пар из нее выпустил. Ссутулилась и отвела глаза.

— Я не врала про имя, — сказала она. — В этом мире я Женя, а Чернава — это еще из Тридевятого. Отец по привычке меня так зовет. Но только он и зовет! — повысила она голос на последнем предложении и тут же нахмурилась, словно собственная несдержанность ей самой была неприятна. — Ладно, я прошу прощения. Доволен?

Клим рассмеялся.

— Тебе повезло, что я отходчивый. Ладно, бывай, Женя. И спасибо за оладьи. Очень вкусно было.

— Клим, — позвала она, впервые назвав его по имени. Он обернулся. Чернава смотрела прямо и снова с вызовом. Ну, что опять? — Ты и твой брат очень понравились моему отцу. Он боготворит вашего деда. Мой отец, он… У него больное сердце. И уж коли сел к нам за стол, отплати ему добром, не расстраивай.

Вот, значит, что она о нем подумала. Оладий наелся, а при встрече в коридоре сбежит и не поздоровается. Ну, спасибочки.

— С твоим отцом я еще с удовольствием поговорю, а вот твоих оладий мне больше не нужно, — ответил он.

— А я и не предлагала, — начала было заводиться Чернава, но быстро одернула себя. — Но все равно спасибо, что сели за стол. Он любит общаться, и отсутствие собеседников его расстраивает.

Клим собирался ответить, но в этот момент в коридоре показалась Злата. Завидев его, она улыбнулась и махнула рукой. Клим махнул в ответ, и Чернава обернулась посмотреть, кому это он. Злата стянула шапку и направилась к ним, по пути расстегивая пуховик. Высвободившиеся медные кудри подпрыгивали в такт её шагам. Из отворота пуховика показалось ярко-зеленое платье.

— О! — донесся до него тихий впечатленный выдох Чернавы. Или Жени. Нужно было определиться.

— Привет, Клим, — поздоровалась, дойдя до них, Злата и выдержала паузу. Потом с намёком качнула головой в сторону Чернавы.

— Женя, — представил он, сообразив, что от него требуется. — Новый жилец. А это Злата. Она…

— Дочь местного сотрудника, — перебила его Злата, и Клим прикусил язык. Он как-то никогда не задумывался, что Злата вряд ли кричит направо и налево о том, кто её отец. И, кажется, только что чуть не сморозил глупость. — Очень приятно познакомиться.

— И мне, — ответила Женя, всё ещё таращась на неё.

Злата судя по всему тоже заметила это пристальное внимание, потому что поспешно повернулась к Климу.

— Идём, — предложила она.

— Да-да, — кивнул Клим и снова посмотрел на Женю. Что-то в ней с приходом Златы переменилось, но он никак не мог понять, что. Будто ещё серее стала, если такое вообще было возможно. Впрочем, наверное, на фоне яркой теплой Златы с ее более чем аппетитными формами это было даже закономерно. Рядом они смотрелись как неприметный серенький жучок и самая яркая бабочка на лугу.

— Я пойду, — наконец отмерла Женя и направилась в свою комнату.

Клим проследил за тем, как она скрылась за дверью.

— Все нормально? — спросила Злата.

Он пожал плечами, потом улыбнулся. Пропустил Злату в комнату и закрыл за ними дверь.

— Смотри!

Вдох — собрать силу. Выдох — направить в нужное место. Кружка поднялась с полки и рывками полетела к столу. Еще. И еще чуть-чуть. Оставалось совсем немного, но тут воздух в груди