Перевозчик - Алекс Орлов

Но этих подробностей Роджер уже не видел, а перепуганный таксист несся через город, чтобы поскорей избавиться от опасного клиента.

В том, что преследователи все еще дышат ему в затылок, Роджер ничуть не сомневался. Он садился на одно судно, мчался двое суток до первой пересадки, пересаживался на другое и, используя обманные пути, регистрировался под новым именем, чтобы сесть на третье.

Он покупал в дорожных магазинах готовые костюмы жуткого покроя, одноразовое белье, носки не того размера, потом приобретал новые комплекты, избавлялся от предыдущих, но неизменным оставался только чемодан, на котором он, при каждом удобном случае, менял чехлы или попросту выворачивал их на другую сторону.

Из-за всей этой нервотрепки ему постоянно хотелось выпить. Несколько раз Роджер даже покупал спиртное, но потом усилием воли заставлял себя его выбросить.

Однажды даже открыл бутылку и налил стакан, но потом все же спустил выпивку в туалет.

Он понимал, что сейчас решающими могли оказаться всего несколько часов, и, попавшись в лапы охотников снова, сорваться с крючка уже не удастся.

Через три недели гонки он высадился в порту одной из планет, где-то далеко в восточном секторе второго уровня. Был вечер, за бетонной стеной ревел космодром, а перед зданием порта среди подстриженных кустиков пели цикады.

Светилось огнями уходящее в город шоссе, под фонарями вились ночные мотыльки, упорно колотясь о стеклянные плафоны.

Обойдя посадочный пятачок, Роджер выбрал на стоянке ожидавшее такси и, постучав пальцем по стеклу, заставил дремавшего таксиста очнуться.

– Вам чего? – спросил тот, открывая окно.

– Как чего? Ехать.

– Извините, мистер, но у нас положено ехать на первой в очереди машине.

– А я хочу на твоей… – сказал Роджер, самовластно усаживаясь в автомобиль.

– У нас так не положено.

– Знаю, заплатишь своим штраф, а сейчас возьмешь два тарифа.

– А, ну раз вы в курсе, тогда поехали, – обрадовался таксист и завел двигатель. – Куда поедем?

– Трогай, а я пока вспомню – название слишком длинное…

– О! – покачал головой таксист, выезжая со стоянки. – Надо было записать, так и забыть недолго.

– Каждый раз говорю себе – записывай, не полагайся на память, но потом опять все как-то…

Когда они проезжали мимо портала – здания с прозрачными стенами, похожего на светящийся куб, Роджеру показалось, что на одном из эскалаторов он заметил знакомое лицо. Да, это были старуха и племянник!.. Они напряженно всматривались в темноту и, как показалось Роджеру, почуяли его, словно собаки, но эскалатор был слишком длинным, на нем стояло много людей, а мощные стены из конструкционного пластика едва ли поддались бы их напору.

– Ну что, мистер, вспомнили? – спросил водитель, когда они уже ехали по шоссе.

– Да, вспомнил. Район Сайфан.

– Разве это длинное название?

– Нет, это короткое, а длинное я забыл.

Водитель покосился на пассажира, но ничего не сказал. Так они ехали до городской черты, где таксист осторожно напомнил:

– Два счетчика, помните?

– Не беспокойся, не забыл. Только у меня карточки, ничего?

– Ничего, у нас все такси с терминалами.

– Ну и отлично. Приятно попасть в цивилизованное место.

Добравшись до места, Роджер списал с карточки два тарифа, вышел из машины и, подождав, пока такси скроется в транспортном потоке, зашагал в заданном маршрутом направлении.

Мимо шли люди, одетые, по мнению Роджера, слишком легко. Он чувствовал озноб и списывал это на прохладный вечер. Потом даже подумал, что заболел каким-то местным гриппом, однако скоро ему полегчало – он прошелся, согрелся, и озноб отступил.

Свернув с широкой улицы, он двинулся по переулку в глубь квартала.

Где-то во дворах звучали голоса, где-то даже пели. Чем дальше Роджер уходил от транспортной магистрали, тем тише и уютнее становился район. В конце концов он оказался на узкой улочке с несколькими светящимися вывесками: магазин готового платья, который работал до двадцати ноль-ноль, приемная логопеда – уже закрытая, пара лавочек, парикмахерская, кафе и практикующий врач-частник. На вывеске было написано: круглосуточно. Это Роджеру подходило.

Он поднялся на пару ступенек и, толкнув стеклянную дверь, вошел в небольшую приемную, где пахло таблетками и эфиром.

За столом, под настольной лампой, сидела немолодая и похожая на строгую учительницу медсестра. Она посмотрела на Роджера из-под очков и спросила:

– Вам назначено?

– Нет, я шел мимо и…

– Хорошо, присаживайтесь. Я спрошу у доктора, сможет ли он вас принять.

– Да, спасибо.

Роджер опустился на вытертый диван и поставил чемодан рядом.

Медсестра отсутствовала полминуты – не больше. Затем вернулась, села за свой стол и лишь после этого сказала:

– Доктор примет вас, проходите, пожалуйста.

Роджер устало кивнул. Потом поднялся, снова взял чемодан и, сделав несколько шагов к двери, остановился – нервный озноб вернулся к нему, теперь уже в острой форме. Роджер торопливо схватился за ручку двери и, войдя в кабинет, задержал дыхание, чтобы не свалиться в обморок. Он знал, что будет слабость, и знал, как это преодолеть.

– Ну-с, на что жалуетесь? – спросил доктор, сидевший за столом, заваленным медицинскими картами и разными старомодными штуками для проверки зрения, давления, объема легких и много чего другого. Какие-то из этих приборов Роджер помнил еще с детства. Много никеля, разноцветных лампочек и непременное гудение примитивных электровыпрямителей.

– Слабость, доктор, и эта… – Роджер с трудом перевел дух. – Трясучка.

– Судя по чемодану в вашей руке – вы приезжий.

– Да, доктор.

– Давайте-ка мы застрахуемся от вирусной инфекции, которая свирепствует в нашем городе. Поставьте ваш чемодан в отделение камеры хранения.

И доктор кивнул на металлический шкаф у стены с несколькими вокзальными ячейками.

– В какую ставить?

– В любую. Там есть функция прожарки – так, на всякий случай.

– Но… у меня там жук, весьма полезный.

– Похвально, – улыбнулся доктор. – У меня в детстве была целая коллекция жуков, причем – живых. Но не беспокойтесь, вирусы и микробы прожарка уничтожит, а жуки останутся целыми.

– Спасибо, доктор.

Роджер подошел к шкафу, поставил чемодан в ячейку, закрыл дверцу, но замок не сработал. Он хлопнул ею раза три, но ничего не получалось.