Курская битва. Наступление. Операция "Кутузов". Операция "Полководец Румянцев". Июль-август 1943 г. - Петр Букейханов

По мнению Гитлера, ресурсы Донецкого бассейна имели решающее значение для ведения войны как немцами, так и русскими, поэтому германское руководство обращало особое внимание на сохранение и восстановление здесь промышленной инфраструктуры[581]. На индустриальный район Донбасса был возложен обширный производственный план. Вместе с тем фактически проблема удержания Донбасса касалась только этого планирования. Реальной экономической пользы из Донбасса извлечь так и не удалось, поскольку разрушения промышленных объектов были очень серьезны, а восстановление шло необычайно трудно и медленно, так что только в области добычи каменного угля обозначились некоторые успехи, тогда как добыча руды и выплавка металла не налаживались[582].

В частности, по советским данным[583], если довоенная добыча угля в Донбассе составляла около 90 млн тонн в год, то немцы за все время добыли только 4 млн тонн (в 1942 году сюда даже приходилось завозить уголь из Верхней Силезии – 308 тыс. тонн за 7 месяцев); производство стали оказалось еще меньше – 50–70 тыс. тонн в год вместо 9 млн тонн, которые производились до войны.

С другой стороны, предоставление советской стороне возможности занять Донбасс неминуемо привело бы к тому, что, учитывая мобилизационные возможности советской экономики, в ближайшее время там вновь будет налажено промышленное производство, которое составляло 60 процентов от общей добычи угля в СССР, 30 процентов выплавляемого чугуна, 20 процентов стали, не считая развития сопутствующих отраслей по выжиганию кокса, разработке залежей гипса, мела и графита[584]. Следовательно, потеря Донбасса означала для германской армии скорое и существенное усиление противника.

18 января 1943 года начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Курт Цейтцлер (Kurt Zeitzler) впервые поставил перед Гитлером вопрос по поводу возможного оставления Донбасса. Тогда противник воспользовался разгромом 2-й венгерской армии и быстро продвигался через брешь в линии фронта между Воронежем и Ворошиловградом, окружая ГА «Дон». Однако германскому командованию удалось изыскать резервы, и фельдмаршал Манштейн предотвратил отступление из восточной части Донбасса, своевременно организовав контрудар и контрнаступление на Харьковском направлении.

Стремясь связать противника борьбой за Донбасс, советское командование в июле 1943 года организовало Изюм-Барвенковскую и Миусскую операции Юго-Западного и Южного фронтов. Советские войска 17 июля 1943 года крупными силами начали наступление в среднем течении реки Северский Донец (в полосе обороны 1-й ТА группы армий «Юг» наступали 1-я и 8-я гвардейские армии, 23-й танковый и 1-й гв. механизированный корпуса ЮЗФ), а также на реке Миус (в полосе обороны 6-й полевой армии группы армий «Юг» наступали 2-я гвардейская, 5-я ударная и 28-я армии, 2-й и 4-й гвардейские механизированные корпуса ЮФ), нанося сходящиеся удары в направлении Сталино с целью окружения донбасской группировки противника. На обоих участках советские ударные группировки глубоко вклинились в германскую оборону, но ее полный прорыв им осуществить не удалось. На участке 1-й ТА советские войска форсировали Северский Донец в полосе до 30 км юго-восточнее города Изюм, но благодаря введению в бой двух дивизий 24-го тк (17-я тд и дивизия СС «Викинг»), подошедших от Харькова, дальнейшее продвижение ударной группировки ЮЗФ было приостановлено. 6-я А, введя в бой подвижные соединения, находившиеся в качестве резерва группы армий в районе Донца (16-ю моторизованную и 23-ю танковую дивизии), также смогла остановить наступление ЮФ, локализовав вражеские силы на плацдарме протяженностью около 20 и глубиной до 15 км, на западном берегу Миуса, севернее Куйбышево. Существенную поддержку своим наземным силам в отражении советских ударов оказала немецкая штурмовая авиация.

Хотя 1-й танковой и 6-й армиям в конце июля удалось временно задержать наступление противника, Манштейн свидетельствует, что обстановка в Донбассе оставалась весьма неустойчивой[585]. Поэтому, после того как 17 июля ГА «Юг» окончательно прекратила проведение операции «Цитадель», командование группы решило временно снять с северного фланга крупные танковые силы, чтобы с их помощью восстановить положение в Донбассе. Манштейн подчеркивает, что временное ослабление северного фланга, вызванное этим решением, практически ограничилось лишь снятием с фронта управления 3-го тк и 3-й тд, поскольку, хотя Гитлер вновь вернул в распоряжение группы танковый корпус СС, который он предназначал для Италии, но вернул его только для контрудара в Донбассе.

Таким образом, для стабилизации положения на фронте 1-й танковой и 6-й армий были использованы управления трех танковых корпусов (3, 24, 2-й тк СС) и семь из одиннадцати подвижных соединений ГА «Юг»: одна моторизованная (16-я) и шесть танковых дивизий (3, 17, 23-я, дивизии СС «Викинг», «Мертвая голова», «Рейх»). На 200-километровом фронте 4-й ТА и оперативной группы «Кемпф» Манштейн оставил только четыре ослабленные танковые дивизии под управлением 48-го тк.

Вместе с тем, учитывая сложившуюся оперативную ситуацию, передача управления 3-го тк в распоряжение 1-й ТА и перегруппировка 3-й тд на Макеевское направление выглядят нецелесообразными (хотя фактически танковая дивизия возвращалась обратно войскам южного фланга группы армий «Юг», поскольку была изъята из состава 1-й ТА для проведения операции «Цитадель»[586]). Это можно объяснить только стремлением Манштейна прочно стабилизировать фронт на Донце, удержать под своим контролем эсэсовский танковый корпус и одновременно одержать как можно более крупную победу на Миусе. В период с 27 июля по 1 августа 1943 года танковые соединения 2-го тк СС, подошедшие с северного фланга ГА «Юг», действуя совместно с 16-й моторизованной и 23-й танковой дивизиями, переданными под управление 24-го тк, нанесли контрудар на участке 6-й А в районе Мариновка, Успенская, против закрепившихся на плацдарме советских войск 2-й гвардейской и 28-й армий ЮФ. Манштейн с удовлетворением отмечает[587], что контрудар привел к полному восстановлению положения на рубеже Миуса, причем соотношение сил в этом бою было характерным для тогдашней обстановки, что еще раз показало превосходство немецкой армии: противник имел на плацдарме не менее 16 стрелковых дивизий, 2 механизированных корпусов, 1 танковой бригады и 2 противотанковых истребительных бригад, тогда как с немецкой стороны в контрударе участвовали только 4 танковые дивизии (23-я и 3-я танковые дивизии, дивизии СС «Рейх» и «Мертвая голова»), 1 моторизованная (16-я) и 2 пехотные дивизии (111-я и 336-я). По немецким данным[588], в ходе боев на реке Миус в период с 17 июля по 2 августа противник потерял около 18 тыс. человек пленными, 700 танков, 200 орудий и 400 противотанковых орудий (по уточненным сведениям, 732 танка, 724 полевых, противотанковых и зенитных орудия, 438 минометов). По данным российских военных историков[589], общие потери ЮФ в личном составе в ходе Миусской операции с 17 июля по 2 августа 1943 года не превысили 62 тыс. солдат и офицеров (из них безвозвратные потери – около 15 тыс.); ЮЗФ в ходе Изюм-Барвенковской операции с 17 по 27 июля 1943 года потерял около 39 тыс. человек, захватив и удержав при этом плацдарм протяженностью около 30 и глубиной до 8 км на западном берегу Донца.