Королева викингов - Пол Андерсон
Шрифт:
Интервал:
Она все еще была донельзя измождена. Единственное, на что она была сейчас способна, — это сидеть прямо. И в душе у Гуннхильд была такая пустота, что она даже не ощущала ненависти к Освульфу. Она появится позже, целое ядовитое море ненависти. Тогда Гуннхильд постарается навести на него порчу, наслать проклятие… Впрочем, там, где она скорее всего окажется, у нее будут для этого не самые подходящие условия. Позже она наденет траур по Эйрику, будет рыдать по нему, оставаясь в одиночестве, позаботится об увековечении его памяти и о будущем его детей. Но сегодня она была в состоянии только слушать.
— Я видел, как мой король пал. Его кольчуга висела клочьями. Лицо казалось черным от ушибов, а тело было окрашено в красный цвет его собственной кровью. И все равно он продолжал биться. Люди, находившиеся рядом с ним, были убиты, враги окружили его со всех сторон, топор вонзился ему в шею… Наш строй полностью рассыпался, последняя надежда угасла. Я собрал горстку воинов, и мы пробили себе дорогу. Мы отправились в глубь страны, а не к кораблям, как, наверно, сделали остальные уцелевшие, потому что на кораблях нужно было совершить долгое плавание вокруг Шотландии, а я хотел как можно быстрее доставить вести о том, что случилось.
— Ты правильно поступил, — сказал Харальд.
Да, думала Гуннхильд, Аринбьёрн всегда был верным из верных. Теперь она наконец-то воистину простила ему его дружбу с Эгилем.
— Ты предупредил нас, — продолжал Харальд. — Как только король Эдред узнает о гибели своего врага, первое, что он сделает, это отправится на север против нас. Говорить об этом почти так же тяжело, как и о смерти отца, но без него и его воинов мы не сможем выстоять. Нам придется отступить.
Снова сесть на корабль. Гуннхильд знала, что иного пути нет. Назад, снова на Оркнеи.
Спустя немного времени после того, как королева с детьми и уцелевшими воинами прибыла на Оркнеи, в Широкий залив вошли на веслах три военных корабля. Людей на них было очень мало — к тому же многие страдали от тяжелых ран, — и все же эти корабли смогли благополучно дойти от залива Морекамб. Это можно было назвать неслыханной удачей. Кормчим на драккаре Эйрика был брат Гуннхильд Ольв Корабельщик. Арнкел и Эрленд, братья Торфинна, остались лежать мертвыми в Стэйнморе, а с ними и множество других оркнейских мужей.
Ярл хорошо принял королеву и ее сыновей, нашел жилье для мужчин, женщин и детей, прибывших с ними. Так же тепло, даже чуть ли не радостно, он встретил Ольва. Когда же вновь прибывшие рассказывали о сражении и своем спасении, о том, как они сжигали те корабли, для которых не хватило людей, о том, как плыли домой, он почти ничего не говорил. Торфинн о чем-то размышлял, уйдя в себя. Гуннхильд жалела, что не знала, о чем были его мысли.
— Теперь, когда я вернулся, — со вздохом произнес Ольв, закончив повествование, — прошу тебя, сестра, и племянников пожаловать в мой дом и жить там вместе со мной, хотя, конечно, он не столь велик и роскошен, как этот.
Они поблагодарили его и ответили, что почтут его дом посещением. Однако, если возможно, они останутся там, где живут сейчас.
— Это лучшее место, где можно следить за ходом событий и оказывать на них влияние, — сказал Гамли. — Скоро мы выстроим собственный дом, а со временем и не один — пригодный для королей.
— Пока не обретем настоящее королевство, которое будет нашим, — добавил Гутхорм.
Гуннхильд заметила, что Торфинн нахмурился. Впрочем, он поспешно вернул лицу прежнее выражение. Она предвидела какие-то неприятности. Но сегодня она была бессильна что-либо сделать.
— Мы не стали устраивать поминальный пир по Эйрику, в надежде, что ты скоро вернешься, — сказала она Ольву. — А теперь мы сможем почтить его память.
«А могло ли впереди ждать хоть что-нибудь?» — спросила она себя. Конечно, пустоту, образовавшуюся на том месте, которое прежде занимал он, нельзя было ничем и никогда заполнить. Но его слава должна жить, а его могущество — сохраниться в сыновьях. Вот какой стала теперь цель ее жизни. Занимаясь этим, обманывая или уничтожая любого, кто попытался бы воспрепятствовать этому, она, возможно, найдет облегчение, а в конце концов, не исключено, даже и исцеление.
Она уже организовала всю подготовку к поминальному пиру. Он должен тянуться долго, чуть ли не бесконечно. На нем должен побывать каждый из оставшихся в живых знатных людей со всех Оркнейских островов. Им будут раздаваться королевские подарки: золото, оружие, прекрасная одежда, даже несколько кораблей. И дело не только в том, что это будет достойно памяти Эйрика; это еще и поможет купить доброе отношение к его дому и заставит вновь поверить в его силу. После того, что случилось, и то и другое было просто необходимо. Да, после этого запас сокровищ почти иссякнет. Но его сыновья-викинги смогут добыть гораздо больше, нежели было потрачено, когда отправятся свершать кровную месть за отца.
Одновременно с началом пира разыгрался шторм. Выл ветер, хлестал дождь, море ревело. Это хорошо, решила Гуннхильд. Стихии тоже оплакивают его вместе с людьми.
Дым от пылавших очагов клубами метался по залу, глаза, ожерелья и браслеты тускло поблескивали в свете ламп. И тогда скальд Даг Эудунарсон встал, чтобы произнести поэму, которую он сложил в память своего господина.
Далее певец говорил от имени Одина.
Даг передал слово богу поэзии:
Один:
Браги:
Один:
Браги:
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!