Клим - Дарья Данина

— Кира, — вытянул руку вперёд, притормаживая и меня, — всё хорошо?

— Есть какие-то новости? — проигнорировала его вопрос и застыла напротив.

— Я привёз кое-какие вещи, — только сейчас я заметила в его руке чёрную спортивную сумку. — Думаю, этого будет достаточно на первое время.

— Что? Какие вещи? — растерянно поинтересовалась, делая шаг назад и забираясь первую ступеньку. Наши глаза оказались на одном уровне.

— Здесь одежда, твои личный вещи, — протянул сумку, — документы.

— Документы? — беспомощно хлопала глазами, — что с Климом, Коля?

— Он не мог приехать сам, — Николай перевёл взгляд на Алексея, — поэтому приехал я.

— И привёз мне вещи? То есть, я могу начать жить заново? — внутри меня зарождался необъяснимый гнев, — меня просто закинули куда-то и сказали: свободна?! Забери свои пожитки и забудь обо всём?

— А что ещё ты хотела? — Колины брови сошлись на переносице.

И... этот вопрос заставил меня замолчать на какое-то время. Что ещё я хотела? Ведь именно этого и жаждала на протяжение всего этого времени. Чтобы меня оставили в покое и позволили начать всё заново.

И ведь сейчас именно это мне и предлагают.

— Этот дом тоже твой, — произнёс чуть тише, — можешь жить здесь. Можешь продать его и уехать. В общем, дело твоё, — поставил сумку в моих ногах.

— То есть, мне можно больше ничего не опасаться?

— Если ты о Грише, то да. Этот вопрос закрыт.

— Он мёртв? — или что? Почему нельзя сказать как есть?!

— Никто тебя больше не побеспокоит. В документах другая фамилия. И они настоящие. Никто не скажет, что ты подделала личность. За это можешь не волноваться.

Не волноваться...

— Клим всё решил? — я усмехнулась, чувствуя горечь во рту, — он обо всём позаботился? Он жив?

— Ранение тяжёлое, — всё же ответил, отводя взгляд мне за спину, — если выживет — это будет чудо.

— Как так вышло, Коля? Всё же было под контролем? Он говорил, что всё под контролем...

— И на старуху бывает проруха, Кира.

Между нами повисло молчание. Я смотрела на сумку, в которой, кажется, была вся моя жизнь, и не могла понять, что я чувствую.

Облегчение? Нет...

Тяжесть, приправленная горечью и отчаянием. Смесь боли и растерянности.

— Мне нужно ехать, — Коля прервал молчание.

— Где я сейчас? — спросила очнувшись.

— Внутри все ответы, — он кивнул на сумку, — мне пора ехать.

Я лишь открыла рот, а Николай уже повернулся ко мне спиной. Переступил порог и широкими шагами направился к автомобилю.

— Я могу пользоваться телефоном? — крикнула удаляющемуся мужчине.

— Можешь! — не оглядываясь.

Он сел за руль, глухо хлопая дверью. Через минуту его здесь уже не было. Я продолжала стоять на своём месте. В оцепенении смотрела через распахнутую дверь на закрывающиеся ворота и силилась понять, что мне делать дальше.

— Это ключи от дома и ворот, — Алексей вернулся в дом и положил на тумбу связку ключей. — здесь всё просто, — пальцем показал на магнитный ключ, — это ворота. Разберёшься.

Мне казалось, что меня подвесили за ноги над пропастью. Мне было страшно. Я молча смотрела на связку металла и едва сдерживала подступившие слёзы.

— Спасибо, — мои губы задрожали.

— И ещё, — Алексей привлёк моё внимание и я подняла взгляд, — бабка эта... если хочешь, её можно привезти сюда. Ты узнай. Телефон её помнишь?

— Да, — я кивнула, и почувствовала прохладу на щеке, после того как с ресниц сорвалась слезинка.

— На, — он вытащил из пиджака свой телефон, — звони.

...

Спустя два месяца

Кира

Я вернулась. Заперла дом, собрала свои вещи, и вместе с тётей Нюрой вернулась туда, откуда бежала. Боялась ли я? Безусловно. Я долгое время вбивала в свою голову мысль о том, что мне больше ничего не угрожает. Я просыпалась посреди ночи от кошмаров и подолгу сидела на крыльце старенького дома. Как и сейчас. Я смотрела на яркие звёзды, и трепала за ухом щенка, которого нам на днях привёз Сергей.

Крутила в руках кнопочный телефон, снова и снова всматриваясь в цифры сохранённого номера. Я звонила на него несколько раз. И каждый раз мне говорили о том, что номер недоступен.

Я такая идиотка.

Провела ладонью по лицу, задевая мочку уха и тихо зашипела. Они болят, потому что я снова проколола уши. Обычной цыганской иглой, как в детстве. Вставила мамины серьги, ощущая тепло, разлившееся внутри.

В той сумке, что оставил мне Николай были и серьги, и украшение, подаренное мне когда-то Климом. Поначалу я хотела от него избавиться, но в последний момент передумала. Не знаю, что мной двигало, но я передумала в самый последний момент. В сумке так же были мои блокноты и карандаши. Некоторые средства гигиены и одежда. На дне я обнаружила деньги. Очень много денег. Должно быть, это была компенсация...

Вспомнив об этом в очередной раз, я ухмыльнулась. На тихий звук щенок фыркнул и влажным носом ткнулся мне в ладонь.

— Жора, — ласково прошептала кличку, — мой мальчик...

Поцеловала собачью макушку, и услышала позади шуршание.

— Ты снова не спишь? — Тётя Нюра обернулась платком и вышла ко мне. Села на ступеньку рядом со мной и мягко провела ладонь по моей спине. — Совсем день с ночью попутаешь...

— Я же недолго. Часик посижу и спать пойду.

— Утром не встанешь.

— Встану...

Я нашла себе работу. Временную. Я так надеялась. Я всё ещё грезила тем, что когда-то найду в себе силы заняться своим делом. А пока что меня взяли в местную пекарню. Теперь я умею печь хлеб. И не только.

Эту работу мне нашёл Сергей. Он помогает нам понемногу.

— Сергей вечером заезжал. Чего не вышла? — спросила тётя Нюра, будто услышала мои мысли.

— Не знаю, — я опустила голову на мягкое плечо, — не захотела.

— Дурная твоя голова, Кирка, — вздохнув, тётя Нюра покачала головой. — О чём думаешь? О бандюке этом?! Выкинь ты его из головы! Сколько он горя тебе принёс! Ну какие же мы, бабы дуры, прости Господи...

Кира

— Ну? И чего ты снова упираешься рогами? Чего не пошла?

Я закрыла блокнот и отложила его в сторону. Собрала карандаши в стаканчик, и подняла взгляд. Тютя Нюра, впившись кулаками в бока, стояла надо мной, словно надсмотрщик.

— Вы, наверное, в прошлой жизни свахой подрабатывали, — отшутилась в ответ на необоснованные претензии. — А если я просто не хочу?