Столетняя война. Том I. Испытание битвой - Джонатан Сампшен

которая была задействована у берегов Шотландии в 1337 году. Однако ни одно из этих судов не сыграло заметной роли в военных действиях последующих лет. Они были довольно малы, и есть вероятность, что, как и более ранние галеры, построенные в Англии, они были непригодны для плавания[424]. Единственными галерами, регулярно находившимися на английской службе, были галеры из Байонны, но они редко находились к северу от Бискайского залива. Очевидным решением, несомненно, было последовать примеру Филиппа VI и нанять галеры укомплектованные экипажами в Средиземном море. Николино Фиески удалось нанять для короля в Марселе две итальянские галеры, которые пробыли в Северном море большую часть 1338 года. Летом менее надежный и, возможно, нечестный итальянский агент по имени Сарзано нанимал галерных мастеров от имени Эдуарда III в портах Прованса. Но он не имел никакого успеха. Ему были предоставлены средства, которых было совершенно недостаточно, и даже они были конфискованы графом Прованса[425]. Через три дня после захвата Christopher и Cog Edward Фиески был отправлен с новой миссией, якобы к папскому двору в Авиньоне, а на самом деле, чтобы вернуть все, что он смог бы, из денег, переданных Сарзано, и попытаться самому добиться лучших результатов. Неуклюжесть этих ранних попыток объясняет их неудачу не меньше, чем отсутствие у Эдуарда III наличных денег. В одном случае (это было в 1339 году), когда агентам Эдуарда III все же удалось нанять значительное количество галер в Эге-Морте и Ницце, агенты французской короны прибыли из Парижа с большой суммой денег и перекупили их[426].

Имело ли бы это значение для безопасности побережья, если бы английский флот был сильнее — другой вопрос. Даже если бы корабли для обороны были в наличии, то без сверхточной разведки было бы невозможно перехватить их в море или убедиться, что они находятся в нужном месте, когда французы решили атаковать. Даже при наличии сверхточных разведданных это было достаточно сложно, как показало разграбление Портсмута в начале года. Когда захватчики высадились, вряд ли какая-либо система береговой обороны смогла бы успешно их отразить. Сорок таких больших галер, как у генуэзцев, насчитывали экипаж более 8.000 человек. Чтобы сконцентрировать силы, способные сразиться с ними в открытом бою, потребовалось бы много времени. Единственной эффективной защитой было наличие достаточного количества укрепленных убежищ, в которые в случае опасности можно было бы переправить людей с семьями, скотом и имуществом. Проблема в Англии, как и во Франции, заключалась в том, что для планирования, финансирования и строительства сколько-нибудь значительных оборонительных сооружений требовалось много лет. Укреплениям прибрежных районов Англии почти не уделялось внимания до 1335 года, когда французы стали осуществлять свои первые морские рейды. В том году были проведены инспекции оборонительных сооружений нескольких королевских замков, включая лондонский Тауэр, Кентербери, Порчестер и Кэрисбрук на острове Уайт. Иногда эти инспекции приводили к надлежащему ремонту, но чаще — нет. В 1336–1338 годах оборонительные сооружения лондонского Тауэра были расширены вдоль берега реки, что стало важным улучшением. Большие суммы были потрачены в Кэрисбруке. Некоторые работы, но скорее меньше, чем требовалось, были проведены в Дувре, Певенси и Порчестере. В других местах почти ничего не было сделано. Например, в Кентербери, где мост рухнул в ров, а башни и стены разрушились, на ремонт за последующие полвека было потрачено всего два фунта. По крайней мере, в случае с королевскими замками ответственность за их содержание была очевидна. В округах, где ответственность была неопределенно разделена между короной и горожанами, состояние оборонительных сооружений почти всегда было намного хуже. В Уинчестере древние стены обрушились в нескольких местах. Длинные участки городских стен Дувра были разрушены. О стенах Чичестера говорили, что они не выдерживают никакой критики из-за имеющихся в них брешей. Горожане жаловались, что не могут позволить себе расходы на ремонт. Сразу после набега на Саутгемптон произошел кратковременный всплеск энтузиазма в строительстве стен. Жители Уинчестера, которые, должно быть, чувствовали, что им чудом удалось спастись, сразу же приступили к работе. Но строительный порыв быстро угас. Портсмут, первый крупный город, разграбленный французами, оставался неукрепленным до конца XIV века. Саутгемптон, который ужасно пострадал из-за своей неготовности в октябре 1338 года, был еще более примечательным случаем. Королевский Совет дал четкое указание построить каменную стену вдоль западного и южного берегов и даже выделил деньги на эти цели. Но горожане любили свои сады и предпочитали иметь прямой доступ к своим кораблям и совсем не горели желанием нести гарнизонную службу. Когда в июле 1339 года граф Уорик проинспектировал оборону города, он обнаружил, что гарнизон крайне недостаточен как по количеству, так и по качеству, а оборонительные сооружения находятся в плачевном состоянии. По его мнению, 200 человек могли взять город штурмом в любой точке. До 1376 года в Саутгемптоне не предпринималось никаких систематических попыток строительства укреплений[427].

* * *

Зимой 1338–39 гг. моральный дух в Англии упал очень низко, чему способствовали так и не начавшаяся война на континенте и успехи французского флота. Вторая зима войны была исключительно суровой. Дожди шли непрерывно до декабря, а затем наступили такие сильные морозы, что на большей части Англии урожай зерновых и фруктов погиб. Трехлетняя субсидия, предоставленная Парламентом в сентябре 1337 года, продолжала собираться из года в год. Сбор шерсти, санкционированный Нортгемптонским Советом в июле 1338 года, оказался настолько трудновыполнимым, что продолжался и год спустя. Эти тяготы были тяжелее всех тех, которые английский народ был вынужден нести в течение XIV века. Более того, взимание налога часто было произвольным и неравномерным. Поскольку парламентские налоги взимались с движимого имущества, рента (основной источник доходов дворянства) не была затронута. Налоги платили в основном фермеры-арендаторы и крестьяне, а также городские домовладельцы. Самые богатые и сильные часто отказывались, даже если они не были освобождены от уплаты налогов, вносить взносы в бюджет своих общин. Хартфордширский рыцарь сэр Стивен Бассингборн бил сборщиков налогов плоской стороной своего меча, пока они не убежали[428].

К этим несчастьям добавились еще и последствия поставок в беспрецедентных масштабах для нужд армии и флота, принудительные закупки говядины, баранины и свинины, зерна, солода и рыбы, а также реквизиция судов, повозок и лошадей. Увеличились не только масштабы принудительных закупок, но и способ из осуществления стал более жестоким. Вместо шерифов и местных чиновников, с начала 1336 года стало практиковаться назначение купцов или королевских клерков, подкрепленных разъездными комиссиями, поставщиками, располагавшими полномочиями действовать на территории несколько графств, и применявшими драконовские меры для исполнения поставленной задачи. По мере того как требования короля становились все более настойчивыми, некоторые из этих поставщиков совсем вышли из-под контроля, силой врываясь в дома, приказывая арестовывать и заключать в тюрьму целые деревни, которые им мешали, и назначая большое количество помощников с