Белая субмарина - Влад Савин

Сухопутные силы так называемого «Европейского рейха» на западе были увеличены на 30 дивизий, сформированных из «добровольцев», набранных во Франции, Голландии, Бельгии, Дании, Норвегии, Хорватии. Также для действий на Пиренейском полуострове, против Гибралтара, в Марокко и Алжире, Еврорейх мог рассчитывать на 39 испанских дивизий (включая формируемые по мобилизации после вступления Испании в войну). Наконец, Муссолини, по категорическому требованию Гитлера, согласился выделить в экспедиционную армию Северной Африки 20 итальянских дивизий (включая 2 для десанта на Мальту и 10 уже находящихся в Тунисе). Собственно Германия выделяла всего 11 дивизий (включая 7 в группе армий «Африка» в Тунисе), но это были ударные, элитные части — из них 3 танковые, 3 мотопехотные, 1 горно-егерская, 1 парашютно-десантная. Итого 100 дивизий, что при временном захвате стратегической инициативы, использовании внутренних коммуникационных линий, нарушении коммуникаций союзников и возникшем разногласии между английской и американской сторонами, дало Еврорейху перевес. Союзники имели в Северной Африке всего 18 дивизий (4 американские, 12 британских, 2 французские). Следует отметить, что первоначально эти войска были полностью укомплектованы, отлично оснащены и не испытывали недостатка в снабжении — в отличие от упомянутых 17 итало-немецких дивизий, из-за некомплекта реально соответствующих по боеспособности не более чем 10 полнокровным соединениям.

Значительное внимание Еврорейх уделил наращиванию своей воздушной мощи. Если к началу ноября немецкая авиация имела на этом театре 940 самолетов, значительная часть которых базировалась на аэродромах островов Сицилия и Сардиния, то в декабре их численность возросла до 1220, а в апреле до 1650. Кроме того, итальянская авиация имела в этом районе около 515 самолетов, из них 200 бомбардировщиков (в основном торпедоносцев) и более 180 истребителей. Особо следует отметить, что две бомбардировочные эскадры, одна KG100, на До-217, для Средиземного моря, другая KG50 на новейших Хе-177, для Атлантики, были подготовлены к использованию управляемых планирующих бомб, о которых союзники на тот момент не имели никакого представления, интересно, что стимулом для ускоренной разработки этого оружия в Германии было успешное применение советским ВМФ управляемых крылатых ракет по немецким кораблям и аэродромам в Норвегии осенью 1942-го (см. наст, издание, т. 6, гл. 6: «Борьба на морских коммуникациях»).

Несомненным успехом для немцев было то, что им удалось обеспечить внезапность. Так, горючее, боеприпасы, авиационно-техническое имущество было заранее переброшено на испанские аэродромы под видом «помощи для Испании». В результате полной неожиданностью для англичан оказалось, что авиаудар по Гибралтару, который позже назвали «европейским Перл-Харбором», был нанесен меньше чем через сутки после объявления о вводе в Испанию войск Еврорейха. Однако главным фактором, сыгравшим свою роковую роль, было благодушие союзников, не ожидающих от противника столь решительных и энергичных действий. То есть налицо был авантюризм, ставка на ошибки врага, в данном конкретном случае полностью оправдавшаяся, — характерная особенность германского военного планирования.

Наиболее слабой составляющей вооруженных сил Еврорейха был флот. И без того уступающий союзному, он понес огромные потери на северном театре от действий советского ВМФ. На тот момент в распоряжении Еврорейха к действиям в Атлантике были способны лишь один линейный корабль («Шарнхорст») и авианосец («Цеппелин»), плюс два французских линкора («Дюнкерк» и «Страсбург»), и шесть итальянских (в том числе лишь два современных). В то время как один лишь британский флот имел двенадцать линкоров и семь авианосцев, с учетом же ВМС США превосходство союзников на море становилось подавляющим. Чтобы компенсировать это, немцы сделали ставку на планирование, с правильным выбором места и времени. И это удалось им в полной мере. Момент был выбран исключительно удачно, когда США имели в Атлантике лишь корабли, проходящие боевую подготовку, а потому не могущие считаться полностью боеспособными, а у Англии значительная часть военно-морских сил находилась на удаленных театрах или в ремонте.

Прежде чем мы приступим к подробному рассмотрению рейда эскадры Тиле, заметим, что утверждения о «гениальности» этого «величайшего европейского тактика морской войны», весьма распространенные в современных западных источниках, не имеют под собой основания. Именно Тиле был командующим немецким Арктическим флотом в период его наибольших поражений, фактически разгрома, гораздо меньшими силами нашего Северного флота — и, что характерно, против советских моряков этот германский адмирал не показал абсолютно никаких талантов великого флотоводца! Подлинная причина успеха рейда Тиле в том, что это была по сути первая на Атлантическом театре операция взаимодействия разнородных сил, палубной авиации, надводных кораблей и подводных лодок, к противодействию которых союзники оказались совершенно не готовы.

Испания, Гибралтар.

Мне не в чем каяться. Если вы уже вынесли нам приговор, так делайте свое дело и прекратите эту комедию. Единственное, о чем прошу, о замене повешения расстрелом. У нас, в Англии, вешают лишь разбойников и воров, а мы все же честные солдаты, принесшие присягу нашему королю Георгу.

О каких преступлениях вы говорите? Если мой король что-то требует от вашей страны, не нам, его солдатам, судить, зачем он это сделал, наверное, были основания. Вы подло напали на нас, атаковав наш флот, вы открыто встали на сторону нашего врага в этой войне. Как еще следует понимать ваш ответ на ультиматум, «обеспокоившись за наш суверенитет, вынуждены обратиться к Германии за защитой»? Если вы надеялись, фактически ведя войну, сохранить маску нейтралитета, то никого не обманули, по крайней мере здесь.

Вы напали на нас подло и внезапно. Да, уже четвертый год идет война, но Крепость ни разу еще не подвергалась обстрелу или бомбежке. Мы лишь принимали и отправляли тех, кто шел в бой. Кого-то из гарнизона переводили в Африку, на фронт — но почти никого, с боевым опытом, к нам обратно. Крепость всегда была незыблемым оплотом Британии, сама мысль, что кто-то посмеет ее штурмовать, казалась невероятной. Да, мы слышали про Сингапур — но здесь все же Европа, а не край земли, метрополия рядом. И если нас четвертый год не решались тронуть, но отчего это должно произойти именно сейчас? Нас подвела наша британская обстоятельность, привычка ко всему готовиться не спеша. Встать, умыться, позавтракать — и затем лишь идти на войну.

Германцы вошли в Испанию двенадцатого мая. Нам объявили об этом утром, нет, никаких особых мероприятий не проводилось. В гавани стояла эскадра, «Родней», «Нельсон» и пришедшие только из метрополии новый линкор «Хоув» и авианосец «Юникорн», а также крейсера, эсминцы. Один вид этой армады внушал уверенность, как может быть что-то недопустимое там, где находится британский флот, Роял Нэви? Кто решится заглянуть в дула шестнадцатидюймовых пушек его линкоров? Приготовления к войне — какие, мы же Крепость, считается, что должны быть готовы всегда.

Тем более что вечером должен быть большой концерт. Приехала большая группа артистов из Голливуда, и среди них сама Вивьен Ли, та самая Скарлетт или леди Гамильтон. Была хорошая погода, и чтобы видели все, в качестве сцены была выбрана полетная палуба «Юникорна», расцвеченная, как рождественская елка. И другие корабли в гавани тоже несли иллюминацию, надо же было вдохновить сынов Британии, идущих в бой?