Звезда моей души - Татьяна Устименко

— Ты тоже это заметил? — Зол дружески похлопал товарища по плечу, отвлекая от непривычного занятия.

Лют облегченно утер свой повлажневший лоб и пренебрежительно ухмыльнулся.

— Фух, ну и тяжелое же это занятие — думать, — в его голосе явственно прозвучала насмешка, адресованная мудрецам, — оно меня аж в пот вогнало! Во Тьму всякие размышления, они никогда не доводят до добра. Ну слыханное ли дело, чтобы воины — думали? — Он язвительно фыркнул. — Вот мечами позвенеть или поохотиться — куда как приятнее и завсегда по-нашему! — И он неразборчиво добавил еще нечто ругательное, невыгодно обрисовывающее характеры всяких магов и изобретателей, навлекших на их мир целую прорву невзгод и бед. Не иначе как от избытка ума и пагубной склонности к размышлениям. При этом Лют воинственно выставил вперед массивный подбородок, недвусмысленно намекая на собственное превосходство.

Проницательный Зол добродушно улыбнулся, внимая сомнительным сентенциям напарника. Он давненько уже привык к некоторой ментальной ограниченности своего закадычного друга, прощая тому и неизлечимую косность ума, и вопиющую грубость манер. Открытия совершают мудрецы и мыслители, но миру требуются и вот такие бесхитростные воины, призванные охранять достижения цивилизации. К тому же Лют отнюдь не безнадежен. Пусть он слаб умом, но зато силен головой, ведь именно ею он и двери вышибает, и орехи колет.

— Ты о чем говорить-то начал? — напомнил Лют, выводя напарника из задумчивого состояния. — Рассказывай давай, а то нам еще обратно идти.

Зол глубоко вздохнул, провожая глазами три фигуры, постепенно скрывающиеся в туманной пелене. Словно в воду канули или умерли… Последнее сравнение оказалось весьма неприятным, хотя, если честно, ему было совершенно наплевать и на внука великого воина Беовульфа, и на внучку не менее великого лэрда Финдельберга. Наплевать, потому что теперь все зависело лишь от нее — от этой маленькой, тоненькой, крылатой девчушки с диковинными сиреневыми глазами, чистыми и невинными, какими, собственно, и положено быть глазам едва вступающего во взрослую жизнь ребенка. А между тем судьба девочки уже начинает закручиваться в немыслимый штопор бед и испытаний, способных сломить и куда более крепкую натуру.

Судьба… Тут Зол радостно улыбнулся, ибо наконец-то понял, что именно объединяет этих троих столь разных существ, делая их удивительно похожими друг на друга. Их судьбы едины и связаны в общий узел, призванный дать начало чему-то новому, хорошему и обнадеживающему. Но как могут вершить будущее Лаганахара два мерзких предателя, приставленные к носительнице древней силы? Этого Зол не понимал категорически и поэтому даже боялся углубляться в такие возвышенные материи.

А посему, отказываясь от дальнейших логических изысканий, воин просто мотнул волосами, отгоняя прочь сонм непрошеных мыслей. Он решил предоставить Наследницу ее собственной судьбе, полагаясь на везение и благой промысел, всегда благоволящий к истинным героям.

— Ты как считаешь, — спросил Лют, уже отвлекшийся от своей предыдущей фразы и позабывший недавние мысли, быстренько выветрившиеся из его примитивного мозга, — она сможет спасти Лаганахар? Или эти два предателя не оставят малышке ни единого шанса?

Вместо ответа Зол раздосадованно моргнул, возмущенный несносной прямолинейностью друга. Ну откуда ему знать то, что неизвестно даже самим богам?

— Ты как считаешь, — скороговоркой продолжил приставучий ниуэ, возвращаясь в переплетение подземного лабиринта. — Ребекка лучше Беонира или щенок хуже кровососки?

Зол тихонько рассмеялся, восхищенный столь противоречивой логикой друга.

— Поверь мне, эти мерзавцы вполне стоят друг друга! — уверенно заявил он. — И дай Шарро, чтобы Йохане удалось избегнуть расставленных ими ловушек…

— О чем ты шушукалась с тем блохастым ублюдком, чтоб его мантикора три раза переварила? — ворчливо выспрашивала Ребекка, шумно топая у меня за спиной и горячо дыша мне в затылок. — И вообще, к чему такая секретность? Ты нам не доверяешь?

— Хм… — Я поперхнулась от неожиданности, застигнутая врасплох этим коварным вопросом. Да откуда же я знаю, насколько можно доверять тем, кто сам скрывает от меня слишком многое?

— Ну вот, теперь ты молчишь, — уныло констатировала лайил, всерьез обеспокоенная моей непонятной реакцией. — Ой мнится мне — этот проходимец зачем-то настроил тебя против нас.

— Ты кого там проходимцем обзываешь, киска? — некстати или, наоборот, весьма кстати встрял идущий впереди Беонир, услышавший обрывок эмоционального монолога и случайно избавивший меня от тяжкой необходимости придумывать импровизированное вранье.

— Зола! — мгновенно откликнулась воительница. — Раз он везде пройти умеет, значит, проходимец! — Ее изворотливость и находчивость изрядно меня опечалили, ведь они полностью подтверждали теорию подземного воина, умолявшего не доверять обоим моим спутникам.

— Дождусь ли я от тебя столь же ласковых прозвищ? — вкрадчиво поинтересовался юноша, оборачиваясь и посылая Ребекке умильные улыбочки. — К тому же я хочу напомнить тебе о нашем договоре, если ты уже успела о нем позабыть…

— Отвали! — взбешенно рявкнула девушка, занятая сейчас мыслями совершенно иного характера. — Отстань от меня, маньяк сексуальный!

— Вот так всегда и случается в отношениях с женщинами, — с наигранным разочарованием жалобно проскулил отвергнутый ниуэ. — Не пристаешь к вам — значит, козел, пристаешь — маньяк! Дуры! — Последнее слово прозвучало до того оскорбительно, что Ребекка не сдержалась.

Она выхватила нож, до сего момента мирно покоящийся в ножнах, укрепленных у нее на поясе, и метнула в нахала. Я истошно взвизгнула и присела… Клинок просвистел у меня над головой, мелькнул возле щеки еле успевшего отклониться Беонира, предупрежденного моим воплем, и канул в густой пелене тумана, погрузившись в нее целиком, словно утонув в мягкой ткани. Я выпрямилась, недоуменно вглядываясь вперед — разрезанный кинжалом туман неожиданно развалился на два неровных полотнища, между которыми зиял небольшой просвет…

— Да чтоб его мантикора три… — начала, по своему обыкновению, Ребекка, как Беонир вдруг схватил нас за руки и торопливо потянул за собой, без колебаний шагнув в медленно затягивающийся просвет. Подчинившись резкому рывку, мы последовали за юношей, споткнувшись и чуть не упав. Туман липко сомкнулся за нашими спинами. Мы очутились в Серой долине…

Нас окружал неяркий серебристый свет, слабо бликующий на металлических застежках одежды и отражающийся от белокурых волос Беонира. Серый туман лениво клубился на уровне щиколоток, растекаясь по земле тонкими мутными ручейками. Я ощутила равнодушную, убаюкивающую негу, делающую мои веки тяжелыми и заставляющую глаза закрываться. Мне хотелось одного: улечься прямо на землю и спать, спать, спать…

— Йона, не спи! — Громкий окрик Ребекки вывел меня из полузабытья. — Это все магия. Она затянет нас в царство снов и уже никогда не выпустит из долины.

— Что же нам делать? — испуганно промямлил Беонир, зевающий во весь рот и усиленно трущий слипающиеся веки. — Может, стоит вернуться обратно в подземелье?