Жизнь среди людей - Алиса Рекунова

Я читал книги про аутизм.

За апрель я успел прочитать «Даже не ошибка» Пола Коллинза, «Никто нигде» Донны Уильямс, «Загадочное ночное убийство собаки» Фоера Джонатана Сафрана, «Правила. Не снимай штаны в аквариуме!» Синтии Лорд, «Дэниэл молчит» Марти Леймбах, «Мальчик, который упал на Землю» Кэти Летт (последние две книги показались мне очень похожими, но вторая была более веселой), «Тайны ракушечного пляжа» Мари Хермансон и даже «Алые паруса», потому что на одном из сайтов кто-то написал, что у Ассоль был синдром Аспергера.

Я смотрел фильмы. «Бен Икс», «Жутко громко и запредельно близко», «В космосе чувств не бывает» (этот фильм мне понравился, потому что он был смешной). Влад смотрел вместе со мной. А еще мы с ним смотрели «Красного карлика» и олдскульного[16] «Доктора Кто». Оказалось, что в олдскуле каждая серия длится по двадцать минут и является частью большой истории. Обычно в истории было от четырех до шести серий.

Мне очень понравился Первый Доктор. И я чуть не заплакал, когда он бросил свою внучку Сьюзен на Земле XXII века. Это был первый раз, когда он расставался с кем-то, но далеко не последний. Доктор сам не знал, сколько еще людей ему придется покинуть.

И это грустно.

Расставаться навсегда.

Мама прилетела 29 апреля, на день позже, чем планировала. Такое часто случалось.

Они с Игорем приехали в 21:16 и привезли мою любимую китайскую еду – курицу с грибами в устричном соусе и рис с креветками.

Мама даже поставила на стол бутылку красного вина. Мне показалось это лишним, но я промолчал. Мне все равно было приятно.

Игорь налил вина всем, кроме мамы. Даже мне.

Я снова промолчал.

Мы подняли тост за мой день рождения и начали есть. Все молчали. Только мы с Владом периодически переглядывались и пинались под столом. Сначала незаметно, но потом Игорь увидел это и нахмурился.

– Я не понимаю, какие у вас отношения.

Мы тут же сели ровно и чинно.

– Вы вместе спите, что ли?

– Да, – ответил я. – В одной комнате.

– Ты понимаешь, о чем я говорю, – Игорь слегка повысил голос.

– Нет.

– Ты тупой или…

– Не притворяюсь, – я улыбнулся.

– Вы трахаете друг друга, что ли?

– Что-о? – Я не сдержал смешка.

– По-твоему, это смешно? – рявкнул Игорь.

– Да успокойтесь вы, – сказала мама.

– Не успокоюсь. Мой сын всегда был нормальным, а теперь я не знаю, что этот… твой…

– Мой кто? – Мама улыбнулась, сделав глоток минеральной воды.

– Твой сын. Мало ли как он может повлиять на Влада. Совратит еще.

– Я не… – начал Влад.

– Да кого он совратить может? – спросила мама.

– А вот это сейчас обидно было, – сказал я. – Я…

Влад пнул меня под столом.

– Не волнуйтесь. Я никого не могу совратить. Правда. Тем более у меня еще возраст согласия не наступил.

Влад снова пнул меня.

– В общем, все нормально. Мы как братья. Платонические братья. Слишком много вина. Простите. Отойду.

Я сходил в ванную комнату и умылся. Руки дрожали, а лицо покраснело. Мне стало смешно и страшно одновременно. Если бы я решился на подобный диалог с Игорем, когда мамы нет дома, я бы точно получил по лицу.

Но сейчас я просто вернулся на кухню и доел. После этого мы с Владом собирали вещи.

Мы должны были ехать на вокзал сразу после школы, потому что договорились встретиться у перрона в 14:40.

Я долго не мог уснуть, потому что думал о расставаниях.

Люди говорят, что расстояние не помеха. Когда мы уезжали в Москву, папа говорил, что мы с ним останемся друзьями, но мы почти не общались.

А что будет, если мы с Владом станем жить в разных городах?

Продолжим ли общаться?

Сможем ли мы общаться с Ольгой Алексеевной? И если да, то как?

Я старался не думать об этом.

Даже если мы перестанем общаться, у нас будет эта поездка. Поэтому она должна быть замечательной. Самой лучшей из всего, что было и будет.

Поэтому…

* * *

С самого утра я был рассеян. Меня наконец-то вызвали к доске на уроке геометрии, но я неправильно начертил сечение параллелепипеда, а потом еще и буквенные обозначения перепутал. Галина Владимировна поставила мне четверку.

Последней парой у нас была литература, и я совсем не переживал за Андрея Болконского на войне.

Я переживал из-за того, что до поезда остается все меньше и меньше времени.

Когда до конца пары осталось три минуты, Клара Ивановна вызвала меня к доске.

– Расскажи мне про небо Аустерлица.

– Анализ?

– А что еще? – Клара Ивановна сняла свои большие очки. У нее тряслись руки.

– Ну Андрей Болконский понял, что все в мире суета. Люди ничтожны, а космос вечен.

– И при чем здесь, объясни, пожалуйста, космос?

– Я имел в виду небо.

– Так и говори, значит – небо. А то выдумал космос какой-то.

Прозвенел звонок на перемену. Мой спасительный звонок.

Все в классе начали вставать, но Клара Ивановна тоже встала и прикрикнула на них:

– Звонок для учителя. Сели все. И тихо. Пусть Самохин продолжает.

Я не знал, что еще сказать.

– Переломный момент, – прошептала Вика.

– Это был для Андрея Болконского переломный момент. До боя он хотел славы, а после переосмыслил свою жизнь.

– Ну? Это все? – спросила Клара Ивановна.

– Отпустите нас, пожалуйста, – попросила Женя. – Завтра же выходной.

– Да, точно, – Саша Соколов кивнул. – Пусть Самохин отвечает, а мы пойдем.

– Нет, – Клара Ивановна хлопнула рукой по столу, и я испугался, что от такого удара ее старые кости могут сломаться. – Мы будем тут сидеть. Скажите спасибо Алексею Самохину, который всех задерживает.

– Я уже рассказал основное.

– Да? Я вижу, учиться ты совсем не хочешь. Не читаешь произведения.

– Я все читаю.

– Да? Что-то не видно.

– Я все читаю, – повторил я, посмотрев на часы (14:24). – Просто я не всегда понимаю мотивацию персонажей. Они кажутся мне странными.