Огненный крест. Книга 1. Священный союз - Диана Гэблдон

Вероятно, в свой последний визит в Северную Каролину вы слышали о регуляторах… А может, и нет, ведь у вас были другие, более насущные заботы (супруга рада получить отчет о вашем самочувствии и передает лекарство на тот случай, если вас мучают головные боли).

Так вот, эти регуляторы – всего лишь сброд, еще более разнузданный, чем те, кто повесил в Бостоне чучело, изображавшее губернатора. Нельзя не признать, что их протесты имеют под собой основания, но выбранные меры борьбы вряд ли позволят получить компенсацию – скорее уж подтолкнут обе стороны к кровопролитному конфликту.

В Хиллсборо 24 сентября была серьезная стычка; протестующие разрушили дома и избили служащих Короны (некоторых, впрочем, заслуженно). Одного из них, судью, тяжело ранили, многих регуляторов арестовали. С тех пор ропот усилился. Зима пока сдерживает недовольных, но как только подуют теплые ветра, протестные настроения разнесутся по всем колониям, словно дурной запах из наглухо закрытого дома.

Трион – человек умный, однако не земледелец. Иначе не стал бы затевать войну в зимнее время. Хотя, возможно, он надеется запугать бандитов, пока они не получили поддержки.

Вот так я и подобрался к истинной цели письма. Не думаю, что наше предприятие грозит серьезными последствиями… Но вы тоже солдат, как и я. Вы знаете, какой непредсказуемой бывает война и как легко самый незначительный повод оборачивается катастрофой.

Никому не ведомо, что ждет его в будущем. Поэтому я хочу обезопасить свою семью. Я перечислю родных на тот случай, если вы кого-то не знаете: Клэр Фрейзер, моя возлюбленная жена, моя дочь Брианна и ее супруг Роджер Маккензи и их сын Джеремайя Маккензи. Также моя дочь Марсали и ее муж Фергус Фрейзер (тоже мой приемный сын) и их дети Жермен и Джоан (девочку назвали в честь сестры Марсали, известной как Джоан Маккензи, ныне живущей в Шотландии). Увы, нет времени рассказывать вам всю историю, но эту молодую женщину я тоже склонен считать своей дочерью и потому обязан заботиться о ее благополучии, а также о благополучии ее матери, Лири Маккензи.

Молю вас ради нашей давней дружбы и ради уважения к моей жене и дочери: если удача отвернется от меня, позаботьтесь о них.

Мы выезжаем на рассвете грядущего дня, до которого осталось всего несколько часов.

Ваш покорный слуга,

Джеймс Александр Малкольм Маккензи Фрейзер.

Постскриптум: благодарю за новости относительно Стивена Боннета. Признателен за совет, однако в своем намерении я непоколебим.

Постпостскриптум: копию моего завещания, а также все бумаги касательно моей собственности (и здесь, и в Шотландии) вы найдете у Фаркуарда Кэмпбелла из Гринокс, что возле Кросс-Крик.

Природа благоволила: было холодно, но ясно. Вместе с Мюллерами и добровольцами из Риджа выехало человек сорок – и я с ними.

Фергус помог созвать людей: у него были знакомые во всех соседних поселениях. Кое-кто из рекрутов даже умел сражаться: воевали в Шотландии, Франции или Индии. Большинство, однако, о войне имели лишь смутное представление, и Джейми каждый вечер их муштровал, хоть и не по канонам воинской службы.

– У нас нет времени готовить людей как следует, – сказал он Роджеру. – На это уйдут недели. Главное – чтобы они не дрогнули под огнем и не сбежали.

Роджер молча кивнул, хотя на лице у него мелькнуло сомнение. Он ведь и сам не знал, как поведет себя на поле боя.

Джейми криво усмехнулся: тоже ведь когда-то был неопытным бойцом и потому понимал опасения зятя. Кашлянув, он принялся ворошить палкой угли, чтобы достать обмазанных глиной перепелов.

– Бежать от опасности – это естественно. Задача муштры – научить солдат слышать голос офицера даже за грохотом пушек и подчиняться ему.

– Ага. Все равно что тренировать лошадь не бояться шума, – язвительно вставил Роджер.

– Да, – совершенно серьезно согласился Джейми. – Разница лишь в том, что лошадь надо убедить, что командует всадник, а офицеру достаточно орать во всю глотку.

Роджер рассмеялся, а Джейми с той же кривой усмешкой продолжил:

– Когда я служил во Франции, то маршировал взад-вперед, пока начисто не стер пару сапог, – и только потом мне дали ружье. К вечеру так уставал, что можно было над ухом из пушки стрелять, я бы и глазом не повел.

Он махнул рукой в сторону дальних гор.

– Не очень-то похоже на поле боя, правда? Не знаю, где будет сражение – если оно будет, – но лучше бы самим выбрать место. Мы научим людей драться так, как это делают горцы: по первому же слову командира идти врассыпную и бить противника из укрытия. Как на охоте – это ведь умеет каждый.

Он кивком указал на новобранцев, которые за день успели настрелять дичи. Перепелов, например, принесли братья Линдси. Роджер выкатил из огня почерневший глиняный шар, старательно пряча глаза. Нет, охотиться умеет не каждый. Роджер тренировался все свободное время, но до сих пор не попал даже в опоссума. Джейми тайком признался мне, что Роджеру проще забить зверя прикладом, чем подстрелить.

Я выразительно нахмурилась, однако Джейми ответил невинным взглядом: «Не маленький, переживет». Я драматично закатила глаза.

– Сейчас у нас не охота. – Я села рядом с Джейми и вручила ему горячую лепешку.

– Ты о чем, саксоночка?

Он разломил лепешку и, полуприкрыв от восторга глаза, вдохнул ароматный пар.

– Во-первых, ты не знаешь наверняка, что сражение вообще будет. Во-вторых, перед вами не обученная армия, а кучка неопытных регуляторов. Ну и в-третьих, вы же их не убить хотите, а просто напугать, чтобы они отступили или сдались. А в четвертых… – Я улыбнулась Роджеру. – На охоте главное – подстрелить кого-нибудь. А на войне – вернуться живым.

Джейми подавился лепешкой. Я услужливо похлопала его по спине. Он откашлялся, сглотнул крошки и встал, взмахнув пледом.

– Знаешь, саксоночка, не во всем ты права. Да, это не охота. Потому что на охоте дичь не жаждет тебя прикончить. Понимаешь ли… – Он повернулся к Роджеру. – Война – это в первую очередь убийство. Будешь относиться к ней несерьезно – и, уверяю, до вечера не доживешь.

Он бросил остатки лепешки в костер и широким шагом ушел.

* * *

Какое-то время я сидела неподвижно, пока жар лепешки не просочился сквозь платок и не обжег пальцы. С приглушенным вскриком я бросила ее на бревно.

– Все хорошо? – спросил Роджер, не оборачиваясь, – он глядел вслед Джейми.

– Да.

Я прижала зудящие кончики пальцев к приятно холодной темной коре. Раз обмен любезностями уже нарушил молчание, я решила продолжить разговор.

– У Джейми, конечно, большой опыт. Но, боюсь, сейчас он перестарался.