Муза ночных кошмаров - Лэйни Тейлор

Он уставился на нее, не в состоянии осмыслить вопрос. «В порядке?» В порядке ли… он? Глядя на нее мертвым взглядом, Лазло вспомнил, что она телепат, и указал на свою голову.

– Почему бы тебе самой не посмотреть?

Киско отклонила предложение.

* * *

– Что за кавардак там происходит? – поинтересовалась Каликста.

Скорее всего, вопрос был риторическим и ответа не требовал, но разум Тиона сражался с головоломкой и не готов отступать, пока не получит ответа. Порталы в небе, исчезающие армии, серые дети, море крови. И вправду кавардак.

Они вдвоем присели в первом ярусе амфитеатра. Еще секунду назад над их головами со свистом пролетали стрелы. Ребята все видели, а вот поняли… не все.

Когда начался хаос – цитадель ожила, – Тион с поразительным спокойствием осознал, что может умереть. Весь город может рухнуть! На пару минут это казалось вполне вероятным исходом. Или же цитадель может попросту на него свалиться. В сознании возник образ изящно вырезанного надгробия с выгравированными словами: «затоптанный ангелом в расцвете жизни». Из горла вырвался истерический смешок, заслуживший недовольный взгляд от Каликсты, которая даже не представляла, что тут может быть смешного.

Он не пытался объяснить.

Много месяцев назад, в Зосме, он кичился перед Стрэнджем: «Обо мне будут слагать истории». Вспомнив свое напыщенное поведение, Тион покрылся мурашками стыда и невольно подумал, что быть затоптанным ангелом вполне подходящий конец для этой истории. Но он радовался, что не умер.

И радовался, что Руза с Царой не умерли, да и вообще никто из тех, кого он видел, если не считать всех тех духов, растворившихся в воздухе. Что это было? Иллюзия? Если так, то каким образом их оружие могло издавать звон, сталкиваясь с копьями тизерканцев?

Даже несмотря на большое расстояние, этот звук пробрал его до костей. Руза с Царой находились в самой гуще сражений с мистической армией, и Тион вздрагивал от каждого удара, приходившегося по его другу.

Друзьям, во множественном числе, исправился он. Разумеется, Тион наблюдал не только за Рузой. Бубня себе под нос молитвы воображаемым божествам, он довольно рьяно торговался за безопасность Цары. Любопытно, придется ли ему теперь заплатить, когда бой окончен и его друзья живы. Или же платить по счетам будет Каликста. Она скорее угрожала, чем торговалась, и делала это куда громче, с частым использованием ненормативной лексики.

– Разве это не девушка Лазло? – спросила она.

Поскольку призрачная армия загадочным образом исчезла, им открылся вид на все, что выбросила сюда цитадель, а также тех, кто был мишенью всех копий и стрел. Если спросите Тиона, это был вопиющий перебор.

Он увидел:

– Ослабших Эрил-Фейна с Азарин в окровавленной броне.

– Мать Эрил-Фейна.

– Хрупкую маленькую девочку, но не голубую, а серую.

– Двух девушек и юношу, двое из которых были голубыми, а одна, очевидно, человеком, со стрелой в плече.

– Возможно, девушку Стрэнджа. Тион плохо ее рассмотрел в тот день, но у нее была та же копна рыже-каштановых волос.

– Я думал, она умерла, – ответил он.

– Может, так и есть, – сказала Каликста. – Это же Плач. Тут ничто не имеет смысла.

Тион был не согласен:

– Как по мне, тут все логично. Просто правила другие.

Вопрос в том, чтобы выучить эти правила, как новый язык. Затем он почувствовал себя вдвойне неотесанным, лишенным знаний о правилах и языке, поскольку внизу разразилась жаркая дискуссия; высокий голосок маленькой серой девочки соперничал с низким баритоном Эрил-Фейна.

Алхимика заинтересовал ее серый оттенок. Вычислив, что изменение окраса кожи – реакция на прикосновение к мезартиуму, и наблюдая за Стрэнджем в процессе трансформации, он предположил, что она как раз находится в переходной стадии и станет либо лазурной, либо напротив. Так какой же из вариантов верный? Поскольку девочка не прикасалась к мезартиуму, Тион посудил, что второй.

А услышав, как она произносит «мезартиум» в безошибочном потоке других слов, он спросил Каликсту, понимает ли она, о чем они общаются.

Каликста скривилась:

– Она очень быстро говорит.

Тион прищурившись, посмотрел на нее:

– Вот и твое пресловутое свободное владение языком.

– Заткнись, Ниро! Понять чужой разговор сложнее, чем осмысленный диалог. Но, кажется, она просит… точнее, требует, она очень властная… чтобы он отдал ей шелковые сани?

Брови Тиона поползли вверх. Такого он не ожидал. Цитадель исчезла, что вызвало бы значительно больше вопросов, если бы он уже не пришел к выводу о портале в небе над Плачем. Но почему она исчезла, почему оставила здесь этих беженцев и где Стрэндж? Как точно подметила Каликста, кавардак. Еще утром Стрэндж увез гостей в цитадель верхом на изумительных металлических зверях. Так почему их столь бесцеремонно вышвырнули, да еще и в таком потрепанном состоянии?

Случилось что-то ужасное, подумал он.

– Давай подойдем ближе, – предложил Тион, и они с Каликстой двинулись вперед.

* * *

Сарай безмолвно смотрела, как Минья говорит с Эрил-Фейном. Ладно, не с ним, а ему, и очень грубо, но хотя бы убить не пытается. Несмотря на ее хамство, он был сама любезность и слушал, не перебивая, внимательный и отзывчивый. Мужчина тут же отправил одного из тизерканцев в ратушу, чтобы позвать Солзерин с Озвином.

Он бы отвел их к шелковым саням и позволил подняться на них в небо, и, возможно, Солзерин согласилась бы управлять ими, а возможно, и нет, и, быть может, они нашли бы портал в быстро опускающейся темноте и полетели бы в иной мир, а затем нашли бы цитадель и пришвартовались к ней, чтобы Минья смогла прикоснуться к металлу и снова стать голубой, тем самым возобновив хватку для Сарай. Далее они смогли бы спасти Лазло, отвоевать свой дом и жить долго и счастливо, прямо как в сказке.

Но этому не суждено было случиться.

Не хватит времени. Сарай это знала. В нее просочился холод. Она уже чувствовала, что небо постепенно забирает ее сущность.

Эрил-Фейн начал уводить их из амфитеатра, и Минья пошла было за ним, но Сарай покачала головой.

– Минья, – позвала девушка, и когда та обернулась, то сразу все поняла.

Сарай таяла по краям, ее очертание размывалось, прямо как у Привидения перед исчезновением. Минья все видела, но отказывалась с этим мириться. Девочка завела руки за спину, чтобы не пришлось видеть их цвет.

Но видели все остальные. Она уже походила на человека, разве что слегка приболевшего, новообретенная смуглая кожа имела пепельный оттенок.

– Нам нужно в цитадель! – настаивала Минья. – Мне просто нужно ее коснуться. Все, что нам требуется, это поравняться с ней и коснуться.