Лэйла-стероид - Артур Раин

под руководством профессора Славина. Первоначально предполагалось использование в качестве “сыворотки правды”. LEYLA-2 создан на основе рецепта древнеегипетских жрецов, найденного археологической экспедицией Л. С. Володина, принимавшего, в дальнейшем, деятельное участие в создании LEYLA-2. Испытания проводились в некоторых “горячих” точках, но в ограниченном объеме. На данный момент выпуск LEYLA-2 прекращен, производство препарата признано нерентабельным, запасы уничтожены.

— Это полуофициальный треп, — сказал майор, поднимая голову. — Что-нибудь еще есть?

— Спрашивайте — отвечаем, — лениво пробормотал Боков.

— Какое действие оказывала “лэйла”?

— Под воздействием LEYLA-2 испытуемый переходит в стадию сомнамбулизма без предварительного прохождения первых двух стадий, — отбарабанил Сергей.

— А по-русски, — подал голос Макс.

Бокова просто разморило от чая и теперь ему хотелось только одного. Спать.

— Как мне объяснили, — стараясь произносить слова четко и ясно заговорил Сергей, — современная наука различает три стадии гипноза: первая — сонливость, когда человек испытывает состояние покоя, необыкновенную тяжесть тела и веки его словно наливаются свинцом. Вторая стадия гипноза — гипотаксия, при которой отмечается состояние восковой гибкости тела, когда человеку или части его тела можно придать любое, самую немыслимое положение, которое трудно было бы сохранить в нормальном состоянии. При гипотаксии же, это положение совсем не обременительно.

— Это когда человека кладут затылком на одну спинку стула, пятками на другую и садятся ему на живот, — сказал Макс и пояснил. — Видел по телевизору на закате перестройки.

— Верно. Ну и третья стадия — сомнамбулизм. В этом состоянии загипнотизированный полностью отрешен от любых внешних раздражителей, кроме команды человека, приведшего его в это состояние.

Боков умолк. Сонливость его мгновенно улетучилась. Рой мыслей сложился в единое целое.

— Такого человека можно резать, жечь, — заговорил Макс, глядя прямо перед собой, — он не чувствует боли, не знает сомнений, он делает то, что ему прикажут. Кроме того, я помню совершенно безумную ярость в момент своего первого убийства.

— Здесь упоминается о древнеегипетском рецепте, — сказал майор, ткнув пальцем в записку. — Что это такое?

— Одна из составляющих LEYLA-2. Так называемый “Напиток Анубиса”. В нем, как я понял, толком не разобрались, ясно одно. Древние египтяне считали, что помимо тела и души есть еще третья составляющая человеческого существа. Они называли ее Ка. Это энергия, которая при жизни объединяет плоть физическую и плоть духовную в единое целое. Чем ее меньше, тем сильнее разлад между телом и душой. По преданиям “Напиток Анубиса” уменьшал энергию Ка. У человека, выпившего это зелье, появлялось равнодушие к своей земной оболочке, да и вообще ко всему, связанному с этой жизнью. Плюс к этому существовал и побочный эффект, весьма полезный для воинов, на которых и испытывали “Напиток”.

— Ярость и необыкновенная физическая сила, я так понимаю, — закончил Макс. — Плюс к этому, полная управляемость. Просто биоробот, какой-то.

Кретов вытащил из лежащей на столе пачки сигарету и глубоко затянулся.

— Неудивительно, что рецептом “напитка” заинтересовались. Как я понял. параллельно и американцы что-то пытались сделать, но, судя по всему, у них не получилось.

— Это все? — спросил Скал.

— В архивах больше ничего нет, — пожал плечами Боков. — В том числе и о проекте “Оборотень ХХ”. Тут вообще все пусто. Если какие-то данные и были, то они исчезли.

После непродолжительной паузы майор сказал:

— Все это, по крайней мере, доказывает одно: мы близко. Настолько близко, что теперь нам жизненно важно не снижать скорость поисков. Затянуть дело, все равно, что сойти с поезда на полном ходу. Я не знаю, когда нас найдет “Капелла”, но она найдет, в этом никаких сомнений.

— С LEYLA-2 понятно, — буркнул Макс. — По крайней мере мы знаем, что о ней известно. А ее создатели? Кто знал составляющие препарата?

— Их знаю и я, — устало сказал Боков. — Для того, чтобы изготовить “лэйлу” да и любой другой химический препарат, нужно знать весь ход технологического процесса. В каких пропорциях смешивать ингредиенты, при какой температуре и еще тысяча мелочей.

— Хорошо, — терпеливо произнес Макс. — Кто знал весь ход?

— Володин и Славин, вероятно, — усмехнулся Боков, краем глаза заметив, как при этих словах Кретов вздрогнул. — Второй уже умер, покончил с собой, а первый… тоже что-то в этом роде.

— То есть, — Скал сузил глаза и подался вперед.

— Спятил, сбрендил, съехал с катушек. Через два дня после смерти Славина Володина нашли у него на даче. Такое ощущение, что Славин прятал его там. С известной долей вероятности можно предположить, что этот суслик испытал действие собственного препарата на своем коллеге. Володин никого не узнавал, ни о чем не помнил, кроме самых простых вещей, ну там, как держать ложку, как ходить и так далее. Потом, наверное, у Славина совесть взыграла, взял пистолет и пустил себе пулю в рот.

— Что ж, — сказал майор, делая глоток из кружки, — вот, уже два пути у нас есть. Какую-то партию LEYLA-2 могли украсть. Но это очень длинная ниточка, учитывая, что в архивах об этом ничего не сказано, а значит…

Макс нервным движением сломал сигарету в пепельнице.

— А значит надо посмотреть, — закончил Скал, — так ли уж этот Володин безнадежно болен. Боков во все глаза смотрел на Макса, смятение которого проступало все заметнее и заметнее. Майор молча барабанил пальцами по столу, усиливая тягостную паузу этим аритмичным стуком.

— О краже можно забыть, — ни на кого ни глядя сказал Кретов. — Есть еще один довод в пользу ниточки к создателям “лэйлы”.

С этими словами Макс посмотрел на Бокова. Тот несколько мгновений непонимающе закрывал и открывал глаза, а потом его нижняя челюсть отвалилась.

— Меня надо гнать из ментов, — слабым голосом произнес Сергей. — Я думаю, подметать улицы как раз будет соответствовать моему интеллекту.

— Кто-нибудь объяснит мне, непосвященному, в чем дело, — спокойно произнес майор.

— Я застрелил балерину Маргариту Славину, — жестко, словно рубя ножом по ране сказал Макс. — Славин, это ее отец.

— Школьные годы чудесные, — присвистнул Скал, уходя в глубокую задумчивость, — Вот так знаешь все факты, а увязать