Женщина не прощает - Диля Еникеева

- Супер, Лариса! - восхитилась Наташа Покровская, когда они вышли на улицу. - Вы держались именно так, как следовало.

- Алла всегда советует на допросе вести себя понаглее. Сама она придерживается именно такой тактики.

- О да! Нашей верной боевой подруге палец в рот не клади! Ей даже не нужно брать с собой адвоката, отправляясь в следственную часть. У нее немалый опыт общения с дознавателями.

- У меня, к сожалению, тоже, - вздохнула Лара.

Тут она вспомнила, что каждый случай - следствие ее пассивного подчинения чьей-то воле или неумения вовремя сказать “нет”. Алла-то оказывается в числе свидетелей, а то и подозреваемых, исключительно из альтруистических побуждений, помогая своим многочисленным друзьям, а то и вовсе незнакомым людям. А вот она, Лариса, из тех, кто будто притягивает к себе неприятности и подлецов.

Немного попереживав на эту тему, Лара, как всегда, призвала на помощь привычную формулу аутотренинга, сразу успокоилась и улыбнулась Наташе.

После ухода велеречивого адвоката Вера Дмитриевна посмотрела на дочь и печально вздохнула:

- Если б я знала, доченька, что так получится...

- Ты о наследстве, мама?

- Да нет. О той ночи.

- Не думай об этом. Ты же сама мне велела: “Забудь. Ничего не было”.

Вера Дмитриевна согласно кивнула, подумав: “Как же забыть этот кошмар... До конца дней моих будет перед глазами стоять”.

...Уже в первый день свадьбы, когда зять рявкнул на нее в присутствии гостей, Вера Дмитриевна удивилась. Куда девалась его обычная обходительность? “Стыдится он меня перед этими богачами, что ли?” - подумала она тогда. Потом Борис так же некорректно вел себя с Мариной, а ее мать терялась в догадках - какая муха его укусила? Может, ему что-то наговорили про Мариночку? Или жених дочери узнал, что она жила с Ваней? С ним, Борисом, вела себя как нетронутая, а оказалась не девочка, вот он и злится? Или на него повлияли ехидные замечания Виолетты и других злючек? “Тяжелый Борис, оказывается, человек, - размышляла теща, незаметно следя за зятем. - Я-то думала, старый муж будет мою доченьку на руках носить, пылинки с нее сдувать, а он обращается с ней, будто милость ей оказывает”.

Оба дня свадьбы Вера Дмитриевна приглядывалась к зятю и находила в нем все новые неприятные черты. С женщинами тот вел себя развязно, не скрывал, а даже нарочно подчеркивал, что когда-то они были любовниками, заигрывал то с одной молодой, то с другой, студенток тоже не оставил без внимания - улучив момент, зажимал в уголке и пытался потискать, говоря скабрезности. Все Маринины подружки дали ему отпор, но Борис не успокоился. Кухня рядом с мини-холлом, а жених, приводя туда очередную даму, даже не утруждался понизить голос, и Вере Дмитриевне, сновавшей между кухней и гостиной, было слышно все. Она только диву давалась - ведь зять совсем старый, на шесть лет старше своей тещи! - а все никак не уймется!

На второй вечер Вера Дмитриевна не раз спускалась вниз и, стоя сбоку от двери в “оздоровительный комплекс”, видела нескольких женщин, слышала разговоры. Неприятным открытием явилось то, что у Бориса есть внебрачный сын от Розы. Потом мимо кухни проскользнула еще одна гостья, имени которой Вера Дмитриевна не знала. Выждав некоторое время, она спустившись и увидела, что возле бассейна пусто, и догадалась, что Борис увел даму в сауну. Послушав под дверью, теща поняла, чем они там занимаются, Борис называл женщину Людой. Дверь сауны была заперта, а то бы Вера Дмитриевна не совладала с собой, ворвалась туда и отчитала бесстыдников. Поразмыслив, она решила, что нехорошо затевать скандал при гостях, и вернулась в кухню. Через некоторое время Люда на цыпочках прошла по коридору в сторону холла. Только было теща решила потребовать у зятя объяснений, у него опять оказалась посетительница - дочка соседей Ольга. Она кричала на Бориса, упрекала, дала ему пощечину, но он оттолкнул ее, девушка упала, а потом ушла, проклиная вероломного любовника и желая ему поскорее сдохнуть.

Чаша терпения уже переполнилась, и Вера Дмитриевна решила открыть глаза дочери на этого старого развратника, но Марина все не шла, видно, решила напоследок побыть с друзьями. Стакан с грейпфрутовым соком все еще стоял на столе, а Вера Дмитриевна занялась посудой, поглядывая на открытую дверь. Вскоре к бассейну прошел армянин, а минут через десять в кухню заглянула дочь и сказала, что отнесет мужу сок. Мать попросила ее зайти на обратном пути и прождала довольно долго. Не выдержав, она спустилась вниз и увидела страшную картину: ее обнаженная дочь стоит на коленях перед армянином, а Борис имеет его сзади. Первым ее побуждением было схватить что-нибудь тяжелое и со всей силы стукнуть обоих развратников, но она сдержалась - потом позору не оберешься, над Мариночкой все будут смеяться.

Несчастная мать вернулась на кухню, села на табурет и заплакала. Перед глазами стояло залитое слезами лицо униженной, опозоренной дочери, а она казнила себя: “Что я наделала! Ведь погубила свою бедную девочку! Как же она такое переживет?! Этот негодяй будет все время так над ней издеваться...”.

Потом по коридору пробежала Марина - мать не стала ее окликать, понимая, что дочь сейчас в смятении, - а минут через пять торопливо прошел армянин. Вера Дмитриевна решила высказать все зятю, спустилась по лестнице и увидела его голую спину, а напротив него стояла девушка с пистолетом в руках и что-то гневно говорила. Увидев оружие, Вера Дмитриевна испугалась и опять вернулась на кухню. Посидела, терзаясь тяжелыми мыслями, потом надумала снова пойти к бассейну.

Борис распластался в шезлонге, свесив руки, и крепко спал. Теща подошла к нему, некоторое время смотрела на порочное лицо зятя, с отвисшей нижней губой и струйкой слюны, сбегающей из угла рта, а потом вспомнила его слова: “Я тебя никому не отдам, Марина. Ты - моя”. Месяц назад Вера Дмитриевна думала, что это признание в любви, а теперь слова Бориса приобрели зловещий смысл. Он ведь и в самом деле не отпустит Марину - ее ласковая, нежная доченька нужна ему для разврата.

Вера Дмитриевна подошла поближе, покрепче ухватилась обеими руками за нижний край шезлонга, собрала все силы и столкнула вместе со спящим зятем в бассейн. Падая, Борис зацепил ногой легкий пластмассовый столик, тот опрокинулся, стоящие на нем бокалы упали на плиточный пол и разбились. Вера Дмитриевна машинально поставила столик в прежнее положение, с ненавистью пихнула ногой пустую бутылку из-под столь любимого зятем “Божоле”, подобрала с пола стакан небьющегося стекла, вспомнила неоднократно слышанную высокопарную фразу Бориса: “Свежевыжатый грейпфрутовый сок - напиток американских президентов!” - и швырнула стакан следом за зятем, пожелав: “На том свете пей свой поганый сок, если он есть в аду, грязный развратник!”

Опер Вова влетел в кабинет приятеля, размахивая заключением экспертизы, и с порога завопил:

- Геныч, отбой! Закрывай дело! Наш жмурик сам окочурился - острая сердечно-сосудистая недостаточность. Уф! - Владимир приземлился на стул и похвастался: - Я предпринял колоссальные усилия ради того, чтобы простимулировать экспертов. Митрич, слава те Господи, опять развязал, так что пару пузырей принял с превеликой радостью, а за стаканом поведал по секрету про хобби молодого криминалюги. Угадай, чем этот ученый очкарик увлекается в свободное от потрошения трупов время?