Ангелотворец - Камилла Лэкберг

— Это ему пришла в голову идея рассказать все Руне?

Полицейский кивнул.

— Да, они были против, но Леон их убедил. Мне кажется, он очень много думал о том, что было бы, прими он тогда другое решение.

— Но он же не мог знать, насколько безумен был Клаэс? Так что решение было правильным. Разве он мог предполагать, чем все это закончится?

Эрика доедала мороженое, глядя на мужа. Ей тоже хотелось поговорить с Леоном и Инес, но муж запретил ей это делать. Пришлось довольствоваться его пересказом событий.

— А что произошло потом? Почему они не позвонили в полицию?

— Боялись, что им не поверят. И находились в состоянии шока, не могли ясно думать. Мальчикам было стыдно. Они боялись, что снимки выплывут наружу, вот и согласились на план, предложенный Кройцем.

— Но Леону-то нечего было бояться. Он не был одной из жертв Клаэса. И никого не убивал.

— Леон боялся потерять Инес, — ответил Патрик, отставляя в сторону мороженое, к которому едва притронулся. — Если бы все раскрылось, скандал был бы таким огромным, что им не позволили бы быть вместе.

— А Эбба? Как они могли ее там оставить?

— Судя по всему, все эти годы его мучили угрызения совести. Наверное, он корил себя за то, что убедил Инес оставить дочку в доме. Я не стал спрашивать об этом. Думаю, они достаточно настрадались и не раз пожалели об этом поступке.

— Я все равно не понимаю, как ему это удалось.

— Они были без ума друг от друга. И боялись, что Руне обо всем узнает. Запретная любовь, понимаешь ли. Сильные чувства. И отчасти тут есть вина отца Леона, Арона. Леон позвонил ему и попросил о помощи, и тот ясно дал ему понять, что может помочь вывезти из страны Инес, но никак не ребенка.

— Хорошо, Леона я могу понять. Но Инес? Как она могла оставить собственного ребенка? Неужели любовь настолько ее ослепила? — взволнованно спросила Эрика, которая даже помыслить не могла о том, чтобы расстаться со своими детьми навсегда.

— Она тоже не могла ясно мыслить. Леон убедил ее, что так будет лучше. Наверное, сказал, что, если они попадут в тюрьму, она все равно потеряет Эббу.

Писательница покачала головой. Все равно ей не понять, как может родитель бросить своего ребенка.

— Так они спрятали тела и выдумали историю про рыбалку?

— Арон Кройц предложил сбросить тела в море, но Леон боялся, что их прибьет к берегу. Тогда их решили спрятать в бункере. Мальчики отнесли тела туда и положили в ящики вместе с фотографиями. Револьвер они тоже оставили в одном из ящиков. А потом заперли комнату в надежде, что полиция не сможет ее обнаружить.

— Так и произошло, — констатировала Эрика.

— Да, план удался, только вот Себастиан забрал ключ и шантажировал их все это время.

— Но почему полиция не нашла никаких следов?

— Ребята тщательно вымыли пол, потом переоделись, сделали анонимный звонок в полицию и отправились в море якобы на рыбалку. И надо помнить, что это был семьдесят четвертый год и место преступления осматривали сельские полицейские. У них не было элементарного оборудования.

— А Инес?

— Она спряталась. Это была идея Арона. Они отвезли ее на соседний остров, взломали чей-то летний дом, и там она ждала, пока все успокоится и они с Леоном смогут уехать из страны.

— Так все время, пока шли поиски семьи, она сидела на чьей-то даче неподалеку? — недоверчиво спросила Эрика.

— Да, владельцы потом заявили о взломе, но полиция никак не связала это с исчезновением на Валё.

Писательница кивнула, довольная тем, что все кусочки мозаики легли на свои места. Она столько времени гадала, что же случилось с семьей Эльвандер, а теперь у нее была четкая картина событий.

— Интересно, что теперь будет с Эббой, — сказала она, протягивая руку за мороженым Патрика. — Я не хотела ее тревожить. Наверно, она у родителей в Гётеборге. И что будет с Инес…

— Так ты не в курсе? — просиял Хедстрём впервые за время их разговора.

— В курсе чего? — насторожилась Эрика.

— Эбба поживет у Йосты пару дней. А Инес собиралась прийти к ним на ужин, чтобы они могли узнать друг друга получше.

— Рада за них. Эббе сейчас нужна забота. Безумие Мортена стало для нее шоком. Одна мысль о том, что любимый человек может сойти с ума и сотворить такое… — Эрика покачала головой. — И Йоста, должно быть, доволен, что она гостит у него. Только представь, что было бы…

— Знаю. Йоста тоже много об этом думал. Но Эббе повезло с приемными родителями, а ее благополучие — все, что имеет для него значение, — Патрик замолчал и внезапно сменил тему разговора: — А как дела у Анны?

Эрика нахмурилась:

— Я с ней еще не говорила. Получив сообщение, Дан сразу поехал домой. Думаю, она ему все расскажет.

— Все?

Женщина молча кивнула.

— И как, думаешь, он отреагирует? — спросил ее муж.

— Не знаю, — Эрика перестала есть и только тыкала ложкой в мороженое. Такая привычка была у них с Анной с детства. — Надеюсь, они смогут с этим справиться.

— Хм… — усомнился Патрик.

Его жене не хотелось в этом признаваться, но в последние дни она так сильно переживала за Анну, что не могла думать ни о чем другом. Однако звонить сестре Эрика себе запретила. Им с Даном нужен покой, чтобы все обсудить и найти решение. Анна сама позвонит, когда все разрешится.

— Будут ли какие-нибудь последствия для Леона и других? — решила сменить тему писательница.

— Нет, срок давности этого дела истек, — объяснил Хедстрём. — Единственный, кого можно было бы призвать к ответственности за преступления, — это Мортен, но он мертв. Посмотрим еще, что будет с Перси.

— Надеюсь, Мартин не страдает из-за того, что ему пришлось застрелить Мортена. Это последнее, о чем ему сейчас нужно думать… — расстроенно отметила Эрика. — Я чувствую вину перед ним.

— Не думай так. Мартин — сильный человек. И он готов вернуться на работу. Лечение Пии займет какое-то время. Ее и его родители им помогают. Так что он собирается выйти на полставки.

— Разумно, — отметила женщина, все равно чувствуя себя виноватой.

Патрик внимательно посмотрел на жену. Потом протянул руку и погладил ее по щеке. Их глаза встретились. Оба словно заключили негласный уговор не обсуждать, что могло случиться на Валё. Хедстрём снова чуть не потерял любимую супругу. Но она была жива. И они любят друг друга, а это единственное, что имеет значение.

Останки, найденные в цинковом гробу неподалеку от усадьбы Германа Геринга Каринхалл, были изучены судебными медиками из Линчепинга. Они выяснили, что останки принадлежат Карин Геринг, урожденной Фок, скончавшейся в 1931 году. Поразительно же то обстоятельство, что в 1951 году егеря нашли на территории усадьбы фрагменты скелета, который сочли останками жены Геринга. Их тайно кремировали и прах вывезли в Швецию для захоронения. Так Карин Геринг похоронили в третий раз. Первый раз она упокоилась в семейном склепе на кладбище в Ловё, второй раз — в Каринхалле и в третий раз — снова в Швеции. Но история на этом не закончилась. ДНК-анализ последней находки показывает, что именно это — останки фрау Геринг. Кто же тогда покоится на кладбище Ловё в пригороде Стокгольма?