"Кантокуэн" - "Барбаросса" по-японски. Почему Япония не напала на СССР - Анатолий Кошкин

Миллионы погибших на полях сражений и замученных в фашистских застенках; миллионы женщин, детей и стариков, истребленных в мирных городах и селах, подвергшихся захвату; многомиллиардные убытки, понесенные народами всего мира в результате огромных разрушений, вызванных агрессивной войной; гибель колоссальных культурных и исторических ценностей, варварски уничтоженных, — таков счет, предъявляемый человечеством к империалистической Японии, сообщнице гитлеровской Германии.

Суд народов уже вынес свой приговор главным нацистским военным преступникам.

Теперь весь мир ждет вашего справедливого приговора главным японским военным преступникам, ответственным за море невинно пролитой человеческой крови, за миллионы и миллионы жертв варварской агрессии японских милитаристов.

Ваш приговор должен послужить грозным предупреждением для каждого, кто вздумает разжечь пожар новой войны».

ДОКУМЕНТ № 13

ИЗ ПРИГОВОРА МЕЖДУНАРОДНОГО ВОЕННОГО ТРИБУНАЛА ДЛЯ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА ПО ДЕЛУ ГЛАВНЫХ ЯПОНСКИХ ВОЕННЫХ ПРЕСТУПНИКОВ

«НАЦИОНАЛЬНАЯ ОБОРОНА»

Интересно отметить трактовку термина «национальная оборона», данную Араки. Он указывал, что этот термин означает не только физическую оборону Японии, но включает также защиту «Кодо», т. е. «императорского пути». Это был другой способ выражения того, что завоевание соседних стран при помощи силы оружия оправдывается как «национальная оборона».

Примерно в то же время в 1933 году Араки, бывший тогда военным министром, отказался от эвфемизма «национальная оборона» и прямо высказал на совещании губернаторов префектур то, что он думает о Советском Союзе. Он сказал: «Япония должна неизбежно столкнуться с Советским Союзом. Поэтому для Японии необходимо обеспечить себе путем военного захвата территории Приморья, Забайкалья и Сибири».

Определение «национальная оборона», данное Араки, было принято кабинетом Сайто в качестве основы его политики в Маньчжурии. Как уже было показано, руководители Японии всегда стремились оправдать свои агрессивные военные авантюры, объявляя их оборонительными. Именно в этом направлении происходило строительство Маньчжурии как «жизненной линии» Японии.

Обмен дипломатическими документами

На тот факт, что политика Японии в отношении СССР была не оборонительной, а наступательной или агрессивной, указывают дипломатические документы, обмен которыми произошел в период 1931–1933 гг. В течение этого периода Советское правительство дважды делало японскому правительству официальное предложение о заключении пакта о ненападении и нейтралитете. В советском заявлении, сделанном в 1931 году японскому министру иностранных дел Иосидзава и послу Хирота, подчеркивалось, что заключение пакта о ненападении будет служить «выражением миролюбивой политики и намерений правительства и он был бы особенно кстати теперь, когда будущее японо-советских отношений является предметом спекуляции в Западной Европе и Америке. Подписание пакта положило бы конец этим спекуляциям».

Японское правительство в течение года не отвечало на это предложение. Только 13 сентября 1932 г. советский посол в Японии получил от министра иностранных дел Утида ответ, в котором предложение отклонялось на том основании, что «официальное начало переговоров по этому вопросу между двумя странами в данном случае считается несвоевременным».

4 января 1933 г. Советское правительство повторило свое предложение о заключении пакта, указав, что предыдущее предложение не вызывалось соображениями момента, а являлось результатом его миролюбивой политики и поэтому сохраняет силу и на будущее. Японское правительство в мае 1933 года еще раз отклонило предложение Советского Союза.

Следует отметить, что Япония отклонила это предложение, несмотря на то, что японское правительство в то время было уверено в том, что это предложение является искренним выражением миролюбивой политики Советского Союза на Дальнем Востоке.

В секретном меморандуме, написанном начальником бюро европейско-американских дел — подсудимым Того в апреле 1933 года, говорилось: «Желание Советского Союза заключить с Японией пакт о ненападении вызвано его стремлением обеспечить безопасность своих дальневосточных территорий от все возрастающей угрозы, которую он испытывает со времени японского продвижения в Маньчжурии».

К декабрю 1933 года Квантунская армия составила планы и продолжала вести подготовку к тому дню, когда Япония использует Маньчжурию в качестве плацдарма для нападения на СССР.

Дальнейшие замыслы против СССР

В 1935 году кабинет Окада, который в предыдущем году снова пришел к власти, оказал поддержку экономическим планам армии в Маньчжоу-го, хотя Хирота отрицал, что японские намерения являются агрессивными.

В ноябре 1935 года Сиратори, в то время являвшийся посланником в Скандинавских странах, написал послу в Бельгии Арита письмо, в котором указывал, что «в настоящее время для Советской России наиболее желательно иметь дружественные отношения с иностранными державами. Поэтому страны, граничащие с Советской Россией и имеющие вопросы, которые должны быть раньше или позже урегулированы с Россией, должны не упускать настоящего удобного момента». Он предложил потребовать от Советского Союза «с решительностью» в качестве «минимальных» уступок разоружения Владивостока и т. д., потребовать, чтобы СССР «не держал ни одного солдата в районе озера Байкал».

В качестве радикального разрешения проблем, стоящих между Японией и СССР, Сиратори предложил следующее:

«…для того чтобы навсегда уничтожить угрозу со стороны России, необходимо сделать ее слабой капиталистической республикой и строго контролировать ее естественные ресурсы… В настоящее время шансы для этого хороши».

Февральский военно-фашистский путч

Мы уже рассмотрели падение кабинета Окада, вызванное мятежом в армии в Токио 26 февраля 1936 г. Армия была против кабинета за его недостаточно агрессивную позицию.

27 февраля, через день после путча, японское консульство в Амое разъяснило, что целью мятежа была смена кабинета и замена его военным кабинетом и что группа молодых военных стремилась к тому, чтобы Япония заняла весь Китай и подготовилась к немедленной войне с Советским Союзом до победного конца, с тем чтобы Япония могла стать единственной силой в Азии.

Декларация 1936 года о «национальной политике»

В августе 1936 года премьер-министр Хирота вместе с министром иностранных дел, военным министром, военно-морским министром и министром финансов сформулировали декларацию о «национальной политике» Японии. Это — важный и знаменательный документ, направленный, между прочим, на «обеспечение внедрения (японской) империи в восточный континент, а также на экспансию в район Южных морей, путем совместных усилий дипломатического искусства и «национальной обороны».

Знаменательно возрождение термина «национальная оборона». В качестве одного из практических шагов Япония «должна была стремиться уничтожить русскую угрозу на севере для того, чтобы осуществить прочное развитие Маньчжурии и для создания прочной обороны Японии и Маньчжурии».