Безграничное сердце - Ти Джей Клун

люблю тебя, Ник Мантикора.

— Ник Мантикора! — радостно воскликнул Гэри. — О боги, не могу поверить, что ты только что всё это сказал!

— Я не читать книг, — сказал Тигги. — Я любить кошек.

Джастин вмешался:

— Кажется, что дракон просто играет с Райаном.

Мы все глянули вниз.

Разумеется, Кевин до сих пор кружил вокруг Райана, не давая ему возможности нанести удар. Для своего размера дракон двигался молниеносно, и я понимал, что если бы это был настоящий бой, то он бы закончился быстро. На мгновение я подумал, что, возможно, следует вмешаться, чтобы спасти Райана, но потом увидел, как он увернулся от хлёсткого удара хвостом Кевина, и решил, что всё в порядке, раз весь такой бравый и безупречный. Пока что.

— Сразись со мной, как мужчина! — огрызнулся Райан, пока Кевин танцевал на расстоянии.

— Я не мужчина, — напомнил ему Кевин. Он щелканул когтями по нагруднику Райана, сбив того с ног. Кевин посмотрел на нас и сказал: — Ты видел, Гэри? Я сделал это для тебя!

— Супер, — крикнул Гэри. — Ты такой клёвый. — Затем, более низким голосом: — У меня будет от него так много детей.

— О боги, — простонал я. — Может, заткнёшься уже?

— Это настоящая любовь, — настаивал он.

— Если он тебя обидеть, Тигги крушить, — сказал Тигги, поглаживая голову Гэри.

— Конечно, Тиг, — произнёс Гэри. — Ты мой большой сильный великан.

— Я тоже причиню ему боль, — добавил я.

Гэри закатил глаза.

— Нет, не причинишь. Твоя магия на него не подействует.

— И мечом пользоваться ты не умеешь, — заметил Джастин.

Я зыркнул на них обоих. Затем:

— Подожди-ка. Как вы вообще здесь оказались?

— Тигги, — ответил Гэри. — Хреновина с внушением выветрилась из него быстрее, чем они думали. Вот, пока они меня пытались научить Драконьим псалмам, в котором девяносто шесть стихов, я рассказываю, о том, как меня связал Октавио, а в следующую минуту Тигги крушит лица, и вот мы здесь.

— Мне кажется, ты пропустил значительную часть истории. Например, Райан на тебе верхом?

— Ревнуешь?

— К Райану, — быстро ответил я. — О, точно. Да. Это единственная причина, по которой я ревную. Из-за этого.

— То-очно, — протянул Гэри, и мы все вздрогнули, когда Райана отбросило к дереву. Он медленно поднялся и подобрал меч с земли.

— У тебя там всё в порядке, приятель? — спросил я.

— Отлично, — ответил он. — Я рыцарь. У меня всё под контролем. Вот увидишь. На ужин у нас будет драконье мясо.

— Мерзость, — возразил Гэри. — Единственный человек, который будет есть моего будущего мужа, это я, и не в том смысле, о котором ты думаешь.

— Ла-ла-ла, — пролепетал я. — Я тебя не слушаю.

Кевин, конечно же, выпятил грудь и с упоением набросился на Райана.

— Какой странный выдался день, — пробормотал Джастин.

— Король по тебе скучает, — тихо произнёс я, когда Гэри и Тигги ушли осматривать сундук с сокровищами на противоположной стороне крыши.

Джастин фыркнул.

— Конечно же. Наследника нужно держать поблизости.

— Всё не так, и ты это знаешь.

— Ты же так много знаешь о моих отношениях с моим отцом.

— Нет. Просто я знаю твоего отца. Знаю, что он за человек. Я помню выражение его лица, когда я проснулся после твоего похищения. Джастин, он был убит горем.

Принц сжал руки в кулаки.

— Только потому, что ты был ранен. Я тут ни при чём.

— Как ты можешь такое говорить? — спросил я. — Ты его сын. Он для тебя сделает всё, что угодно. Чтобы убедиться, что ты благополучно вернёшься. Вот почему он послал нас.

Джастин на меня не смотрел.

— Я понимаю, почему отец послал Райана. Но не понимаю, почему послал тебя.

— Я твой волшебник. Конечно, он отправил меня.

— Мой волшебник, — повторил Джастин.

— Ну, ученик, но да, чувак. Твой волшебник.

— Я чётко помню, как ты сказал, что не собираешься быть моим волшебником.

От его слов я вздрогнул.

— В своё оправдание: ты напал на меня с мечом и разозлил. Люди, когда злятся, говорят вещи, которые не имеют в виду.

Джастин промолчал.

— Слушай, я знаю, что тебе не нравлюсь. И не могу сказать, что ты мне тоже очень нравишься. Но это и не важно. Мы ответственны за нечто большее, чем мы сами. Однажды мы будем ответственны за целое королевство. Ты его возглавишь, а я буду тебе помогать. Мы застряли вместе, ясно? Семья держится вместе, даже когда дела идут хреново.

— Ты считаешь нас семьёй, — ровным голосом произнёс принц.

Я старался сдерживать гнев.

— Ну, дальние родственники.

Он фыркнул.

— Ты правда не понимаешь?

— Чего?

— Боги, ты такой бесячий.

— Мне говорили подобное пару раз.

Джастин повернулся ко мне, его губы были сжаты в тонкую линию. Где-то внизу раздался гневный крик Райана и ответный рёв Кевина. Но я не сводил глаз с Джастина. На периферии мелькнул зелёный, но пришлось сказать себе нет-нет-нет. Потому что я мог разрушить замок, если бы захотел. Всего несколько удачных мыслей, одно движение пальцев — и всё превратится в камень.

Он продолжил:

— Дело всегда в тебе.

Я вопросительно на него взглянул.

— С чего ты взял?

— Однажды я стану чёртовым королём, — зарычал Джастин. — Я займу место отца и буду править всей Веранией. Для этого я и родился. Для этого меня растили. Вот почему я брал все эти грёбаные уроки этикета и дипломатии. Сотни часов с членами совета и лордами. Советники и командиры, все они мне говорили, что я должен делать. Кем я должен быть. Кем стану. А потом появился ты.

Это было сказано с таким ядом, что я почти сделал шаг назад. Но не отступил, потому что не боялся. Не боялся Джастина. Я никогда не причиню ему вреда, но это не значит, что я буду терпеть его выходки.

— Тебя забирают из трущоб, — продолжал принц. — Тебя привели в мой дом. Ты ничего не сделал чтобы это заслужить. Абсолютно ничего. Всё из-за грёбаного фокуса, который ты однажды проделал, когда сунул свой нос куда не следует. И всего через пару дней все о тебе говорили. О Сэм, милый маленький волшебник. О Сэм, мальчик из трущоб. Идеальный, невинный Сэм, пришёл в замок и все его полюбили. Морган говорил о тебе, как о сбывшемся пророчестве. Слуги говорили о тебе, как о члене королевской семьи. Всеми любимый и почитаемый. Мои друзья, мои чёртовы друзья, считали тебя умным и верным. А мой отец. Что ж. Скажем так, прошло совсем немного времени, и он стал говорить о тебе, как о втором сыне.

— Я ни о чём таком не просил, — тихо прошептал я.