Толстой-Американец - Михаил Филин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Перейти на страницу:
РВ — Русский вестник.
РГАЛИ — Российский государственный архив литературы и искусства. РГВИА — Российский государственный военно-исторический архив. PC — Русская старина.
Св. — связка.
СЗК — Вяземский П. А. Старая записная книжка. М., 2003.
С. Л. Толстой — Толстой С. Л. Фёдор Толстой Американец. М., 1990. Ф. — фонд.
Ч. — часть.
ПРИЛОЖЕНИЯ
I. ИЗ СТИХОВ К ГРАФУ Ф. И. ТОЛСТОМУ
За пределами публикуемого ниже поэтического корпуса 1800–1830-х годов остались стихотворные произведения разных лиц, в которых имя графа упоминается лишь вскользь, а также сочинения (А. С. Грибоедова, А. С. Пушкина, etc.), где Ф. И. Толстой-Американец фигурирует в обличии литературного персонажа.
С. Н. Марин
ОТВЕТ НА ПИСЬМО К ГР ТОЛС
Сократа ученик — друг всех Алцибиадов,
Злодей ефрейторства, гонитель вахт парадов —
Быв — гвардьи офицер, армейской, и матрос,
Которого теперь рок в гарнизон занёс;
Где живучи от всех мирских сует свободен,
Забыв печали все, фельдфебельшей доволен.
Любя приятелей ты вспомни Марина.
Скажи однако ж мне какая сатана,
Шепнула там тебе, что здесь я утешаюсь,
И что в столице я как в масле сыр катаюсь,
Что всё лелеет здесь, всё веселит меня,
И что мне новой день милей прошедша дня.
Ошибся граф! Когда настроив лирны струны,
Воспел меня назвав ты баловнем фортуны;
Или Толстой, кругом объехав белой свет,
Не знаешь ты ещё что счастья в свете нет.
Когда же ты его нашёл где за морями,
То не скрывай сего пред верными друзьями.
Скажи мне, где и как — и парусы подняв
Мы пустимся в моря с тобой любезный граф!
И бури все презрев, презрев дожди, ненастье,
За тридевять земель — пойдём искать мы щастье.
Но пусть готовится к принятию нас флот;
А между тем хочу писать к тебе в Нейшлот.
Сказать тебе что я — всё я — лишь только стал потолще,
Что горести души прибавилось побольше.
С тех самых пор как мы рассталися с тобой,
Я занимаюся здесь службою одной.
Веселье изредко мои встречают взгляды;
А видят всякой день лишь в караул наряды.
Нет писем ласковых — а Сидоров рапорт
Лишь только что проснусь, ко мне тотчас несёт.
Не вижу в нём увы! я имя дорогова;
Читая прозвище и имя вестовова.
Поверь что счастливым себя не назову,
Коль с ротой в строй иду на место рандеву.
Не слышу арий я, не езжу век на балы,
Хожу лишь в караул и слушаю сигналы.
Хотел бы иногда я сбегать на Парнас,
Но явится Утков и подаёт приказ.
Не рад хоть, да готов, и при-полку дежурю;
Стараяся разбить всех должностей сих бурю.
Я с просьбой к Розену — но что ж? — и тут съел гриб.
Он занят, у него товарищем Полиб.
Ответу от него не можно тут добится;
Придётся с музами опять мне распростится,
Забыть все умные отборные слова,
И помнить лишь равняйсь — и от ноги раз-два.
Вот все занятии — вот как проходит время
Не вижу право я — любовных дел беремя,
О коих говоришь в приятельском письме,
Не без греха подчас бывает на уме.
Влюблён признатся я — но счастье ль то не знаю;
Об милой думаю, об милой я вздыхаю,
И неразлучно быть хотел бы с ней всегда.
Нельзя исполнить то — вот новая беда.
Размыкать можно ли толь страшную кручину.
Тут жалобы пойдут на грозною судьбину.
Кричу чтоб день прошёл, настала б темна ночь.
Но ночью легче ли — от глаз бежит сон прочь.
А естли и усну хоть час от утомленья,
Всё вижу ужасы, мечтаю привиденья.
Застынет в теле кровь и душит домовой,
Гераков прозою, стихами Шаховской.
Такими дух во мне мечтаньями томится,
Что даже иногда………приснится.
Проснусь — и поутру не менее хлопот.
Бумаге тут беда и перьям перевод;
Но всё пишу не так и мысли не клеятся.
Так счастьем может ли такая жизнь назватся.
Таланту не дано ни в службе ни в любви,
Так баловнем меня друг милой не зови.
Когда же счастье то, живу в большом что свете,
И езжу четвернёй в наёмной я карете,
Что в комнате моей с фоцетами стекло,
Ламсерт даёт духи, помада от Дюкло;
Что сплю за ширмами и пью я из фарфору,
И равен чином я армейскому майору:
Что камердинер мой так чёрен как сапог,
Я счастье в том не чту — и в том свидетель Бог.
1806
(Марин С. Н. Полное собрание сочинений / Критико-биограф. очерк, научн. описание рукописей, ред. и коммент. Н. Арнольд. М., 1948. С. 103–105)
Д. В. Давыдов
1811-ГО ГОДУ
Толстой молчит! — неужто пьян?
Неужто вновь закуралесил?
Нет, мой любезный грубиян
Туза бы Дризену отвесил.
Давно б о Дризене читал:
И битый исключён из списков —
Так видно он не получал
Толстого ловких зубочистков.
Так видно, мой Толстой не пьян…
1811
ДРУГУ-ПОВЕСЕ
Болтун красноречивый,
Повеса дорогой!
Оставим свет шумливый
С беспутной суетой.
Пусть радости игривы,
Амуры шаловливы
И важных Муз сигклит
И троица Харит
Украсят день счастливый!
Друг милый, вечерком
Хоть на часок покинем
Вельмож докучный дом
И к камельку подвинем
Диваны со столом,
Плодами и вином
Роскошно покровенным
И гордо отягченным
Страсбургским пирогом.
К нам созван круг желанный
Отличных сорванцов,
И плющем увенчанны,
Владельцы острых слов,
Мы Вакховых даров
Потянем сок избранный!
Прошу тебя забыть
Нахальную уловку,
И крепе, и понтировку,
И страсть людей губить,
А лучше пригласить
Изменницу, плутовку,
Которую любить
До завтра, может быть,
Вчера ты обещался.
Проведавши мой зов,
На пир ко мне назвался
Эрот, сей бог богов,
Весёлых шалунов
Любимец и любитель,
Мой грозный повелитель
До сребряных власов.
Я место назначаю Почётное ему,
По сану и уму:
Прекрасного сажаю
Близ гостьи молодой
И тяжкий кубок мой
Чете препоручаю.
И пробка полетит
До потолка стрелою,
И пена зашумит
Сребристою струёю
Под розовой рукою
Резвейшей из Харит!
Так время пробежит
Меж радостей небесных, —
А чтоб хмельнее быть,
Давай здоровье пить
Всех ветрениц известных!
1815
(Давыдов Денис. Полное собрание стихотворений/Ред. и примеч. В. Н. Орлова. Д., 1933. С. 95–97, 143)
Перейти на страницу:
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!