Зеленый Марс - Ким Стэнли Робинсон

– Я знаю людей с подобной проблемой, – фыркнул Арт.

Спенсер проигнорировал шутку Рэндольфа.

– Мы должны доставить Сакса к Владу, Урсуле и Мишелю.

– Мы этим и заняты, – заявил Койот и, прежде чем лечь на свою койку, сжал руку Сакса.

На пятую ночь после того, как они уехали от богдановистов, марсоход достиг экватора и двойного барьера из упавшего лифтового троса. Койот и раньше преодолевал эту преграду – он шел через ледник, который образовался при прорыве водоносного слоя в 2061 году в долине Мангала. Тогда стремительный водный поток с кусками льда спустился по руслу на целых 150 километров. А когда вода замерзла, ледник закрыл собой оба отрезка упавшего троса – на сто пятьдесят второй долготе. Некоторое время назад Койот обнаружил тропу на необыкновенно гладком участке и вновь стал марсианским «первопроходцем».

К сожалению, когда они приблизились к леднику Мангала – свалявшейся массе покрытого гравием коричневого льда, который заполнил дно долины, – то обнаружили, что с последнего визита Койота все изменилось.

– А где же моя дорога? – вопрошал Койот. – Куда она подевалась?

Сакс захрипел и принялся махать руками, не спуская глаз с долины Мангала.

Ниргалу было трудно воспринимать застывший пейзаж. Он напоминал визуальные помехи – клочки грязно-белого, серого, черного, рыжего, наплывающие друг на друга так, что невозможно было оценить ни расстояние, ни форму, ни размер ледника.

– Может, ты ошибся, и мы сбились с пути? – предположил он.

– Я ручаюсь, – ответил Койот.

– Ты уверен?

– Я оставил маркеры. Видишь, участок, который ныряет под боковую морену? За ним-то и должна находится моя дорога, ведущая вверх, на гладкий лед! Но она исчезла! Везде стены проклятых айсбергов. Вот черт! Я десять лет пользовался этим маршрутом! – кипятился Койот.

– Тебе повезло, что она продержалась так долго, – ответил Спенсер. – Марсианские ледники медленнее, чем земные, но они тоже подтаивают.

Койот зарычал. Сакс закашлялся и указал на внутреннюю дверь шлюза. Он хотел выбраться наружу.

– Почему бы нет? – пробормотал Койот, уставившись на карту на экране. – Мы вынуждены торчать тут целый день.

И в предрассветных сумерках Сакс побрел по вспаханным завалам ледника. Ниргал внимательно за ним наблюдал. Сакс казался крошечным – прямоходящее существо с льющимся из шлема светом. Некая глубоководная рыба, тыкающаяся вокруг в поисках еды. У Ниргала заныло сердце. Он надел скафандр и вышел наружу, чтобы составить компанию старику.

Он сразу же окунулся в марсианское холодное, серое утро и переступал с камня на камень, следуя за Саксом в его неровном курсе через морену. Конус головного фонаря Ниргала поочередно подсвечивал жуткие маленькие миры. Дюны и камни вперемешку с колючими растениями заполняли трещины и впадины ледника. Все вокруг было блеклым, но растения все же отливали оливковым, хаки или коричневым – со случайными светлыми вкраплениями цветов, без сомнения, ярких под солнцем, но тусклых среди толстых листьев. Через интерком Ниргал слышал, как Сакс прочищает горло. Внезапно тот указал на камень. Ниргал нагнулся, чтобы посмотреть. В трещинах росло нечто вроде грибов с черными точками на сморщенных шапках, сбрызнутых белыми крупицамм «соли». Сакс закаркал, когда Ниргал дотронулся до растения. Ниргал вздохнул: невозможно было понять, чего Сакс хочет.

– Р-р-р-р!

Ниргал отдернул руку, и они посмотрели друг на друга.

– Все в порядке, – пробормотал Ниргал, вновь пораженный воспоминанием о Саймоне.

Они подошли к соседнему островку листьев. Области, поддерживавшие жизнь растений, походили на крошечные комнатки, разделенные перегородками из камней и песка. На каждом морозном клочке каменистой пустыни Сакс, неловко спотыкаясь на ходу, проводил минут по пятнадцать. «Удивительно, что здесь выросло столько растений», – подумал Ниргал.

Лишь после того, как они заглянули в несколько ущелий подряд, Ниргал заметил, что некоторые виды повторяются снова и снова. Однако ни один из них не напоминал растения, которые они выращивали в Зиготе, да и в дендрариях Сабиси таких точно не было. Может, это флора первого поколения? Ниргал присмотрелся к лишайникам, мху и траве… Странно, но они все-таки показались ему знакомыми. Они ежились вместе и образовывали поляны, как и те, что росли в высоко расположенных бассейнах Сабиси. Что за парадокс?

Сакс молчал, и лишь его фонарь служил указующим перстом. Ниргал помогал Саксу, часто направлял луч своего фонарика на ту же точку, чтобы усилить освещение. Наконец, небо порозовело, и солнце выкатилось из-за горизонта. Ниргал подумал, что они стоят в тени самого Марса.

– Др!.. – вдруг гаркнул Сакс и направил свет фонаря на покрытый гравием склон, выше которого раскинулась сеть веток: ее словно разместили там специально, чтобы удерживать обломки щебня.

– Др…

– Дриада, – догадался Ниргал.

Сакс решительно кивнул. Камни под ногами покрывали светло-зеленые заплаты лишайника.

– Яб-ло-ко. Крас-ный. Мох, – по слогам произнес Сакс.

– Эй! – воскликнул Ниргал. – Отлично!

Солнце уже отбрасывало их тени на каменистый склон. Цветки дриады озарились лучами, и Ниргал увидел лепестки слоновой кости и бананово-желтые тычинки.

– Дри-ада, – прокаркал Сакс.

Свет их фонарей стал теперь еле различим, и дриада засияла в полноцветии дня. Ниргал услышал странный звук по интеркому и заглянул в шлем Сакса – тот плакал, и слезы катились по его щекам.

Ниргал корпел над картографией района.

– У меня есть идея, – сказал он Койоту.

Ночью они отправились к кратеру Николсона, лежащему в четырехстах километрах к западу. Упавший трос должен был приземлиться как раз там, по крайней мере – на первом своем обороте. Ниргал считал, что рядом с ободом кратера будет расселина или проход.

Они взобрались на пологий северный склон Николсона и подъехали к разрушенному ободу. Марсоход затормозил. Перед взором Ниргала предстало жутковатое зрелище – черная линия пересекала жерло примерно в сорока километрах от марсохода. Она напоминала артефакт древней забытой расы гигантов.

– Большой Человек потерял… – начал Койот.

– Волос, – предположил Спенсер.

– Или черную зубную нить, – сказал Арт.

Внутренняя стена кратера была гораздо более крутой, чем склон, но по ободу вились многочисленные тропы, и им было из чего выбирать. Они без труда спустились по стабилизировавшемуся склону оползня и пересекли дно кратера, следуя изгибу западной внутренней стены. Вскоре они приблизились к тросу лифта. Тот появлялся из углубления, пробитого в ободе кратера, и грациозно опускался на самое дно, как подвесной подземный мост.

Марсоход медленно потащился вперед. Там, где трос выходил из обода, он почти на семьдесят метров поднимался над жерлом, а опускался вниз лишь через километр.