Беременная для Зверя - Эллен Росс

— Почему ушёл?

— Помнишь, я тебе говорил, что долг тебе давно отдал. Могу уйти в любой момент. Так вот я посчитал, что этот момент наступил.

Скалюсь. Несмотря на то, что мне рожу Ризвана разбить хочется, голос слышать приятно. Жив, громила.

— Момент подходящий сделать ручкой «адьос»? Когда на тебя много чего повесили.

— Не с той стороны ищешь, Зверь. Признаю, что давно Пороха знаю. В одном районе росли. Только он старше и с банды уличной. Я к его делам никогда отношения не имел. Мать Арины, — паузу делает. — Тоже знал.

— Знал, как бабу? Или просто знал? — уточняю.

Ярость обороты набирает. Но уже не кровавая, а ледяная. Больше с обидой на то, что Ризван молчал. Предал доверие.

— Отношения у нас были очень давно, — нехотя отвечает. — Ещё до армии. Можно сказать, по детству. Потом дороги разошлись. Но я её знал. Это всё, что я могу сказать.

— Нет, не всё. Мне тут птичка чирикнула. Говорит, Порох в своё время из-под надзора ушёл, потому что ты глаза в нужный момент закрыл.

— Ложь, — обрубает. — Не было такого. Он ушёл, потому что был изворотливее и хитрее. Удачливее. Только и всего.

— Про дочку его ты знал, — утверждаю.

— Думал, что мертва. Уверен был, так как могилу видел. До последнего не верил, что Арина — та самая… — ровным голосом говорит. Спокойно. Не торопится никуда. Не в бегах. Не в спешке. Значит, есть где заныкаться бородачу.

— Ну, ещё что скажешь?

— Больше мне сказать нечего. Я умолчал о некотором. Но если бы ты сразу узнал, ни за что бы не стал работать со мной.

— Так тебе того и надо было, — порыкиваю. — В доверие втереться.

— Ты и сам понимаешь, что это бред сивой кобылы. Сколько раз я могу Аришу умыкнуть? Даже в самом начале, когда на хвосте никого не было. Я не предатель. Это стопроцентный поклёп, причём слабый и гнилой. Ты понимаешь это, Рустам. Прекрасно понимаешь. Вернее, сейчас понимаешь. Но тогда тебе ревностью всё перекрыло.

— Аришу, — выплёвываю злостно. — Какую, нахрен… «Аришу»?

— Именно поэтому я ушёл, — говорит. — Ты на неё запал. Глубоко. Никого не подпускаешь. Своё охраняешь ревностно. Я же… — паузу делает. — В стороне остаться не смогу. Арина дорога мне, как память. Уж больно на мать похожа, — хмыкает. — Мне нужно уйти. Так всем будет лучше.

— Хорошо лепишь, Ризван. Вот только семью ты свою перепрятал. Где они, Ризван?

— Далеко, — счастливо выдыхает. — Их в стране нет. Имена другие. Не найдёшь…

— Был бы невиновен, не прятал, — напираю на самый достоверный факт.

— Я это сделал, как только ты решил за Пороховской дочкой ради мести погнаться. Признаться хотел во всём, пока не зашло далеко. Но о твоей реакции догадывался. Ты бы семьёй меня к ногтю прижал, добиваясь правды. Или ты. Или другой. Тому, кому выгодно было поссорить друзей.

— Какой ты мне после этого друг?! — голос повышаю.

— Какой ты мне друг после выстрела в спину? — так же голос повышает. Паузу выдерживает. — Я бы всё рассказал. Спроси ты прямо. Но не так. Выстрел в спину — это край. Дальше ты пойдёшь сам, — говорит, будто точку ставит. — Я в твои дела лезть больше не стану.

— Нефигово ты устроился. Но я тебя вычислю. Твоему пацану операция нужна.

— Уже нет. Сделали и давно. Но я иначе тебе говорил. Семью прятал от всех. Защитить хотел. Думаю, ты меня в этом упрекать не станешь.

Начинаю расхаживать возле тачки.

— Я назначу встречу. Приеду один. Потолкуем, — предлагаю. — С глазу на глаз. Ты и я.

— Нет, — даже не раздумывает. Сразу рубит. — Есть грань. Есть предел. Всему. А я… я слишком долго в твои игры играл. Пора о себе подумать. О семье. О жене, в конце концов.

Зубами от злости скрипеть начинаю, вспоминая это его ласковое «Ариша». Язык бы откусить заставил. Может, и прав он? Я же не смогу спокойно наблюдать, как он с Малой лясы точит, заботится с нежностью. Ревность в крови бешеной сукой играть начинает. Сразу же.

— Тебе стоит проверить тех, кто на меня в первую очередь указал. Тех, кто с предателем — Саньком — хороводы водил. Я толком ничего не знаю. Но начал бы искать с тех краёв.

Советы раздаёт напоследок, что ли? Как щедрый батя, напутствующий неразумного сына? Так он мне в отцы не годится. Максимум, в старшие братья.

— Береги Аришу.

В крови пульс взметается. От того, как он о ней ласково…

— Арину.

— Ну, давай порычи, Зверь, — ухмыляется Ризван. Так громко, что я явственно фейс его вижу. Как будто перед глазами стоит с широкой ухмылкой в густой бороде. — Ари-и-и-иша, — явно смакует. — Лучшего достойна. Девчонка в тебя влюблена. Ты для неё первый. Не обосри всё, что настраивается.

— Да пошёл ты!

Друг в ответ лишь хмыкает. Видно, давно меня подразнить хотел. Теперь есть возможность, когда меня рядом нет.

— Пойду. Но не обижай девочку. Она кроха совсем… Но сильная. Может тебя вытащить из ямы, а может и ласково ножкой по голове прихлопнуть, чтобы ты захлебнулся в своей желчи. Не просри счастье.

— Мне твои дармовые советы на хрен не упали.

— Не упали? Значит, поднимать нечего. Это всё.

Но вопреки словам, не прощается. Не отключается. Вздыхает тяжело.

— Мне жаль, что ты всё так узнал. Я налажал… — после пары секунд тишины говорит. — Адрес запиши электронный. Если припечёт, черкани. Я приду на помощь. Чтобы загладить вину. Но всего однажды.

— Адрес электронный? А чё не телефончик? — предлагаю. Знаю, что откажет. Он сам меня многому научил.

— Чтобы ты меня по телефону выследил? Ни хера. Почту запомни, — диктует по буквам.

Хрен бы я это дерьмо запоминать собирался. Но буквы в памяти отпечатываются сами.

— Последний вопрос. Дрон говорил, что ты коньки отбрасываешь. Теперь понимаю, что он так по твоей указке сказал. Но и другие тебя видели. Едва живым. Как ты это провернул?

— Старый фокус. Для тех, кто тренирован и в спецвойсках служил, ничего особенного, — просто отвечает. — Хватит жечь город. Лучше проведи время с Малой. Она будет тебе рада…

Проболтался Ризван.

— Значит, ты ещё в городе. Если о пожаре знаешь.

— Не трать время зря. Ты меня не найдёшь. Сам это понимаешь. Не хочу говорить, что мы ещё встретимся. Это будет означать, что у тебя всё херово. Так что пусть у тебя всё сложится и без моего участия. Арине привет. Скажи, что её мать любила гортензии. Очень любила.

Больше ничего не говорит. У меня в ответ его матом крепким припечатать не получается. Ризван связь прервал.

Забрасываю телефон в карман. Где-то сбоку маячит Пятый. Многое слышал. Догадывается, с кем был разговор. Но пока не вступает в разговор. Понимает, что сейчас лезть чревато.