Бессонница - Стивен Кинг

«Конечно, — подумал Ральф. — Точно так же эти приятелипрошли сквозь закрытую дверь дома Мэй Лочер, после того как они проделали с нейто же самое».

За этим последовала мысль, исполненная такой простой имрачной логики, что не поверить в нее не было никакой возможности: не пришельцыиз космоса, не маленькие лысоголовые врачи, а Центурионы. Центурионы Эда Дипно.Они не похожи на римских воинов, какими их показывают в исторических фильмахтипа «Спартак» или «Бен Гур», но это все равно Центурионы… Ведь так?

В шестнадцати или семнадцати футах над землей"веревочкам Розали просто растворилась, превратившись в ничто.

Ральф опустил глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, каккарлик снял выцветший голубой платок с шеи собаки, а затем отпихнул Розали всторону.

Ральф внимательнее присмотрелся к собаке и внутреннесъежился. Ночной кошмар о Кэролайн повторялся с настойчивой жестокостью, иРальф пытался подавить в себе крик ужаса, рвущийся на свободу.

«Правильно, Ральф, не кричи. Не следует этого делать, потомучто если ты закричишь, то уже не сможешь остановиться — будешь кричать, пока непорвешь голосовые связки. Помни о Луизе, потому что теперь она рядом с тобой.Помни о Луизе и не кричи».

Да, но как трудно последовать этому совету, когда жуки,которые во сне выползали из головы Кэролайн, теперь извиваются черным потокомиз ноздрей Розали.

«Но это не жуки. Я не знаю, что это такое, только не жуки».

Нет, не насекомые — просто еще один вид ауры. Кошмарноесерое вещество, не жидкость и не газ, выкачивалось из Розали с каждым выдохом.

Оно не улетало прочь, а медленно окутывало ее отвратительнойпеленой антисвета. Казалось, чернота вот-вот скроет собаку из вида. Ральф виделумоляющие, испуганные глаза животного, в то время как темнота сгущалась вокругее головы, начинала стекать вниз, обволакивая туловище и лапы. Это был саван,настоящий саван, и Ральф наблюдал, как Розали, у которой теперь была перерезана«веревочка», неумолимо плетет вокруг себя отравленный мешочек плаценты.Удивительная метаморфоза вызвала в памяти голос Эда Дипно, твердящего оЦентурионах, крадущих зародышей прямо из утроб матерей и увозящих их в крытыхгрузовиках.

«Никогда не задумывался о том, что именно прячется подбрезентом?» — спросил тогда Эд.

Доктор N3, ухмыляясь, смотрел на Розали. Затем, освободивузел платка, повязал его вокруг своей шеи, соорудив пышный свободный бант,делавший платок похожим на галстук богемного художника. Покончив с этим, онвзглянул' на Ральфа и Луизу с выражением отвратительного благодушия на лице.«Вот так! — говорили его глаза. — Все-таки я сделал свое дело, и вы не смоглимне помешать, правильно?»

— Ну сделай же хоть что-нибудь, Ральф! Умоляю! Останови его!Слишком поздно, однако можно задать ему жару, прежде чем коротышка насладитсявидом умирающей Розали. Ральф был уверен, что Луиза не сможет воспроизвестирежущим ударом поток голубого света, как это сделал он, но, вполне возможно,она начнет действовать иначе.

«Да — она сможет подстрелить его своим собственнымспособом».

Ральф не знал, откуда появилась такая уверенность, просто онзнал, и все. Он обхватил Луизу за плечи, чтобы та взглянула на него, затемподнял правую руку. Он поджал пальцы, направляя указательный палец налысоголового коротышку, похожего на мальчика-с-пальчика, играющего всоловьев-разбойников. Луиза ответила растерянным, непонимающим взглядом. Ральфухватил ее за руку и снял перчатку.

— Ты! Ты, Луиза!

Она поняла и тут же подняла руку, вытянув указательный палецв детском жесте стрельбы: бах! бах!

Две компактные ромбовидные конфигурации серо-голубого цвета,идентичного окраске ее ауры, но немного ярче, слетели с кончика пальца Луизы иустремились к подножию холма.

Доктор N3, визгливо вскрикнув, подпрыгнул, держа сжатыекулаки на уровне плеч, каблуки его черных туфель врезались в ягодицы, когдапервая из «пуль» прошла под ним. Она ударилась о землю, подскочила, как плоскийкамешек отскакивает от водной глади, и ударилась о кабину с табличкой«ЖЕНСКИЙ». На мгновение передняя часть кабины яростно вспыхнула, как недавнопроизошло с окном прачечной «Буль-буль».

Вторая серо-голубая пулька, ударившись о бедро лысоголевого,рикошетом отскочила в небо. Он завопил — высокий, бьющийся звук, казалось,червем извивался в голове Ральфа. Ральф заткнул уши руками, хотя знал, что этоне поможет, и увидел, что Луиза делает то же самое. Он был уверен, что есливскоре визг не прекратится, его голова расколется на части. Доктор N3 упал наковер из сосновых иголок рядом с Розали и стал кататься из стороны в сторону,завывая и держась за бедро, как делают маленькие дети, получив ушиб. Черезнесколько секунд крики начали смолкать, и коротышка поднялся на ноги. Глаза егояростно сверкали из-под белых бровей. Панама Билла съехала назад, а левая полахалата стала черной и дымилась.

Я доберусь до вас! Я доберусь до вас обоих! ПроклятыеСмертные! Я ДОБЕРУСЬ ДО ВАС ОБОИХ!

Он развернулся и побежал по тропинке, ведущей к площадке дляигр и к теннисным кортам, его скачки напоминали бег астронавта по поверхностиЛуны.

Судя по скорости, вряд ли Луиза нанесла ему чувствительноеповреждение. Луиза ухватилась за плечо Ральфа и тряхнула его. Ауры снова началитускнеть.

— Дети! Оно направляется к детям!

Фигура женщины бледнела, растворяясь в воздухе, и этопривело Ральфа в чувство. Он увидел, что Луиза вовсе не говорит, а неотрывносмотрит на него темными глазами.

— Я тебя не слышу! — крикнул он. — Луиза, я не слышу тебя!

— Ты что, оглох? Оно направляется к площадке для игр! Кдетям! Мы не можем позволить, чтобы пострадали дети!

Ральф тяжело вздохнул:

— Они не пострадают.

— Откуда такая уверенность?

— Не знаю. Просто уверен.

— Я подстрелила его. — Она поднесла палец к виску, какактриса, играющая роль самоубийцы. — Я подстрелила его из собственного пальца!

— Вот-вот. Еще и обожгла. Судя по его поведению, достаточносильно. — Я больше не вижу красок, Ральф.

Он кивнул:

— Они приходят и уходят, как волны ночной радиостанции.

— Я не знаю, что и думать… Даже не понимаю, чего мнехочется, — Луиза всхлипнула, и Ральф обнял ее. Независимо от того, чтопроисходило в его жизни прямо сейчас, один факт фиксировался четко и ясно: онозначал — " держать в объятиях женщину.