Муж на сдачу - Nata Zzika

Служанка вылетела вон, а графиня взяла барона за руку и повела за собой.

— Поторопитесь с обедом, мы голодны.

Визар только головой дернул и придал прислуге ускорения:

— Графиня пожелала поесть — живо несите еду!

— Что именно принести, миледи не сказала, — пискнула служанка, когда за бароном и графиней закрылась дверь. — Что она и лорд хотят покушать?

— Несите всего, — решил целитель.

Наконец, они остались наедине.

Графиня хотела что-то сказать, но барон помотал головой:

— Пока не поедим, я и слушать не буду. Выдумали — голодом себя морить! Кому вы этим поможете?

— Энгель, я…

— Ешьте!

Некоторое время раздавалось только постукивание ложек.

Наевшись, барон почувствовал, как напряжение его отпускает, да и Гвинет порозовела и даже робко улыбнулась.

— Вот, теперь вы на себя похожи. Рассказывайте, что произошло, почему вы себя совсем довели?

— Я устала, если бы вы знали, Энгель, как я устала! Постоянно на чужих глазах, я даже почесаться не могу, потому что при посторонних неприлично. Это невыносимо! Потом — вязь пропала, — графиня вытянула руку, показывая запястье, — Михаэль умер. Конечно, мы не были любящей парой, но смерти ему я никогда не желала. И в довершение всего, меня доводит баронесса, жена опекуна.

— Она угрожает вам? — напрягся барон. — Я разберусь со всеми, кто вас обижал, в том числе, и с ней.

— Нет, не угрожает. Напрямую, во всяком случае, но постоянно подчеркивает, что она здесь — хозяйка, а я — временная жилица. Так и говорит, когда целителей нет рядом — мол, ты родишь, и вылетишь отсюда. Я один раз возразила, что император обещал после родов выбрать мне супруга, который примет титул и вырастит наследников, так она зашипела, что лично подберет мне такого мужа, чтобы я света белого не видела.

— Я разберусь, — барон сжал кулак. — Михаэль для меня был больше, чем кузен, я считал его братом. Не допущу, чтобы с его вдовой так обращались! Завтра же сообщу советнику императора.

Гвинет вздохнула, не зная, рассказать барону или нет. Она овдовела, наверное, можно от него больше не скрывать, ведь Михаэль теперь между ними не стоит? Теперь это — не предательство.

— Расскажите, ваша поездка была очень опасная? — начала она издалека, решив заодно, кое-что проверить.

— Не особенно, — отозвался барон, пытаясь поймать ускользающую мысль. — Так, несколько неприятных эпизодов. По-настоящему опасным был только один — два или три дня назад.

— Опасный?

— Да, но все закончилось благополучно. Я получил вестник, что вязь пропала, — Делаверт виновато покосился на женщину — дернул же грах за язык! Опять напомнил несчастной о её потере.

— Всё нормально, рассказывайте. Я не любила Михаэля, поэтому переживаю его гибель, намного спокойнее, чем потерю первого мужа, — Гвинет перешла на диван и удобно устроилась на нём, пригласив Энгеля сесть рядом или расположиться в кресло напротив.

Барон выбрал кресло.

Конечно, он был бы рад сидеть рядом, но в комнату в любой момент могли войти, к чему давать повод для сплетен и косых взглядов?

— Кстати, почему вы получили вестник только сейчас? Вязь пропала давно.

— Не знаю, видимо, обо мне не сразу вспомнили, — пожал плечами Энгель. — Я приказал своим помощникам собираться и срочно распродать лишнее имущество — у нас была повозка, вещи, арендованный дом, за который мы заплатили вперед. Видимо, кто-то из местных разбойников заприметил, что у нас есть деньги, меня решили ограбить, а я спешил и пренебрег осторожностью. Нападавшие подготовились — когда я вышел из дома, на меня набросили антимагическую сеть. Где только её взяли?

— Единый, — Гвинет ахнула. — Как же вам удалось освободиться? Кто-то услышал и спугнул негодяев?

— В том-то и дело, что нет. Я сопротивлялся, как мог, но нападавших было четверо, а я один и спеленатый по рукам и ногам. Сеть не давала мне применить силу, думал, что уже не выкарабкаюсь. Но когда один из разбойников приставил к моему горлу нож, нажав так, что потекла кровь, у меня, неожиданно сам по себе, увеличился резерв. Да так, что я смог и сеть разорвать, и разбойников раскидал.

— Какой ужас!

— До сих пор не понимаю, что это было. Скинуть антимагическую сеть, в принципе, возможно, но только если твой резерв больше, чем удельный вес сети. Но я не настолько силён. Тем не менее, откуда ни возьмись, мой резерв увеличился втрое, и я смог спастись.

— А сейчас он такой же?

— Тоже странная вещь — сила то уходит куда-то, то возвращается. Иногда — вся, иногда, частично, — Энгель покачал головой, — надо будет разобраться, что с моим резервом происходит.

Гвинет никто магии не учил, но она умела слушать, а на память никогда не жаловалась. Цилен говорил, что иногда рождаются особенный ребенок, который может почувствовать угрожающую отцу опасность и поделиться с ним своей магией. А у нее, получается, не один особенный ребенок, а целых два!

Единый, помоги! Надо рассказать Энгелю, она больше не может носить всё в себе.

— Миледи, вам еще что-нибудь нужно? — в дверь заглянула служанка, две другие и оба целителя маячили сзади неё.

— Нет, оставьте нас в покое! Могу я поговорить с двоюродным братом моих покойных супругов без чужих ушей и глаз? — взвилась Гвинет.

— Да, миледи, конечно, миледи.

Дверь спешно закрылась.

— Энгель, — надо поспешить, иначе кто-нибудь опять влезет и помешает, а она потом струсит и так и ничего не расскажет. — Я должна кое-что вам рассказать. Вернее, повиниться.

Графиня почувствовала, как кровь отлила от лица, похолодели руки, слова давались с трудом.

— Я слушаю, только вы не волнуйтесь так! Если разговор неприятный, отложите, подумайте о детях, — Энгель пересел на диван, взял ее ледяные ручки в свои и принялся их легко поглаживать, согревая и успокаивая.

— Вот, о детях я и думаю, — пробормотала женщина. — Наверное, вы возненавидите меня, но я больше не могу молчать. Вы должны знать, а там, поступайте, как пожелаете.

— Гвинет, вы меня пугаете…

— Я сама боюсь до дрожи. Энгель, — женщина подняла голову и посмотрела мужчине в глаза. — Двое из детей — ваши. Я вас обманула тогда, вы были правы, мы провели ночь в одной кровати и мы там не спали.

— Что?! Но… Это невозможно!

— Да, я понимаю, в такое трудно поверить. Если бы мне рассказали, я бы и сама не поверила — графиня соблазняет кузена мужа!

— Нет, в это я, как раз верю. Я утром вспомнил, чем занимался ночью, но вы так рьяно отрицали, что я не стал настаивать.

— Простите меня, — женщина кусала губы, стараясь не заплакать. — Открытие меня чуть не убило, я не знаю, как смогла бы посмотреть в глаза Михаэлю, если бы он вернулся. Когда граф пропал, думала, что не беременна, и очень боялась, что меня вернут отцу. Понимаете? Ни есть, ни спать не могла от страха. Если женщина овдовела, и у нее нет детей, ее возвращают в дом родителей. Мой отец — чудовище. Он до смерти замучил мать, заставляя ее каждый год рожать, со мной было бы то же самое: продал бы, как племенную корову, и ходить мне вечно беременной, пока не умру.