Своенравный подарок - Кира Стрельникова

Антония вежливо улыбалась, здоровалась с теми, кому Наринна милостиво разрешала приблизиться, остальных называла издалека и давала краткую характеристику. Конечно, им встречались не только женщины, и Тони подмечала не одни дружелюбные и любопытные взгляды. Раздражение, настороженность, неприязнь, пренебрежение, восхищение с отчётливым мужским интересом — всё это отражалось в глазах и на лицах придворных, встречавшихся им в парке. Она внимательно слушала Наринну, запоминая её рекомендации и поставив галочку вечером ещё и написать для себя, чтобы лучше отложилось в памяти. Ведь предстоит торжественный бал уже меньше, чем через неделю. Антония получила ценную информацию ещё и о прежних любовницах мужа, по мнению вдовствующей королевы, способных попортить кровь. Ту даму, что сделала неприличное предложение Иву, среди гуляющих Тони не заметила к своему облегчению. И хотя она знала, что эти женщины для Ранкура не имеют никакого значения, по словам той же Наринны, они служили ему исключительно для удовлетворения физических потребностей, не более, ревность всё равно покусывала изнутри, заставляя хмуриться и сжимать сложенный веер. От Наринны не укрылись эмоции спутницы, и она, покосившись на юную герцогиню, вдруг усмехнулась и покровительственно похлопала сухой ладошкой по пальцам Тони, лежавшим на локте королевы.

— Милочка, перестать морщить лоб, тебе не идёт мрачный вид, — заметила она. — Ив кроме тебя не замечает других женщин и вряд ли уже заметит, — усмешка Наринны стала шире. — Он твой с потрохами, успокойся.

Тони почувствовала, как теплеют щёки, и опустила глаза.

— С чего вы взяли? — пробормотала девушка. — Мы слишком мало знакомы, чтобы говорить о чём-то серьёзном, и естественно, он не хочет потерять третий дар, поэтому…

— Чушь, — решительно оборвала её Наринна. — Уж поверь старой и умудрённой жизнью мне, Антония, влюблённого мужчину видать сразу. И я тебе говорю, мой неотёсанный внучек наконец-то втрескался по уши, — совсем не по-светски выразилась она, глаза королевы довольно блеснули. — И дар тут совершенно ни при чём, сейчас точно. А что касается времени, далеко не всегда для возникновения чего-то серьёзного требуются месяцы, — Наринна фыркнула. — Любовь — такое чувство, его никогда нельзя предсказать и предугадать, когда оно возникнет.

Антония прерывисто вздохнула, тут же позабыв и о любопытных придворных вокруг, и о бывших любовницах Ива.

— Он никогда не говорил ничего о том, что чувствует ко мне, — попыталась она возразить, хотя, конечно, слышать Наринну было приятно. Очень.

Королева-мать рассмеялась неожиданно звонким смехом.

— Девочка моя, а мужчины и не говорят о таком, — весело известила она, хитро глянув на опешившую Тони. — Они считают, что всё и так понятно, зачем зря воздух сотрясать, и что лучше слов говорят их поступки.

Дальше прогулка омрачилась всего одним неприятным инцидентом: в какой-то момент, когда процессия шла по неширокой дорожке, статс-дама слишком близко подошла к Антонии, и как-то так вышло, что она неловко споткнулась и налетела на девушку, сильно толкнув его.

— Ваша светлость, прошу простить, — тут же быстро извинилась маркиза, присев в низком реверансе.

Тони не упала носом в пыль только потому, что у Наринны оказалась хорошая реакция, и она подхватила герцогиню де Ранкур под руку. Антония была уверена, что всё получилось совсем неслучайно, да и раскаяния в голосе статс-дамы не слышалось. Однако устраивать скандал на глазах у всех она тоже не собиралась.

— Я прощаю вашу неуклюжесть, — ровно ответила Антония, смерив маркизу взглядом и не дав Наринне ничего сказать. — Вам простительно, миледи, в вашем уже не юном возрасте, — с очаровательной улыбкой добавила она со снисхождением в тоне. — Видимо, служение при дворе даётся вам уже не очень легко, маркиза, я подумаю, кем вас можно заменить, — Тони развернулась, не дожидаясь ответа Селисии, и продолжила идти по дорожке.

Девушка понимала, что только что открыто посмела угрожать статс-даме, но спускать ей с рук подобное поведение не собиралась. Наринна усмехнулась, бросив на спутницу довольный взгляд.

— Браво, девочка, — вполголоса похвалила она.

Больше ничего примечательного не случилось, а злое сопение маркизы де Монрени Антония слушала, как самую изысканную музыку, до самого конца прогулки.

Слова Наринны не выходили у Антонии из головы весь оставшийся день. На уроке по левитации она была рассеянной и далеко не сразу смогла включиться в занятие, однако её учитель обладал безграничным терпением и не сделал ей ни одного раздражённого замечания. Ива всё не было, он лишь прислал слугу с краткой запиской, что на ужин сможет прийти часам к восьми. А Тони как раз к этому времени ждала Наринна, на сей раз на тот самый приём во дворце, которых, оказывается, проводилось каждый день штуки по три, но — скорее, это были просто вечера, на которые собирались скучающие придворные без всякой цели. Рассеянно оглядев новую спальню — их с Ивом вещи уже перенесли сюда, и к вечеру последние приготовления в соседней столовой тоже должны были закончить, — Антония покусала губы и оставила супругу ответ, что она вместе с её величеством и будет позже. После чего, вызвала Серин, сменила платье на вечерний наряд из бархата насыщенного зелёного цвета с отделкой из золотых кружев, захватила веер, и всё же, немножко волнуясь, отправилась на встречу с Наринной. Та ждала её в одной из гостиных в личных покоях, а оттуда они уже пошли вниз, на первый этаж. Тересия и одна из фрейлин шли позади Антонии, девушкам тоже было слегка не по себе, но хоть какие-то знакомые лица придавали герцогине де Ранкур храбрости.

— Веди себя, как обычно, — вполголоса давала последние наставления Наринна. — Ты же вела активную светскую жизнь, насколько я знаю, вот и развлекайся, дорогая, пока твой супруг решает задачи государственной важности, — усмехнулась королева, спускаясь по широкой мраморной лестнице. — Маркизы де Монрени там не будет точно, она сцеживает яд в своих покоях, как мне доложили. У тебя, конечно, тоже обязанности вскоре появятся, но пока наслаждайся. Тебе надо знакомиться с двором и себя показать тоже надо, Антония, — королева назидательно подняла палец. — Чтобы ни одна крашеная кукла не смела даже чихнуть в твою сторону и думать, будто ты пустышка и ничего не стоишь, и с тобой можно не считаться.

Тони вспомнила бывшую любовницу Ива, на её глазах делавшую непристойное предложение супругу, и медленно улыбнулась, глядя перед собой и обмахнувшись веером. Что ж, дельное предложение, пожалуй, она так и сделает. Вздёрнув подбородок, Антония расправила плечи и вслед за вдовствующей королевой переступила порог гостиной, из которой доносились голоса, смех и музыка. Конечно, едва новые гости появились в помещении, шум стих, и на них уставились любопытные глаза. А Антония смотрела на сидевшую в центре гостиной в кресле ту самую леди, делавшую Иву неприличные предложения веером.

— Ваше величество, — дама тут же поднялась и присела в низком реверансе, в голосе звучало лёгкое беспокойство и настороженность.

За дамой склонились и остальные присутствующие, поглядывая на королеву и её спутниц и тихо перешёптываясь. Наринна обвела гостиную рассеянным взглядом, слегка раскрыла веер и медленно похлопала им по ладони[4], потом чуть повернула голову к Тони и едва слышно произнесла: