Инженер и Постапокалипсис - vagabond

и очень сильно хотел ЖРАТЬ. Голод был столь силён, что в очередной раз, Ломагин почувствовал себя на краю пропасти, откуда на него смотрела вечно голодная бездна, грозящая занять его место.

“Стоит поторопиться.” – Подавил зарождающуюся панику военный инженер. Судя по шуму, издаваемому снизу, громким голосам, крикам и переругиваниям, он поневоле попал в некое секретное место, лабораторию, спрятанную под зданием университета и доступ в которое пытались получить столпившиеся на улице военные.

Медленно, стараясь не шуметь, Ломагин начал своё движение, вытягивая вперед руки, он подтягивал к ним своё тело, перемещаясь, таким образом, в тесном пространстве воздуховода. В данный момент, судя по виду, открывающемуся ему сквозь небольшое решетчатое отверстие, он находился над коридором, по которому сновали люди. Многие из них были одеты в белые халаты, и все они были чем-то встревожены, и Ломагин догадывался чем. В противовес им, до зубов вооружённые люди так же спешно перемещающиеся по артериям лаборатории, были собраны и готовы к бою, готовясь отражать вторжение извне.

“Мне необходимо найти укромное место и… пищу.” – Ломагину пришлось быть честным с самим собой. В качестве пищи, он рассматривал вовсе не горячий хот-дог с чаем или овсяную кашу, нет, ему была нужна другая пища, более калорийная, и более живая. Уже не первый раз он встаёт перед выбором, в котором, между жизнью и смертью, он выбирал жизнь. И в глубине души, военный инженер понимал, что он всегда будет выбирать свою жизнь. За несколько дней он превратился из обычного рохли в хладнокровного убийцу, прячущегося за маской человека и норм морали, оправдывая каждое свое убийство безысходностью или тем, что не мог себя контролировать.

Продвигаясь, метр за метром, погружённый в свои размышления и борьбу за свой разум, Ломагин добрался до развилки. “Правило правой руки.” — Не задумываясь, военный инженер, повернул в правый проход, используя старое как мир правило – всегда иди в одну сторону, куда-нибудь да придёшь. Своеобразный перекрёсток был настолько неудобен, что для того чтобы попасть в нужное ответвление, Ломагину пришлось принять форму двухполюсного магнита, с покрасневшей от раздражения кожей, он формально походил на всем известный экземпляр из мультфильмов с Томом и Джерри.

Ему повезло, перемещаясь по этой ветке, он наконец-то попал в лабораторные помещения и какие-то кабинеты. “Всё не то, слишком велик риск быть замеченным, а мне даже руку поднять тяжело, не то чтобы вступать с кем-то вооружённым в схватку.” – Военный инженер отбраковывал одно помещение за другим. Некоторые кабинеты были с прозрачным стеклом вместо стены, и вылезать там, означало сказать всем – эй, привет, я тут, убейте меня поскорее. В других кабинетах было слишком много людей, к тому же существовал риск, что в него в любой момент может зайти посторонний. Поэтому, заталкивая свой голод, как можно глубже, Ломагин с сожалением прошёл мимо кабинета с одиноким мужчиной что-то увлеченно печатающим, и казалось ничего вокруг не замечающим.

Устроив небольшой отдых измученному организму, Ломагин стал свидетелем, интересного разговора происходящего между двумя солдатами.

— Я не понимаю, почему мы должны с ними воевать, мы же работаем на одну компанию, впустим их, отдадим, все, что они хотят, и эвакуируемся из этого города к чертовой матери, — экспрессивно размахивая сигаретой, чуть ли не кричал молодой мужчина.

— Тише ты, — шикнул на него старший напарник, опасливо поводив головой по сторонам, будто бы опасаясь, что помимо них в курилке может быть, кто-то ещё.

— Идиот, послушай меня внимательно, и больше не перед кем не сморозь подобную чушь, иначе тебя живо отправят к яйцеголовым в качестве материала для опытов, они и так жалуются на нехватку добровольцев и… — ещё раз оглядев окружающее пространство, мужчина шёпотом произнёс, — ты не замечал, что у нас куда-то пропали уборщики.

Судя по растерянному виду внезапно побелевшего военного, о подобном он никогда не задумывался и сейчас, он делал для себя новые и чудесные открытия.

— Ты думаешь, что их… того, — сдавленно прошептал мужчина.

— Да, того, – утвердительно кивнул головой его напарник, – поэтому держи рот на замке и будь паинькой. К тому же, стоит этим мудакам снаружи, добраться до нас, то нам настанут кранты, нас всех убьют и хорошо, если просто убьют, а не сделают перед этим с нашими задницами противоестественные деяния. — Сделав по-особому долгую затяжку, словно это была последняя сигарета в его жизни, мужчина продолжил своё наставление. — Я не говорю, что нам нужно принимать всё как есть, уверен, нас списали, и те и другие, но находясь здесь у нас, есть шанс выбраться отсюда, перед тем, как нас скормят оголодавшим тварям, нам просто нужно выждать момент. Поэтому держись поближе ко мне и, пожалуйста, без всякой самодеятельности, мы в этом дерьме замазаны по самую макушку головы.

“Интересные тут происходят дела, как пауки в одной банке, чуть что, так сразу пожирают друг друга.” — Ломагин продолжил остановленное движение, стараясь отрешиться от воющего желудка и обильного слюноотделения. — “Получается, мне и не нужно тащиться в