Мила Хант - Эли Андерсон

моего друга. Тот, расслабившись, вытягивается на влажной холодной земле. Я обнимаю Нильса и чувствую, как поднимается и опускается его диафрагма. Он снова дышит! Мне кажется, казнь окончена, но нет. Блейк оборачивается к Кире и бросает:

– Оставляю тебе. Покончи с ним.

Кира вновь врывается в голову Нильса, и он издаёт такой жуткий стон, что меня саму словно скручивает от боли. Я бросаю взгляд на Вигго – и впервые в жизни испытываю к нему презрение.

– Трус! Жалкий трус!

Вигго не двигается. Но его дыхание становится быстрым и поверхностным. Он сжимает кулаки.

– Она была мне как сестрёнка! А он позволил ей умереть!

Вигго кричит. Долго сдерживаемый гнев вырывается из него будто лава. И моё собственное бешенство вспыхивает в сто раз сильнее. Тем временем Кира продолжает истязать распростёртого на земле Нильса.

– А Жанна была как сестра нам! – ору я. – Она погибла, пытаясь спасти Несс! И что? За это я должна позволить тебе умереть?

Я вскакиваю, грубо хватаю его голову и заставляю посмотреть на меня.

– Отвечай! Я должна дать тебе погибнуть?.. Или, может, самой тебя убить?

Вигго зажмуривается.

– Если ты позволишь им убить Нильса, – шепчу я, – ты потеряешь всякое достоинство. И меня. Совершенно точно.

Я не знаю, что значу для него. И имеют ли мои слова сейчас какой-то смысл. Но я вижу, что взгляд Вигго делается чуть более осмысленным. И верю, что всё может измениться. Я чувствую пальцами, как играют желваки у него на щеках, как напрягаются челюсти. Вигго сжимает зубы. Что-то трещит и ломается. И в нём, и между нами, оставляя во мне ледяную пустыню. Но на кону стоит жизнь Нильса – моего брата, моего безупречного помощника и ангела-хранителя, которого я никогда не буду любить как Вигго. И при этом буду любить всегда. Вигго выпрямляется. Отступает назад и смотрит на Киру. Та застывает, потом издаёт гневный возглас и отпускает Нильса, подчиняясь мысленному приказу Вигго. Блейк устремляет на него потемневший от ярости взгляд. Я готовлюсь отразить атаку, если он опять возьмётся за Нильса. Но этого не требуется. Послушная воле Вигго, Кира разворачивается и выходит за пределы круга.

– Ещё, – велит Вигго.

Кира вне себя от бешенства, но ослушаться не может. И как робот выполняет команду. Она останавливается, лишь подойдя к ограде, за которой – довольно высокий, метров десять, обрыв. Внезапно Кира начинает карабкаться на ограду. Она оборачивается и смотрит сначала на Блейка, потом на Вигго. Взгляд её полон гнева, но и мольбы тоже. Не давая Блейку времени на контратаку, я врываюсь в его мозг.

– Ты ничего не сделаешь против Вигго.

Кира перекидывает через забор вторую ногу. Потом повисает над пустотой, вцепившись в металлические штыри. Блейк капитулирует:

– Стой! Мы его отпустим. Стой!

Вигго отпускает Киру, которая быстро подтягивается, перелезает на нашу сторону и спрыгивает на землю. Она учащённо дышит, её тело сотрясает мелкая дрожь. Кира бросает на нас разъярённый взгляд.

Вигго поворачивается ко мне и кивает на Нильса.

– Уходи. Уходите оба.

Нильс с трудом встаёт на ноги. Я поддерживаю его. Он делает неуверенный шаг, затем второй, опираясь на меня. Я веду его сквозь порывы усилившегося ветра. Когда мы отходим на безопасное расстояние, я оборачиваюсь. Все смотрят нам вслед. Кроме одного. Я хочу поймать взгляд Вигго, но тот смотрит в пустоту. Так, словно меня вообще нет. Он сам осуществил мою угрозу: я его потеряла. Совершенно точно.

69

– Я могу идти, – утверждает Нильс.

Он делает шаг и, пошатнувшись, хватается за обшарпанную стену дома на небольшой улочке, где мы с ним укрылись.

– Я вызову такси. Или, на худой конец, отцовского шофёра. Он отвезёт тебя в Центр, – без особой уверенности предлагаю я.

Ответ Нильса совершенно очевиден.

– Такси во время революции не работает. Шофёр твоего отца – либо отморозок, который моментально нас заложит, либо тип, за которым очень хорошо следят. Твои родители сидят под домашним арестом. У них и без того хватает проблем.

С этим не поспоришь.

– Ладно, тогда идём. Обопрись на меня.

– Я не ранен. – Он ощупывает своё тело.

– Ты можешь хоть раз в жизни позволить себе небольшое проявление слабости?

– Перед тобой? Никогда. Я здесь, чтобы защищать тебя, а не наоборот.

– Тебе нет необходимости разыгрывать передо мной супергероя, грязный мачо. Я знаю, кто ты.

Нильс улыбается мне со всей нежностью мира. А я, вечно неблагодарная, бедная идиотка, в этот момент вдруг в мельчайших подробностях вспоминаю суровое лицо Вигго. И меня захлёстывает неуправляемая грусть, от которой я никак не могу защититься.

– Идём. – Я беру Нильса под руку.

Он с глубоким вздохом позволяет себе помочь. И мы двигаемся дальше.

Мы воспользовались тем, что пункт досмотра на одном из мостов временно не работает, и проскользнули в Центр. На улицах снова спокойно. Хоть и непривычно пусто. Здесь тоже видны следы обстрела. Когда нам навстречу попадается какой-нибудь редкий прохожий, я напрягаюсь, что меня узнáют. Мои фото и особые приметы явно уже распространили по городу. По крайней мере среди органов правопорядка. Особенно после атаки Киры и Блейка. Хотя есть надежда, что сейчас все люди в форме заняты борьбой с восставшими и никто не опознает опасную Милу Хант в девушке, которая, согнувшись в три погибели, ведёт нетвёрдо шагающего молодого человека.

– Куда мы идём? – спрашивает Нильс.

– Заткнись и топай, – задыхаясь, говорю я. – Никогда бы не подумала, что ты такой тяжёлый.

– Я не тяжёлый, я накачанный. Большая разница.

– Для человека, который тащит тебя на себе, разницы никакой, поверь.

Нильс собирается что-то ответить. Но тут мы выходим на перекрёсток, и он узнаёт место. Нильс напрягается и отталкивает меня. Я вцепляюсь в его руку.

– Пожалуйста, не начинай.

– Даже не надейся избавиться от меня.

Он смотрит на дом, возвышающийся буквально в ста метрах от нас. Там, на пятом этаже, живут родители Нильса, которые будут счастливы вновь обрести сына и позаботиться о нём.

– Ты сможешь дойти сам? Если за домом следят, мне лучше держаться на расстоянии.

– А мне лучше держаться рядом с тобой, – решительно заявляет он.

Я выхожу из себя.

– Мне и так трудно, не видишь? Хочешь ещё добавить?

Я срываюсь на крик, не заботясь, что нас могут услышать. Нильс растерянно смотрит на меня, а потом сердито произносит:

– Полчаса назад, когда я единственный остался на твоей стороне, ты вроде не находила моё присутствие настолько обременительным.

– Находила! Нас там едва не убили, ты не заметил? Открой глаза, Нильс, это уже не